Гейл Карсон Ливайн - Зачарованная Эви [litres]

Наверное, потому, что ей конец. Наверное, там, в библиотеке, я ляпнула что-то, что больно ранило его. Я снова и снова прокручивала в голове наш разговор, но никак не могла понять, что это могло быть.

Утром Дуб вернулся с рынка и с размаху сгрузил покупки на стол.

– Что случилось? – Я отложила бинт. За это время я скатала столько бинтов, что хоть весь дворец обматывай.

– Ничего, госпожа Огр.

Через несколько минут появилась леди Элеонора – вид у нее тоже был встревоженный.

– Кто-нибудь объяснит мне, что стряслось?

– Волки. – Леди Элеонора подошла к очагу и протянула руки над огнем, чтобы согреться. – Волки были всегда.

– На Фрелл напали волки? – Это просто невозможно!

– Никто не нападал, госпожа Огр, – отозвался Дуб.

Да в чем же дело?

Волки… и овцы.

– Волки крадут скот?

– Да.

– Да, – повторил Дуб. – Лично я так и думаю.

Но с этим не все согласны? Другие думают… что именно?

Ответ напрашивался сам собой.

– Все думают, что это огры?

– Не все. – Леди Элеонора взобралась на табурет у моего стола. – Так, кое-кто.

Дуб развязывал один из своих тюков и не поднял головы.

– Они не думают, что это огры, – произнес он с нажимом на последнее слово. – Думают, это один огр.

Я.

Леди Элеонора и Дуб рассказали, что вчера во дворец пришла делегация зажиточных крестьян из предместий Фрелла и потребовала аудиенции у короля Имберта. У этих крестьян в последнее время пропало много овец и коз, а собак никто не трогал. Крестьяне считали, что виновата я.

Это все сэр Питер. Тут я не сомневалась.

– Всем известно, как тебя любят собаки, – проговорил Дуб сокрушенно. – Думают, собак ты не ешь. Потому и считают, что это ты, а не волки и не другие огры.

– Овцы меня тоже любят. И козы. Я сплю в свинарнике, и свиньи не против. – Голос у меня прозвучал сипло даже для огра. – У меня тут вдоволь еды!

– Крестьяне знают про сушеное мясо, – добавил Дуб.

Такие сведения мог предоставить только сэр Питер – наверняка пустил слух.

Леди Элеонора явно растерялась.

– Я раньше его воровала, – пояснила я.

– Она ничего плохого не имела в виду, – вставил Дуб. – Когда мы поняли, что она ворует только сушеное мясо, сразу сообразили, что она не злая. И когда хозяина похитила.

Леди Элеонора захихикала:

– А вот если бы она ничего не украла и никого не похитила, вы точно знали бы, что она злая!

– Не в этом дело, – серьезно возразил Дуб. – У хозяина были и овцы, и козы. Она их не тронула. Взяла только сушеное мясо. И хозяину ничего не сделала. Посоветовала поить меня овечьим молоком.

– А-а-а, теперь понятно. – Видно было, что леди Элеонору все это очень смешит.

Пришел сквайр Джеррольд и сразу направился к столу, на котором Дуб развязывал следующий куль с провизией. Плаща сквайр, как обычно, не снял: он никогда надолго не задерживался. И ничего не сказал, тоже, в общем-то, как обычно, но раньше он все-таки делился с Дубом новостями.

– Овцы и козы, – сказала я. – Вы слышали, сквайр Джеррольд?

Нет, не слышал. Дуб и леди Элеонора рассказали ему обо всем.

– Ясно, – проронил он наконец. И добавил, помолчав: – Вчера я слышал кое-что похуже.

Что? Мы ждали.

– Не знаю, – обратился он к полу под ногами, – рассказывать ли вам.

– Теперь уж придется! – воскликнула леди Элеонора.

– Говорят, умерших от мора потревожили в могилах… что трупы кто-то обглодал.

Леди Элеонора сдавленно застонала.

Я машинально принялась снова сворачивать бинты, чтобы занять руки. Во мне вскипела ярость. Сколько из тех, кто верил этим россказням, осталось в живых благодаря мне?

В конце концов сквайр все-таки посмотрел мне в глаза:

– Я ходил на могилы.

Умерло очень много народу, и большинство похоронили в двух братских могилах: одну вырыли неподалеку от дворца, по ту сторону рва, а другую – за городской стеной.

– По-моему, могилы никто не трогал, – сказал сквайр. – Я у всех спрашиваю, но пока что мне никто не признался, что видел объеденный труп.

– А люди все равно верят? – Я постаралась, чтобы голос звучал ровно.

Он кивнул. Покосился на леди Элеонору и счел нужным утаить от нее несомненную истину: этот слух пустил сэр Питер. Как и тот, другой, об овцах и козах.

– А с чего бы мне бросать трупы недоеденными? – Голос у меня сорвался. – Я бы могла есть мертвечину. Мне постоянно хочется есть. – Я подошла к разделочной доске и отрезала ногу кабана, которого Дуб всю ночь продержал над огнем. – Выбирала бы самых молоденьких и жирненьких и обгладывала бы все косточки.

И я впилась зубами в кабанью ногу.

Леди Элеонора обняла меня: вонь ее не пугала.

– На балу все всё поймут. – Она делано рассмеялась. – Потанцуют с вами или посмотрят, как вы танцуете. Сразу станет понятно, какая вы воспитанная и образованная.

Только, может быть, на самом деле мне нужно сегодня же уехать из Фрелла? Должно быть, этого сэр Питер и добивается. Я вернулась к обвинению и спросила:

– Дуб, а что король сказал крестьянам?

Он не знал, но подмигнул мне:

– Схожу-ка к прачке.

Через полчаса он вернулся – тревога на лице никуда не делась.

– Король Имберт отправил солдат сторожить стада.

– Он что, поверил в обвинения против меня?

– Сказал, что подождет доказательств и решит.

Не будет никаких доказательств. Подручные сэра Питера не станут нападать на скот, если его охраняют солдаты. Слабое утешение.

А вот слухи о трупах – это просто кошмар. Меня будут бояться все сильнее и сильнее.

И я сомневалась, что в колчане сэра Питера только две стрелы. Что же он сделает дальше?

Сквайр Джеррольд попросил меня о беседе с глазу на глаз. Леди Элеонора подняла брови.

Я с трепещущим сердцем вышла из кухни следом за сквайром. О чем он хочет побеседовать: о слухах или о чем-то другом? Может, мои несчастья тронули его благородное сердце? Может, он хочет предложить мне замужество, чтобы защитить меня? Вдруг ему пришло в голову, что это возможно? Вдруг он настолько добрый и порядочный?

Мы вышли в коридор, и попавшийся навстречу слуга повернулся и бросился наутек.

Сквайр Джеррольд, что разумно для человека, которому не слишком нравится аромат огра, вывел меня из ворот дворца во двор. Падал мокрый снег. На улице не было никого, кроме стражников по обе стороны от дверей. На сквайре Джеррольде был плащ с капюшоном, а на мне – только платье. Похоже, при всей своей доброте сквайр не подумал, что и огру может быть холодно. Я не жаловалась. Чижик сообразил бы. Где бы он сейчас ни был, наверняка он сидел дома, в тепле, скорее всего – у растопленного камина. А вдруг он вернулся в Дженн, не простившись?

Сквайр Джеррольд стремительно зашагал вокруг дворца.