Робин Хобб - Судьба убийцы [litres]

Ветер с моря играл его светлыми волосами. Мне не нужно было прикасаться к нему, чтобы чувствовать, что он – средоточие путей. На миг все возможные будущие засияли вокруг него. Они пришли в движение и сплелись в единый яркий путь, а он снова взорвался на тысячу возможностей. В глазах у меня рябило, я смотрела на него как зачарованная.

Но Любимый вдруг уронил руки и, снова превратившись просто в бледного худого человека, спросил со слезами:

– Неужели ты думаешь, что я захочу отменить хоть что-то из того, что создал мой Изменяющий?

Он знал, как и я, что с Клерресом должно быть покончено. Любимый был Разрушителем не меньше меня. Сорняк следует вырывать из земли до последнего корешка. Сама не осознавая того, я шагнула вперед и взяла Любимого за руку – ту, что была в перчатке. Мы стояли рядом и смотрели в глаза Прилкопу.

– Они разрушат и город тоже? – в ужасе прошептал Прилкоп.

– Да, – подтвердил Любимый. Все уцелевшие с корабля столпились вокруг и позади него. – Прилкоп, я вижу единственный, пусть и узкий, путь для тебя. Возьми своих и беги в холмы. Это все, что тебе остается, и все, что я могу для тебя сделать. Чаши весов возвращаются в равновесие, к которому давно стремились. – Он покачал головой. – Все началось не с меня, а с драконов. И драконы пришли положить этому конец.

Прилкоп посмотрел в сторону замка, руки его тряслись. Без тени страха Любимый шагнул к нему и крепко обнял. Он тихо сказал:

– Единственное, о чем я жалею, старый друг, – это о том, каково тебе сейчас. Возьми кого сможешь. Направь их на лучший путь.

– Там были дети, – убитым голосом произнес Прилкоп.

– В Ивовом Лесу тоже были дети, – напомнила я. И не стала добавлять, что была одной из этих детей.

– Они не сделали ничего, чтобы заслужить такое!

– Наши люди тоже ни в чем не провинились!

Он что, не слышит, что я ему говорю?

Пер вдруг оказался рядом со мной, и лицо его было таким гневным, каким я его никогда прежде не видела.

– А мои дед и отец заслуживали умереть, чтобы вы могли похитить эту девочку? Ваши люди стерли память моей матери, так что она не признала и прогнала меня. Ни она, ни я уже никогда не сможем об этом забыть. Ты понимаешь, что, когда Слуги явились в Ивовый Лес, они разрушили мою жизнь так же, как разрушили жизнь Би? А теперь из-за того, что они сделали, погиб ее отец!

Я вдруг поняла, что означал один мой давний сон.

– Ты знал, что они ставили сети у острова Иных, ловили и убивали змей, чтобы те не превратились в драконов?

– Но… – начал было Прилкоп.

Любимый отошел от него и жестко сказал:

– Никто не заслуживает умереть такой смертью. Но мы вообще не заслуживаем почти ничего из того, что с нами происходит в жизни.

Но старик по-прежнему стоял и смотрел на нас с мольбой.

– Прилкоп, время не ждет. Ступай.

Тот уставился на Любимого так, будто не находил слов, чтобы выразить свое потрясение. Потом повернулся и побрел прочь. Через несколько шагов он взял себя в руки и пошел быстрее. Наши спутники смотрели на нас так, будто многого не понимали, но нам нечего было добавить.

– Эйсын очнулся, – тихо сказала я.

Ант обернулась и поспешила к нему. Он сумел сесть, но выглядел еще хуже, чем прежде. За спиной у него в воде что-то двигалось.

– Что это? – крикнул кто-то, указывая на дальний конец причала.

– Кто-то плывет! – горячо закричала Спарк и без колебаний бросилась в воду, чтобы помочь тому, кто, цепляясь за доску, упрямо бил по воде ногами.

Подбадривая ее криками, мы смотрели, как она плывет. Вот она добралась до спасшегося, взялась рядом с ним за обломок доски, и они вместе двинулись к нам. Они дружно работали ногами и медленно, мучительно медленно приближались.

И вдруг Эйсын крикнул:

– Это папа! Он жив! Но где же мама?

Он с трудом встал на ноги и покачнулся. Ант схватила его за здоровую руку, чтобы не упал.

– Брэшен Трелл, – пояснил для меня Пер. – Капитан Совершенного.

Мучительно тянулись минуты. Волны подталкивали пловцов к нам. Эйсын стоял, прижимая обожженную руку к груди, в лице его мешались отчаяние и надежда. Когда они были уже у причала, Пер спустился по веревочной лестнице и помог Брэшену, а потом и Спарк забраться по ней. Едва очутившись на причале, капитан рухнул без сил, и Ант помогла Эйсыну сесть с ним рядом. Отец протянул было руки к сыну, но отпрянул, увидев его ожоги. Севшим голосом он рассказал, что видел Альтию за миг до того, как корабль стал распадаться на части, – и все. Брэшен плавал от одного островка обломков к другому в надежде найти ее, но так и не добился успеха. А потом мусор понесло течением прочь из гавани, и ему пришлось пробираться к берегу, чтобы и его не унесло в море. Слишком усталый, чтобы плыть, он вцепился в доску и греб ногами, пока не добрался до нас.

Матросы собрались вокруг отца с сыном и улыбались сквозь слезы. Спарк отошла в сторонку, села и расплакалась – в голос, но в одиночестве. Лант пропал, как пропала Альтия и все те матросы, которых я не знала и уже не узнаю.

Заметив завернутое в парус тело, капитан вскрикнул с жалостью и отчаянием, и Эйсын расплакался снова.

– У меня ничего не вышло, папа. Дважды я пытался пройти сквозь огонь к изваянию, но боль заставляла повернуть назад. В конце концов Кеннитссон спас Совершенного от гибели. Он взял у меня Серебро и побежал прямо в пекло. Он кричал от боли, но не останавливался. Он спас наш корабль.

Отец ничего не сказал, чтобы утешить сына, просто дал ему выплакать горе. Два небольших дракона, составлявшие прежде их корабль, яркими лентами вились в небесах. И пусть они были намного мельче своих собратьев, но упрямо старались внести свою лепту в разрушение замка. Капитан долго смотрел на них.

– Так много утрат, – сказал он.

Красная драконица неистовствовала на земле, и корабельные драконы присоединились к ней. Они целенаправленно и последовательно ровняли с землей одно строение за другим, начав с лавок и домов у ворот на насыпь. Пожаров не было. Красная драконица поливала здания кислотой, а потом обращала их в щебень ударами хвоста или крыльев. До нас доносились крики и грохот, поток беженцев стал гуще. Одни бежали на пастбища и фермы за городом. Другие толкали тачки по дороге, ведущей в холмы. Сидя на причале, я смотрела на склоны поверх крыши склада и красивых домиков. Люди там проталкивались через стада овец и исчезали за гребнем.

Медленно угасал летний вечер. Не было пожаров, которые осветили бы ночь. Покончив с замком, Айсфир и Тинталья присоединились к меньшим драконам и стали очень тщательно и последовательно уничтожать город. Они ничего не делали наобум. Это разрушение было просчитано столь же тщательно, как все, на что Капра и Двалия обрекали меня. Мимо нас бежали матери, прижимая к себе младенцев, отцы несли детей постарше на спине или катили в тачках. Я смотрела на них. Драконы несли не справедливость, но месть.