Алексей Доронин - В двух шагах от вечности [litres]

Ее лица он видеть не мог. Но помогло отражение в стекле маски «хирурга». Рихтер заметил нечеткий силуэт, а чуть увеличив его, разглядел маленькую девочку, стоящую у стены. На вид лет десять-двенадцать. Черные волосы коротко острижены. Тип лица монголоидный, ярко выраженный эпикантус. А больше уже сказал бы только криминалист и антрополог.

«Сяомин, – ответила девочка, не поднимая глаз. – Меня зовут Сяомин».

«Смотри мне в глаза, Сяомин, когда я с тобой разговариваю», – сказал мужчина.

Доктор. Хирург. А может, тюремщик.

«Хорошо», – она подняла глаза от пола. В них был испуг. Но не только.

Что именно еще – Макс не успел понять, потому что экран моргнул. Где-то далеко, в реальном мире, раздался взрыв. Такой сильный, что поблизости, в соседнем здании, дрогнули стекла. Мгновение спустя экран погас. Погасло и освещение его комнаты. Но снова зажглось через пару секунд. А вот проигрывание файла прервалось, и Макс не стал его возобновлять. Потому что услышал крики в коридоре. На улице зазвучала сирена. Сначала тихо и далеко – обычная пожарная. Потом громко и близко – похожая на сирену гражданской обороны.

– Камеры! – произнес он. – Внешний обзор.

Перед его глазами – прямо через «линзы» – возникло три десятка экранчиков. Он обрел на время фасеточное зрение насекомого. Движениями глаз Макс быстро закрыл ненужные, дававшие плохой обзор, и «мертвые» экраны, где должны были быть изображения со спутников, но мельтешили кирпичики помех. Из-за запрета доступа и Фаервола.

Перед глазами возникло место, где раньше стоял отель «Маджестик», – с нескольких ракурсов, в том числе с подвижных камер.

Самый хороший обзор давала мощная стационарная камера, закрепленная на одной из антенных мачт соседнего с заводом здания. Можно было рассмотреть даже пролив. Одновременно Максим заметил, что может управлять «летающими глазами», контроль над которыми ранее имел только Иван.

На месте отеля теперь было лишь нагромождение бетонного крошева, кое-где еще горящее красным огнем. В инфракрасном спектре картинка была чуть лучше. Из-под руин то и дело вылетали искры, по обломкам перебегали языки пламени, слышными были частые хлопки и треск. Первая вспышка была очень яркая, а взрывная волна – мощная. Уличные камеры из того квартала, принадлежавшие дорожной полиции, почти все «умерли» или временно ослепли, получив повреждения сенсора.

Хотя отель был окружен широким свободным пространством, соседние дома тоже пострадали. На проспекте было уже не меньше десяти пожарных машин. Почти все допотопные, которые Рихтер видел только в кино. И где откопали эту рухлядь? Но они уже заливали огонь специальными реагентами. Простой водой не тушили. Пожарный дрон барражировал над местом трагедии, но тушить еще не начинал.

Улица была запружена людьми. Посмотреть на геенну огненную, поглотившую штаб повстанцев, пришли тысячи людей. Макс вспомнил, что в реквизированных комнатах отеля размещали и беженцев. Закричала женщина, по-испански, настолько громко, что возглас долетел и до дрона-наблюдателя.

– Мои дети! Дети!!!

Другой голос перекрыл ее слова густым басом, и среди ругани прозвучали слова:

– …смертники…мы! Послали… на бойню, как овец!

– Агнцы невинные! Агнцы среди козлищ!

– …подонки!

Что было дальше, он не слышал. Может, кричавшим не дали договорить, а может, их голоса потонули в людском гомоне, становившемся все громче, в котором было все труднее различить отдельные слова без специальных программ.

Больше смотреть и слушать он не стал, а вместо этого оделся.

А через пять минут их всех подняли по тревоге, и спать в эту ночь уже не пришлось. К счастью, он умел обходиться малым количеством сна.

Странно, но к месту событий их не направили. Наоборот, приказали оставаться в расположении части и никак не привлекать к себе внимания.

Только через несколько часов пожарные общими усилиями сумели потушить огонь. Выживших почти не было, спаслись лишь несколько человек, находившихся в момент взрыва не в самом здании, а снаружи.

Пока очевидцы спорили, что же случилось, милиция начала разгонять зевак. Нескольких бузотёров ударили током, кого-то сбили с ног и поволокли за руки к фургону.

Конечно, виной тому была не жестокость. Просто кто-то из начальников Народной милиции понял, что еще один взрыв в толпе – и жертв будут тысячи, как при Ходынке. На улицах было полно народу. Жители Кинтана-Роо еще не понимали, что, сбившиеся в кучу, они – идеальная мишень. Они еще не прятались по подвалам при любом гуле и грохоте, как делают живущие в районах, где боевые действия тянутся десятилетиями. И звуки сирены их пока не очень пугали. Они еще не ложились лицом вниз, закрывая голову руками, услышав любой подозрительный свист в небе или заметив силуэт самолета.

Поскольку других приказов, кроме как удерживать оборону и ни в коем случае не покидать здания, у них не было, Максим открыл городские форумы, новостные порталы, в которые обходными путями еще доходили какие-то известия Там едва теплилась жизнь. Говорили про удар баллистической или крылатой ракеты, про артиллерийский залп и про удар со спутника. И даже про болванку рельсотрона… чушь, она дает совсем другой эффект, хотя и не менее разрушительный. Но сам Макс, еще даже не слыша, что скажут в комиссии, подозревал, что взрыв произошел в здании. Диверсия. Похоже, взрывное устройство не слишком технологичное, но мощное. И зажигательный компонент тоже имелся.

Включив одноразовый прокси-канал, он проник и во внешний мир, почитал «вражеские» (хотя нужны ли кавычки?) голоса. В официальных СМИ Мирового совета и даже других политических сил, «независимых»… в трагедии обвиняли самих повстанцев.

Но это было ожидаемо.

Макс прогулялся немного по виртуальным уголкам остальной планеты, сделав самый простой интерфейс, чтобы не перегружать канал. Вымершая сеть поражала пустыми «гостиными». Похоже, мировой кризис, внезапно вошедший в острую фазу, распугал людей даже из бизнес-чатов и любовных каналов. Но политические форумы (конечно, сохранившие с форумами эпохи Веб 1.0. и Веб 2.0 только общее название) пылали адским огнем.

На серверах многих казуальных игр было тихо как на кладбище. Но в мирах самых популярных вирок люди еще играли. Хотя даже в эльфийских королевствах и в танковых сражениях Второй Мировой были видны признаки нового времени. Старые кланы, гильдии и федерации разваливались, зато собирались новые. И уже шли виртуальные баталии не между «грифонами» и «единорогами», а между лоялистами и ребелами. Но чаще всего виртуальные потасовки заканчивались реальной бранью. Редкие нейтралы пытались образумить и тех, и других, но их проклинали, угрожали убить и быстро банили.