Элис Хэмминг - Полночный единорог [litres]

Одри

Манео собирался убить её сестру. Алетту. Тень. Её странную, смелую, вспыльчивую и молчаливую половину, без которой девочка не представляла своей жизни даже тогда, когда они не были ещё знакомы.

Он ясно дал понять, что убьёт их обеих. Но сперва пострадает старшая из них, которая едва стоит на ногах от усталости после битвы с коварным королём. Как посмеет этот подлец причинить вред беззащитному ребёнку, которого растил тринадцать долгих лет? Неужели власть действительно этого стоит?

Волна смешанных, противоречивых эмоций накрыла Одри с головой. Это было именно то, чего она так долго ждала. В пальцах ощущалось лёгкое покалывание, от всплеска адреналина в ушах стучала кровь, всё было именно так, как описывала ей сестра. Принцесса попыталась сосредоточиться на этом ощущении, прочувствовать его. Это были не страх, не отвращение и не кипящая в венах ярость. Это было куда более сильное и куда более прекрасное чувство. Она хотела защитить Алетту, готова была отдать за неё свою жизнь и даже убить ради неё. Это была любовь.

Одри нежно положила руки на плечи сестры, мягко отстранила её в сторону и выступила вперёд перед ней.

– Нет, не надо, он убьёт тебя! – закричала та. За время их путешествия она привыкла защитить свою сестру, но больше в этом не было необходимости. Младшая из принцесс была куда могущественнее, чем можно было представить, просто до этого момента она не понимала своей истинной силы.

– Он не сможет, – спокойно произнесла она. Но голос девочки больше не был человеческим, он менялся и искажался, превращаясь в звериный рык. На паркетном полу между Алеттой и злодеем стоял величественный единорог.

Манео казался испуганным. Он продумал всё до мелочей, но только теперь понял, как сильно просчитался, недооценив Одри. Та опустила голову и шагнула вперёд – колдун медленно попятился к двери.

Единорог продолжал наступать, повторяя:

– Я сильнее тебя. Тебе не победить. Держись подальше от моей сестры! – Слова, вылетая из лошадиного рта, превращались в какофонию ржания, но их значение всё равно доходило до сердца колдуна. В его глазах читался страх.

Собрав волю в кулак, мужчина направил на волшебного зверя палочку и принялся отчаянно бормотать заклинания, но по его лицу было видно, что он прекрасно понимает: ни одно из них не сработает. Одри повалила его на пол и придавила сверкающим копытом. Теперь его жизнь полностью принадлежала ей. Она наклонила голову, и её острый жемчужный рог упёрся в горло предателя. Одно быстрое движение, и свет в его глазах угаснет навсегда. Но единорог выжидающе замер. Решение оставалось за Алеттой.

Алетта

В богато убранном банкетном зале повисла гробовая тишина. Наконец Алетта заговорила, но обратилась она не к сестре и даже не к приёмному отцу:

– Корвус, пожалуйста, принеси мне палочку Манео.

Ворон поспешил выполнить её приказ.

Обезоруженный колдун молча лежал на полу, вглядываясь в лицо воспитанной им девочки. Он знал, что его судьба полностью зависит от её воли. Возможно, теперь ему придётся дорого заплатить за то, что все тринадцать лет он взращивал в ребёнке злость и бескомпромиссность. После всей правды, что он рассказал, мужчина не сомневался в том, каким будет решение принцессы. Но сама она не знала, каким будет её приказ, пока не произнесла его вслух:

– Одри, оставь его. Отойди.

Единорог поднял голову и отступил на несколько шагов.

Алетта посмотрела на волшебную палочку, которую сжимала в руках. Это был тяжёлый и неприятный для неё предмет, всегда казавшийся девочке каким-то чужеродным.

– Возможно, мне следовало послушаться тебя, отец, – негромко заговорила она. – Следовало взять с собой мою собственную палочку. Кто знает, может, если бы я выучила ещё несколько заклинаний, это смягчило бы твоё сердце, сделало бы тебя добрее и мы смогли бы стать настоящей семьёй. Но увы, я была непослушна и упряма и потому хорошо владею лишь одним заклинанием.

Принцесса вспомнила, сколько часов провела, оттачивая эти чары за кухонным столом. Они оказались очень кстати, когда пришлось сражаться с троллем, значит, и сейчас не должны были подвести. Алетта направила палочку на мужчину и стала шептать замысловатые волшебные слова.

Манео сел:

– Милая, не делай этого. Ты будешь сожалеть об этом вечно.

– Помнишь, как ты учил меня заставлять предметы парить? Я тогда спросила тебя, зачем это мне, а ты ответил, что этот навык непременно мне пригодится. Ты был прав.

Колдун ничего не мог поделать, когда неведомая сила оторвала его от земли. Он не паниковал и не метался, как Зелос, но его глаза продолжали судорожно осматривать комнату, надеясь найти любой способ повернуть происходящее в свою пользу.

– Не делай этого, дочка, – повторил он, стараясь заставить свой голос звучать спокойно и размеренно. – Давай просто поговорим.

Одри вернулась в свой человеческий облик и на ватных ногах подошла к сестре. Та про себя улыбнулась, с гордостью вспомнив, как смело та ринулась в бой, не побоявшись рискнуть своей жизнью. А Манео пытался убить их обеих. Алетта тяжело вздохнула. Она наконец приняла решение. Взмахнув палочкой, она направила предателя по воздуху тем же путём, по которому шёл к своей смерти король. Достигнув балконной двери, маг вцепился в дверной косяк, веря, что нет на свете ничего невозможного; он сбивчиво выкрикивал какие-то трогательные фразы, призванные переубедить его приёмную дочь. Но та не слушала, она была полностью сосредоточена на том, что планировала совершить.

Тогда, на мосту, она отнеслась к заклинанию с вопиющей небрежностью. Ей было безразлично, куда упадёт тролль, но на этот раз слишком многое было поставлено на карту. И потому требовалась точность.

Манео уже был за пределами балкона.

– Один, два, три, четыре, пять, – медленно и тихо считала девочка, выходя на свежий воздух. Одри следовала за ней. Затем Алетта резким движением переместила колдуна на несколько метров вправо и наконец ослабила свою волшебную хватку.

Падая, он быстро замахал руками. Возможно, он надеялся, что долгий опыт общения с вороном поможет ему взлететь. Или просто на краю гибели лишился наконец своего хвалёного самообладания. А может, он пытался выразить этим незамысловатым жестом, насколько его шокировало, что дочь смогла всё же так с ним поступить.

Но, как оказалось, Алетта не смогла. Пусть приёмный отец и обращался с ней лишь как с пешкой на шахматной доске, она не нашла в себе достаточно ярости, чтобы убить человека. Так что Манео не пришлось падать так далеко, как Зелосу. Он угодил на угловой балкон башни всего одним этажом ниже.