Дэвид Хаир - Кровь мага [litres]

Она показала девушке раскаленный конец…

… и буквально на глазах лицо принцессы изменилось. Издав грудной рык, она изо всех своих сил рванулась вперед, щелкнув острыми сверкающими клыками, тотчас удлинившимися до нескольких дюймов. Прорыв! В какой-то мере Елена ожидала чего-то подобного и метнулась в сторону, когда острый язык выстрелил изо рта девушки. Ударившись о щиты Елены, он вновь скрылся внутри.

Щелкавшее зубами лицо бессильно шипело и рычало, вновь и вновь выбрасывая язык. Руки и ноги принцессы внезапно взбугрились напряженными мускулами. Наложенные на кандалы руны вспыхивали, не давая оборотню вырваться, хотя Елена видела, сколь отчаянными были попытки девушки сделать это. Ее конечности становились текучими – впрочем, недостаточно текучими для того, чтобы освободиться. Перевертыш плевался в бессильной ярости.

Елена взмахнула кочергой:

– Монетка, я полагаю?

Она произнесла заклинание отрицания, чтобы помешать морфическому гнозису пленницы и усилить магические оковы. Потуги оборотня с целью освободиться стали слабее. Ее платье было изорвано и залито кровью, выпущенной во время попыток перевоплотиться, однако вырваться она так и не смогла.

Полонянка уязвленно сдалась, и через несколько секунд ее мышцы обмякли, открыв взору новое тело: очень худое и противоестественно бесполое. Жидкие рыжие волосы облепляли костлявый череп. Бледные глаза сверкали из-под тонких бровей. Елена быстро вновь наложила на пленницу руну оков, запирая ее в новой форме: это было ее истинное обличье – последнее лицо, которое Фернандо Толиди видел в жизни.

– Ты даже не представляешь, как влипла, сука, – захныкал перевертыш.

– Не так, как ты. – Елена поднесла раскаленный конец кочерги к глазам пленницы, достаточно близко для того, чтобы та сжалась. – Как я могу называть тебя?

– Я – Монетка, – признал оборотень, отводя взгляд куда-то в сторону.

Монетка, легендарный перевертыш. Мужчина или женщина без возраста. Идеальная склонность к одной из самых сложных и требующих максимальной точности областей гнозиса – такая склонность, само обладание которой делает человека слегка безумным. Та, чьи услуги, по слухам, были настолько дороги, что ее практически невозможно было нанять. Та, кто обладала связями наверху. На самом верху.

– Что ты здесь делаешь, Монетка? Как Гурвон смог тебя себе позволить?

Девушка – юноша? женщина? мужчина? – презрительно сузила глаза.

– Мой клиент хотел, чтобы миссия Гайла увенчалась успехом. Я была предоставлена Гайлу в качестве подарка на время всей миссии.

Значит, связи на уровне империи. Подавив страх, вызванный этой мыслью, Елена сконцентрировалась на пленнице. Монетка могла мастерски владеть искусством морфизма, однако, похоже, была эмоционально нестабильной и ужасно боялась, что ей причинят физические страдания, страшилась мучений. Елена облегченно вздохнула; она опасалась, что ей под пытками придется вытаскивать правду из отказывающегося в чем-либо признаваться, да и вообще что-то говорить, фанатика. Монетка же, по всей видимости, готова была чуть ли не излить душу при малейшем принуждении.

– Мне нужно знать о тебе все, Монетка: кто ты, твое имя, твой пол. Сколько тебе лет, кто твои родители. На что ты способна, а на что – нет. И где настоящая Солинда.

– Только тронь меня, и мой клиент будет терзать твою душу целую вечность, – прошипела Монетка, глядя с испуганной бравадой на раскаленную кочергу.

– Однако тебе это не слишком поможет, не правда ли? – Елена поднесла кочергу к животу Монетки, остановившись в дюйме от него. – Знание того, что это ты, а не Солинда, избавило меня от любых угрызений совести, которые я могла чувствовать… Так сказать…

Монетка смотрела на кочергу, обильно потея и дрожа в своих кандалах.

– Моя мать убьет тебя! – произнесла она неуверенным голосом.

Твоя мать?

Монетка замолчала, с вызовом посмотрев на Елену, хотя ее глаза все время предательски устремлялись к раскаленному металлу.

Елене по-прежнему действительно очень не хотелось причинять Монетке вред, однако она подумала, что небольшого унижения будет достаточно…

Протянув руку, она схватилась за изорванное платье. Оно легко поддалось, и ее взгляду открылось худое тело с небольшой женской грудью, которую, впрочем, нельзя было спутать ни с чем иным. Елена моргнула. Ее глаза скользнули вниз, и она увидела крошечный пенис без мошонки со странным разрезом на ее месте.

Кор всемогущий …

Перевертыш не был ни мужчиной, ни женщиной; Монетка была и тем, и другой одновременно.

Гермафродит … Неудивительно, что он или она способна принимать форму обоих полов … Соль эт Луна! А затем Елена, почти что против воли, ощутила огромную волну сочувствия. Каково тебе должно быть, уроду с гностическими способностями чистокровного мага …

Потрясенная, Елена отвернулась. В Рондельмаре существовали цирки уродов, где люди с врожденными дефектами развлекали публику, но для мага подобный дефект означал сущий кошмар.

– Насмотрелась? – с презрением произнесла Монетка, обороняясь. – Понравилось, сука?

Елена вновь повернулась к ней.

– Я не знаю, что и сказать, – честно ответила она.

Лицо Монетки исказилось в еще большем презрении.

– Ох, правда? Как охренительно гуманно с твоей стороны.

Елена вытерла пот со лба. «Каково, наверное, быть кем-то подобным? – подумала она. – Но на кону слишком многое, чтобы чувствовать жалось, чтоб ему всему провалиться».

– Где Гурвон Гайл? – спокойно спросила Елена.

Монетка плюнула на нее, и Елена подняла кочергу, готовая использовать ее, однако в то самое мгновение из-за двери послышался голос:

– Элла?

– Подожди! – крикнула она, однако Сэра уже появилась в двери с ключом в руках.

Принцесса замерла, увидев тощее обнаженное тело, прикованное к стене, и осознав, что это не Солинда. Она прижала руку ко рту.

– Соль эт Луна!

– Это оборотень, как мы и предполагали, – тихо сказала Елена. – Ее зовут Монетка.

– Тогда где Солинда? – спросила Сэра, не отрывая взгляда от странного существа в кандалах и в неверии качая головой.

– Еще не знаю, – ответила Елена, а затем твердо добавила: – Сэра, я правда не думаю, что тебе нужно на это смотреть.

Взглянув сначала на Елену, а затем на кочергу в ее руке, Сэра отступила назад. Сглотнув и сложив руки на груди, она произнесла:

– Нужно.

Елена покачала головой:

– Нет – подожди внизу, прошу. Если мы завтра проведем перевертыша перед Дом-аль’Ахмом, то весь Явон встанет под знамена шихада, и миссия Гурвона удержать Явон от войны потерпит полное фиаско – не говоря уже о том, какие секреты должно знать это существо. Сегодня уже слишком поздно, но завтра ты сможешь показать Монетку людям, и они будут готовы исполнить любой твой приказ.