Ричард Морган - Темные ущелья [litres]

Он видел оживленных трупоклещами зомби, которые выглядели ненамного хуже. Увидев, как эти люди крадутся по ухоженным тропинкам и пастбищам Луговин, их, вероятно, за зомби и примут.

«Как же ты докатился до такой херни, Гил?»

Он смотрел на них, как будто они могли дать ответ. Но они только бормотали и рычали друг на друга, как дикие псы, и никто не смотрел ему в глаза. Он хмыкнул, сдался и посмотрел на бак, где с командирским видом стоял Акулий Хозяин Вир.

– Теперь твоя очередь. Кровь от океана до Восточных ворот. Пусть они поплатятся.

Вир поднял алебарду и дернул подбородком – позже Гил понял, что он так отдал честь.

– Умри славно, мой господин.

Это была легендарная фраза из тех времен, когда Трелейн только основали, и во время войны ее возродили, вновь введя в моду. Было странно слышать такие слова из уст человека, которому предстояло прорубить и прожечь себе путь в сердце собственного города, но Рингил решил, что вряд ли у него есть право судить Вира. Он мрачно кивнул и ответил согласно традиции:

– Как будет угодно обстоятельствам и богам.

– Эй, на хер богов. Это все, что нам осталось, – славная смерть.

Рингил пожал плечами.

– Ну да – и тебе того же.

И перелез через фальшборт.

В затененной деревьями темноте Луговин они были избавлены от самого сильного дождя, хотя он невидимо стучал по листве над их головами и издавал звук, похожий на неустанный перестук камешков по стеклу. Они не обращали внимания на извилистые узорчатые мощеные дорожки, знакомые Гилу с юности, а вместо этого шли прямиком через газоны. Идти было легко, и те немногие жители, с которыми они сталкивались, с криками разбегались при их приближении. В первый раз, когда это случилось – молодая служанка в грязном платье резала болотную мяту для кухни, – морпехи из авангарда собрались последовать за ней и привести обратно. Рингил предупреждающе вскинул руку и покачал головой.

– Пусть расскажет, что видела. Она преувеличит наше число и выставит нас троллями. Чем больше паники она посеет, тем лучше.

Морпехи усмехнулись. Идея пришлась им по душе. В остальные случайные встречи они уже не вмешивались. Они протопали по мокрому дерну, обогнули попадающиеся тут и там мангровые рощицы, спугнули еще нескольких слуг и наконец увидели во тьме огни дома.

Как Рингил и ожидал, ворота с железными пиками были заперты на цепь. Он бросил мрачный взгляд на статуи на столбах – Король и Королева Темного Двора, Хойран с клыками и бивнями, Фирфирдар в огне слегка склонились друг к другу, словно лукаво переглядываясь, сбросив чопорные личины тех, чья работа – следить за делами всего человечества.

«Ну да, конечно… поглядите теперь вот на это».

Он возложил руки на мокрые звенья цепи и произнес глиф. От его прикосновения железо заржавело, рассыпалось, раскололось на части. Ворота распахнулись внутрь, словно от сильного ветра. С громким лязгом ударились о блокирующие столбы, вкопанные по обе стороны от подъездной дороги.

«Немного перестарался, Гил, – мог бы их просто толкнуть».

Неужели стершаяся от времени улыбка на резном лице Фирфирдар сделалась чуточку шире?

Он слегка наклонил голову под каменным взглядом статуи, затем прошел мимо нее и направился по гравийной дорожке к дому, где когда-то появился на свет.

Они вытащили Драконью Погибель из-под трупа убитого им дракона, но к тому моменту от тела почти ничего не осталось. Яд разъел плоть, обнажив кости рук и череп, а сквозь обуглившуюся грудь местами проступили ребра. Вонь жареного мяса была невыносимой, и даже сандаловый смрад мертвого дракона не мог ее скрыть.

Она присела на корточки рядом с ним. Тупо уставилась на искалеченный, изломанный труп, на безымянный оскал черепа. Попыталась осознать случившееся.

– Ни хрена себе смерть, – прошептала она.

«Да хватит врать», – ухмыльнулся череп.

Между двумя обугленными ребрами что-то блеснуло. Она прищурилась еще ближе, и ей потребовалось несколько мгновений неуверенности, чтобы понять, на что она смотрит – на монету в три элементаля, которую они бросили, чтобы выбрать, кто будет играть роль приманки. Яд опалил карман, в который он положил монету, вместе с остальной одеждой, даже немного расплавил саму монету по краям, приклеив ее к обожженной плоти. Арчет коснулась металла одним пальцем, и в этот момент до нее внезапно дошло, какой трюк он провернул во время броска.

Пусть монета упадет в подставленную чашу ладони. Один молниеносный миг, один взгляд. Если она упала так, как надо, оставляешь ее нетронутой, распрямляешь ладонь и демонстрируешь результат. Если же нет – шлепаешь ею по тыльной стороне другой ладони и открываешь уже там.

«Какая же ты балда, Арчиди».

Призрак улыбки тронул ее губы. Она быстро заморгала, тяжело шмыгнула носом. Оставила монету там, где та лежала, поцеловала кончики пальцев, которые ее касались, и осторожно положила ладонь на почерневшую грудную клетку.

Вскоре подошли маджаки и встали рядом с трупом. Один из них держал копье-посох Эгара. Она не знала их имен, почти ничего не понимала из того, что они шептали друг другу. Какие-то фрагменты, имена богов, которые она слышала раньше – Уранн, Вавада, Такавач, – слова для «огня» и «света», фраза, которую они произнесли несколько раз, и звучала она так, словно это была их диалектная версия скаранакского термина для Ленты, Небесной Дороги, по которой должны пройти умершие маджаки. Арчет предположила, что они говорят о том, где Драконья Погибель был сейчас.

«Потому что здесь его, ясен хрен, больше нет».

Она шмыгнула носом, сморгнула слезы и поднялась на ноги. Маджаки почтительно расступились.

– Мы не можем… – Она откашлялась. – Мы не можем взять его с собой. Простите. Вещей и так достаточно, а мы ведь еще не знаем, что там, внизу, в этой яме.

Маджак, державший копье, покачал головой.

– Весь мир ютится под сенью Небесной Дороги, – сказал он с тетаннским акцентом. – Она доставит Драконью Погибель домой отсюда так же просто, как и из любого другого места упокоения.

Она кивнула с теплотой.

– А он бы хотел, чтобы его похоронили? – спросил один из них. – У скаранаков такой обычай. Они складывают вокруг своих мертвецов пирамиды. Он бы этого хотел?

– Я не знаю, – сказала Арчет, потому что действительно не знала.

Маджак с копьем усмехнулся. Кивком указал на осевшую гору драконьей плоти позади них.

– Думаю, вот это – достаточный мемориал. Держу пари, ни у одного скаранака не было кургана такого размера, какой получится из этих костей.

– Кости долго не протянут, – тихо возразила Арчет. – Они со временем сгниют. Все сгниет, кроме зубов и слизистой кишечника. Это все из-за яда. Через десять лет ничто здесь не будет напоминать о смерти дракона.