Ричард Морган - Темные ущелья [litres]

Он выпрямился посреди растревоженных обломков, схватившись за древко копья-посоха, чтобы не упасть. По его лицу текла кровь. Он увидел внизу Арчет: полукровка растянулась во весь рост на дне неглубокой впадины и заторможенно пыталась сесть – она была прямо у дракона на пути. Канан Шент спешил к ней по другой стороне обвала, перемещаясь скорее на заднице, чем на ногах, сжимая в руке боевой топор, но Эгар знал, что имперец не успеет, он опоздает, и ему раньше не приходилось сталкиваться с драконом, так что…

Наша не видать. Значит, мертв.

Эгар сделал единственное, что мог. Он высоко поднял копье-посох в правой руке и завыл – издал высокий замогильный протяжный зов маджака-берсеркера.

– Повернись, ублюдок! Повернись! Я здесь!

Мимолетное осознание: он прокричал эти слова на языке своего народа. Призыв и язык укоренились как одно целое в почве степей, которые он покинул. Дракон резко остановился, развернулся на щебне. Это был не какой-нибудь тупорыл – тварь знала, что угрозу сзади игнорировать нельзя, особенно если угроза производит такой шум. Драконья Погибель опустил копье-посох, держа его двумя руками, крепко ухватив за древко из сплава: «Поглядим, каков этот железный демон в роли кузнеца, да, Эг?» – и бросился в атаку через завалы.

По его прикидкам, должно было пройти около полудюжины ударов сердца, прежде чем дракон поймет, что к чему, увидит реальную угрозу и решит, что с ней делать. Он срезал вправо, ближе к хвосту и задним конечностям. Место для битвы было дерьмовое: щебень проседал под ногами, но твари пришлось бы сломать собственный хребет, чтобы изогнуться в сторону и снова плюнуть в него ядом с такого близкого расстояния. Последние три ярда Эгар одолел в прыжке, подняв копье вверх и в сторону, как будто прыгал с шестом, вторя акробатам в парке Инвал. Приземлился он тяжело и неуклюже, мог бы потерять равновесие, но с воплем вонзил переднее лезвие копья дракону в ляжку. Увидел, что кириатская сталь расколола чешуйки, словно монеты из дешевого серого стекла.

Теперь настала очередь дракона вопить.

Звук был пронзительный, оглушительный – в такой близости казалось, что в голову маджаку вонзились крошечные ножи. Он видел, как люди в разгар битвы бросали оружие и щиты, крепко прижимали ладони к ушам, пытаясь заглушить этот ужасный вопль. Он стиснул зубы и надавил на копье, почувствовал, как лезвие сместилось вниз, рассекая плоть дракона. Бедро твари дернулось и поднялось, она тряхнула задней лапой, пытаясь сбросить источник боли. Драконья Погибель взмыл. Он повис, держась обеими руками за копье, и кириатское лезвие, прорезав длинную борозду по бедру зверя, вырвалось наружу. Эгар снова упал на ноги, от неожиданности отшатнулся назад. С лезвия капала густая багровая кровь – и от этого зрелища в нем всколыхнулось темное веселье.

«Вот это, мать твою, клинок!»

«А теперь шевелись, Эг!»

Дракон снова закричал и дернул хвостом в сторону. Инстинкт потребовал пригнуться – Эгар так и поступил, и услышал, как ударом рассекло воздух над головой. Он выпрямился, едва хвост пронесся мимо, и снова подскочил вплотную. На несколько секунд ему удалось оказаться в слепой зоне существа. «Жизненно важная истина, касающаяся сражений с драконами, – зачитал ему как-то Гил из трактата, который тогда строчил, – заключается в том, что близость – твой друг. Прижмись поближе – это единственное безопасное место. Безопасность – понятие относительное». Что ж, Гил, давай проверим. Он рубанул копьем, вонзил его в заднюю часть дракона, где хвост утолщался, соединяясь с телом. Он знал, что чешуя там мягче, и кириатский клинок прошел сквозь нее, как сквозь тряпку. Эгар выдернул оружие, перевернул и снова ударил другим лезвием.

Громкие звуки кишечных газов, мягкое падение чего-то на щебень и внезапно накатившее туманное облако – дракон обгадился. Эгар закашлялся и подавился вонью, затаил дыхание и поспешил убраться прочь. Свежий драконий навоз был довольно едким, и даже сопутствующий газ не предвещал ничего хорошего, если вдохнуть его слишком много. «Так что давай не будем этого делать, Эг». Он попытался добежать вдоль огромного чешуйчатого бока до головы и гребня, но существо поворачивалось слишком быстро, вертелось на месте, топая, вопя и лягаясь. Скользящий удар задней конечностью сбил маджака с ног. Эгар упал на щебень, прокусил щеку почти насквозь – во рту брызнула и потекла кровь, он ее сплюнул.

«Нет времени, на это нет гребаного времени , Драконья Погибель. Вставай!»

Он поспешно вскочил на ноги, принял защитную стойку с копьем-посохом, увидел, как голова зверя по-змеиному поворачивается в его сторону, опускается, растопырив гребень, и один сверкающий зеленый глаз рептилии сердито глядит на него сквозь заросли защитных шипов…

И внезапно откуда-то появился Алвар Наш – подскочил к передней лапе дракона, подняв щит, с силой рубанул мечом. Эгар увидел, как клинок рассек плоть и дракон потрясенно отдернул лапу, а Наш изящным зигзагом увернулся… «Неплохо, совсем неплохо, молодой человек. Возможно, из тебя еще получится убийца драконов». Эгар ринулся обратно, не желая упускать шанс, пока тварь отвлеклась. Он прыгнул туда, куда должна была опуститься передняя конечность, поднял копье-посох и приготовился перерубить заднее сухожилие – толстое как канат, тянущееся от локтевого сустава к пятке. Кириатская сталь – клинок прорежет эту хрень насквозь, и он одним ударом подрежет зверю поджилки спереди…

Не вышло.

Каким-то образом дракон узнал о его присутствии. Выгнулся дугой, извернулся и попятился со скоростью удара хлыстом, ударил по нему раненой передней лапой, словно игривый кот. Эгару досталось: он почувствовал, как когти разорвали одежду и плоть под нею, и его отшвырнуло прочь, как обглоданную кость. Он тяжело рухнул на щебень, услышал глухой треск – сломалось ребро, да не одно, – и рассадил левую руку о неровный камень. Мизинец зацепился и хрустнул, волна мучительной боли прошла вдоль руки, и Эгар разжал хватку на копье-посохе. Дракон над ним пронзительно закричал, и Эгара обдало запахом сандалового дерева и паленого мяса. Он отчаянно пытался встать и почти сумел, но что-то было не так с ногой. Пока он извивался на неровной земле, когтистая передняя лапа дракона с грохотом опустилась рядом. От ее тяжести раскололись камни, и летящими осколками маджаку оцарапало щеку.

– Эгар!

Голос Арчет.

Он тупо поднял голову, повернулся на звук и увидел ее в пятидесяти футах от себя. Полукровка стояла с ножами в обеих руках – видимо, собиралась бросить их в эту ревущую, топчущую, извивающуюся бурю, громадную и яростную. Канан Шент присел перед ней на корточки, подняв щит – «…ага, можно подумать, от этого будет хоть какая-то гребаная польза…» – и с боевым топором на изготовку. Голова дракона качнулась в их сторону, а потом развернулась дальше, когда мимо этой пары пронесся Алвар Наш, размахивая мечом и издавая бессловесный вопль…