Фрэнсис Хардинг - Свет в глубине [litres]

«– Большие боги теряют разум», – пояснил Харк Селфин.

– Собиратель Духов сумел рассказать Деве о последней битве. Но после этого его разум погас. Дева спряталась от него, пока он плыл к Сайрену. И снова осталась одна. Она попросила меня помочь ей… – Квест слегка дрожал. – Найти другого умного бога и свести их достаточно близко, чтобы они смогли поговорить. Я солгал – сказал, что обо всем договорился. Она переместила сердце к кончику волоса, прислушиваясь к шагам нового бога. Я отсек волосы вместе с сердцем и сбежал. Бросил ее умирать.

Жестокая откровенность Квеста потрясла Харка.

– Почему? – ахнул он, ощутив, как скорбь охватывает душу. – Зачем вы это сделали?

Несмотря на досадные слова Квеста о богах, он все же любил Сокрытую Деву. Харк чувствовал странную и очень тесную связь с ней – не физическую близость любовников, даже не романтическую дружбу, но некое родство душ.

– Ее было необходимо уничтожить, – ответил Квест. – Ее разум угасал, оставалось чудовище. И мне было нужно ее сердце.

– Для чего? – вскинулся Харк, но тут же догадался. – Вам было нужно исцелить кого-то?

– Не кого-то, – покачал головой Квест. – Ее сердце должно было исцелить Мириед от древней болезни. Оно мне было нужно, чтобы убить богов. Всех до единого.

Харк и Селфин пораженно уставились на старика. Катаклизм. Квест говорил о Катаклизме. Событии, которое преобразило Мириед, оставив после себя сотни сирот, стерев с лица земли порты по береговым линиям и сведя с ума миллионы людей. Все, кому было больше тридцати пяти, помнили те времена, когда произошел Катаклизм.

Квест стоял с невозмутимым видом. Лицо в фиолетовом свете казалось синевато-серым, но он продолжал рассказывать о том, как задумал убить богов:

– Я присоединился к духовенству, чтобы быть рядом с женщиной, которая меня не любила. Но остался священником, чтобы найти способ уничтожить богов. Я наблюдал за ними двадцать лет, чтобы понять, могут ли они вообще умереть. Я выяснил, что они попросту разваливаются, если вдыхают недостаточно страха. Если бог находился слишком далеко от Мириеда, его сердце разрывалось на части, и он умирал. Бога по имени Четырехлицый шторм унес далеко в море, после чего он начал преследовать стаю китов и ушел еще на сто миль. Он умер, китобои с континента нашли его тело. Священники долго держали в тайне тот инцидент.

Сначала я думал, что смогу заманить богов в море, подальше от Мириеда, и они умрут сами, один за другим, – продолжал Квест. – Некоторых удавалось выманить на небольшие расстояния. Кардинал следовал за ярким светом. Скорбящая любила цветные шхуны. Бродяга гнался за мертвым китом, которого судно тащило за собой на тросе. Но они поворачивали назад, почувствовав, что слабеют вдали от Подморья.

И тут Дева показала мне свое сердце. Я понял, что, если смогу вырвать это сердце и оно продолжит биться, у меня появится то, перед чем не сможет устоять ни один бог. Боги последуют за сердцебиением другого бога, даже если им будет грозить смерть.

У меня ушло бы слишком много времени на то, чтобы увести каждого бога в открытое море по одному. Всего богов было около сорока, рассеянных на расстоянии тысячи миль. За это время священники могли бы поймать меня, могли бы появиться новые боги. Мне был необходим куда более быстрый способ расправы, и я его нашел.

В голове Харка словно начала складываться головоломка.

– Вы свели богов! – осуждающе воскликнул он. – Воспользовались сердцем, чтобы столкнуть их! Чтобы они дрались и пожирали друг друга!

– Да, – подтвердил Квест. – Несколько человек, включая меня, на быстроходном судне тащили за собой сердце по воде. Мы заставили богов драться и вели победителя к следующем богу, а затем к следующему. Когда бог, сожравший слишком много собратьев, становился таким гигантом, что вызывал приливные волны, мы заманивали его далеко в море. Умирать. Потом мы возвращались, плыли в другую часть Мириеда и начинали все сначала. Снова и снова.

Апокалиптические морские сражения, которые до сих пор пересказывают в тавернах, о которых все еще шепчут, лежа на смертном одре, оказались частью тщательно продуманного плана. Битва Калмаддота с Красным Одиночкой, зверское убийство Сестры Рассвета Серебряным Потоком, неистовый вой Собирателя Духов…

«– Люди погибли! – возмущенно сказала Селфин. – Сотни людей погибли от волн и безумств богов!»

– Да, – ответил Квест. – Возможно, даже тысячи. Все друзья, помогавшие мне, тоже погибли во время нашей миссии.

Харк почувствовал себя вконец разбитым и весь дрожал. Квест, его мудрый тайный союзник, намеренно устроил Катаклизм. Ответ на величайший секрет века тридцать лет таился в его хилом кулаке.

– Ты рассержен и подавлен, – сказал Квест, пронзительно взглянув на Харка. – Скорбишь по невинно погибшим? Или все еще думаешь о Деве? Она убивала людей тысячами, в основном из каприза. Остров Туайс [44] Twice – англ. «дважды». назван так потому, что она дважды появлялась, чтобы истребить его обитателей. Неужели тебе больше жаль ее, чем тысячи погибших по ее вине людей?

Харк почувствовал, что краснеет. Квест был прав: его предательство по отношению к Деве ранило Харка до глубины души. Но он вдруг осознал, что считал ее боль, одиночество и смерть более серьезными и важными, чем боль, одиночество и смерть ее жертв. Квест говорил, что боги завораживают. Пусть Харк никогда не видел живую Деву, он все равно был заворожен легендами о ней. Кем же она была на самом деле?

– Не следует их любить, – мягко сказал Квест. – Любить власть легко, в могуществе есть величие, красота и сила. Но боги были чудовищами. Не стоит хранить даже память о них. Можешь ненавидеть меня, если хочешь, за смерть людей по моей вине. Я пытался избежать этого, но знал цену риска. Меня нельзя назвать хорошим человеком. Но боги мертвы.

Харк глянул на нахмурившуюся Селфин.

«– Если он говорит правду, значит, он тоже монстр», – заявила она.

«– Монстр, который убивает богов», – ответил Харк.

Девочка-контрабандистка на миг застыла, погрузившись в раздумья.

«– Пора, – вдруг гневно сказала она. – В дорогу! Давайте трогаться прямо сейчас».

При свете страхолампы было видно, что ее подбородок высоко поднят, а лицо серое от бледности.

«– Уверена?» – спросил Харк.

«– Открывай люк, – бросила она. – И побыстрее».

«Давай скорее, не то передумаю», – говорило выражение ее лица.

Все по очереди залезли в субмарину. Харк и Селфин заняли сиденья, чтобы работать педалями. Харку не нравилось, что Квесту пришлось втиснуться между сиденьями, но выхода не было. Харк быстро проверил воздуховод и баллоны со сжатым воздухом за сиденьями. У них было три полных баллона с воздухом. Поташ [45] Поташ – кальцированная соль. был свежим, поглотитель влаги – сухим. Он закрыл крышку люка и увидел, что мир за иллюминаторами, как и раньше, затуманился тончайшей радужной дымкой.