Элис Хэмминг - Полночный единорог [litres]

Мадам Уайльд и Колби уставились на него, разинув рты, а потом мальчик взял с наигранным изяществом один из серебряных кубков и, изобразив, будто пьёт из него, сам же звонко рассмеялся над своей шуткой.

– Где, во имя Полночного единорога, ты всё это взял? – спросила мать у Ручейка, прижав руки к щекам.

Тот подошёл к ней и, приобняв, ответил:

– Не бойся, не украл. Мы всё тебе объясним. Но давай сперва пообедаем!

В уютном доме Уайльдов еда показалась девочкам невообразимо вкусной. Они сидели за столом в весёлой шумной компании и наслаждались каждой проведённой здесь минутой. Колби, не стесняясь, отвешивал шуточки:

– Да не может быть, чтобы эти две и впрямь были принцессами. Эта глазастая выглядит так, будто только что продавала капусту на рынке, а вторая вообще одета как конюх. И пахнет, кстати, так же.

– Прошу простить моего брата. По нему и не скажешь, что он одного с вами возраста: ведёт себя как малое дитя и совершенно забыл о хороших манерах.

– Ах, вы его послушайте! Раз уж ты напоминаешь мне о манерах, давай-ка я в благодарность напомню тебе о том, как ты разглагольствовал, что монархия – это устаревшая концепция государственного устройства и ты презираешь всех, кто носит даже самый убогий титул.

Мадам Уайльд постаралась утихомирить младшего сына, приложив палец к его губам.

– Даже если и так, когда за этим столом сидят наши гости, с ними принято обращаться как с королевскими особами независимо от их ранга и положения. Так что постарайся быть вежливым и держать язык за зубами.

Затем женщина удалилась и вернулась с большой кастрюлей, из которой валил пар.

– Дорогие принцессы, боюсь, нам нечем отплатить вам за вашу доброту, но, возможно, я могу предложить дополнить нашу трапезу супом? Мне кажется, вам не помешало бы съесть чего-нибудь горячего.

Девочки с удовольствием набросились на исходящую паром постную похлёбку, она оказалась приятно-солёной и невероятно вкусной.

После обеда Рибстон отправился с матерью Ручейка на кухню, чтобы она научила его готовить свой фирменный яблочный пирог. Тот получился просто изумительным, с золотисто-коричневой хрустящей корочкой и красивыми украшениями из фигурно нарезанных фруктов. Сам орч умял два куска, которые были, по правде говоря, поразительно большими для человечка его комплекции.

– Удивлена, что вы едите яблоки, Рибстон, – призналась Алетта. – Я думала, они ваши собратья или что-то в этом роде.

– Милая леди, очень обидно, честно говоря, что, проведя со мной столько времени, вы всё же осмелились предположить, что я могу быть родственником фрукту. Мне казалось, я уже не раз объяснял, что я орч, садовый эльф. Да, я очень многое знаю о яблоках, о том, как их собирать и как выращивать, но поверьте, никакой кровной связи между нами нет.

– А вы не попробуете пирог, принцесса Одри? – спросила у девочки мадам Уайльд, выступая миротворцем.

– Спасибо, но с недавних пор я не ем яблоки, – со смехом отозвалась приёмная дочь мельника.

На мгновение воцарилось молчание, а потом Колби заговорил. Он вёл себя прилично уже целых четыре минуты и, видимо, решив, что этого более чем достаточно, повернулся к Алетте:

– Почему ты одета как мальчик?

Одри ожидала, что её сестру оскорбит такой личный вопрос, но она, похоже, нашла его забавным. Дожевав свой кусок пирога, она улыбнулась.

– У меня просто нет другой одежды. Там, откуда я родом, не было нужды в красивых нарядах.

– Но теперь принцесса Алетта будет жить в замке, и у неё будет столько красивых платьев, сколько она пожелает. Ведь правда, моя дорогая? – Мадам Уайльд нежно похлопала девочку по руке, и та довольно улыбнулась. Одри же безуспешно пыталась представить свою сестру в «красивом платье».

Вдруг в дверь маленького уютного домика громко и настойчиво постучали. Это бы не тот приветливый, ненавязчивый стук, с которым приходят соседи, а такой, который всегда сулит неприятности.

Алетта

Ручеёк отворил дверь. Со своего места за столом Алетта смогла рассмотреть на пороге худую, усталую женщину. Она поддерживала под руку мужчину, который был намного выше её.

– Пожалуйста, помогите нам, – прохрипела она.

– Это мадам Тилбери, наша соседка, – объяснила гостям хозяйка дома и, бросившись к несчастной женщине, воскликнула: – Что у вас случилось?

– Тилбери? – повторила Одри. – Но разве это не фамилия Бервика? – Они с сестрой, не сговариваясь, встали из-за стола и ринулись следом. В дверях действительно стоял бывший питомец Одри. Он еле держался на ногах, а бок был перевязан бинтами, окрасившимися в тревожный красный цвет. Его спешно проводили в гостиную и уложили на скамью рядом с камином.

Мадам Тилбери опустилась на пол возле головы супруга и взяла его за руку. На её глаза наворачивались слёзы.

– Он умирает, я знаю, – прошептала она. – Я не видела его несколько месяцев, а сегодня он вернулся домой в таком вот тяжёлом состоянии. Он сказал, что только принцесса Одри сможет ему помочь. Но я не знаю, кто это и где её искать. Боюсь, мой муж просто бредил…

И женщина разразилась хриплыми рыданиями, вытирая глаза застиранным платком. Младшая из девочек подошла и положила руку ей на плечо.

– Я принцесса Одри. Не плачьте, обещаю, я постараюсь его спасти.

Сёстры обменялись многозначительными взглядами. Когда этот мужчина был в своём кроличьем обличии, младшая из них исцелила его магией единорога. Не удивительно, что, получив серьёзные ранения, он попросил жену разыскать её. Задача была проста: принцессе следовало как можно скорее вновь превратить воду в целительный эликсир. И оставалось лишь придумать, как сделать это в маленьком набитом людьми доме, не выдав при этом своей тайны.

Мадам Уайльд принесла ведро с водой и несколько длинных полосок ткани.

– Чтобы помочь ему, мне нужно, чтобы все, кроме моей сестры, покинули эту комнату, – уверенно произнесла Одри. Мадам Тилбери недоверчиво взглянула на девочку. И у неё определённо были на то основания: юная незнакомка сейчас не походила не то что на королевскую особу, но даже просто на приличного человека. – Прошу, доверьтесь мне.

Женщина на мгновение закрыла глаза, видимо, собираясь с мыслями. Но выбора у неё всё равно не было, так что она медленно встала и покинула гостиную вместе с Ручейком и его родными.

Алетта подошла к сестре.

– Готова? – спросила она. Девочка кивнула.

Через минуту её преображение было завершено. Она сотворила эликсир, окунув свой рог в ведро с водой, точно так же, как делала это несколько дней назад в лесу. Старшая из принцесс аккуратно сняла бинты с раны Бервика, окунула льняные полоски в зелье и смыла с неё свернувшуюся кровь. На мужчину, очевидно, напали с холодным оружием, в его боку зиял, истекая кровью, глубокий порез. Но с каждым разом, когда девочка проводила по нему смоченной волшебной водой тканью, тот затягивался всё сильнее. На бледном лице Бервика проступил лёгкий румянец. Эликсир сделал своё дело.