Лесса Каури - Ласурские призраки [СИ litres]

Начальник Тайной канцелярии и Ласурский архимагистр переглянулись.

– Мы позволим, – улыбнулась Ники, – но сначала я хочу вам кое-кого представить.

У нее был такой тон, что Грой, который знал ее лучше других, с подозрением поинтересовался:

– И кого же?

– Брут… – негромко позвала архимагистр.

Спустя мгновение на портальных плитках стоял высокий и сутулый молодой человек. У него было бледное некрасивое лицо и горящие глаза неопределенного цвета. Глаза фанатика.

– Позвольте вас познакомить со вторым магом в вашей группе – Альпертом Попусом, стажером Департамента магического аудита.

Вырвиглот хрюкнул. Тариша, которая села позади Дикрая, уткнулась лицом в его широкую спину.

Оглядев всех взглядом, полным презрения, юноша с достоинством поклонился вначале архимагистру, а затем герцогу рю Виллю.

– Позвольте спросить, а зачем нам еще один маг, коли у нас есть Вита? – не выдержала младшая рубака, и ее старшая сестра едва заметно кивнула.

– Альперт – хороший маг, – мягко сказала Ники, и щеки юноши заалели румянцем, – но кроме того, он специализируется на магическом праве. Мы не ограничили миссию границами Ласурии, если помните. А это означает…

– …Возможность возникновения политических конфликтов, – веско довершил рю Вилль и встал. – Ваша легенда на этот раз такова: ласурский вельможа, Ягорай рю Воронн, и его молодая жена Вителья находятся в свадебном путешествии. Вы, граф, очень богаты, и не привыкли отказывать себе в комфорте. Поскольку Тикрейские дороги опасны, вы наняли охрану, мага и целителя. Необходимые документы для вас подготовлены. Стоит ли говорить, что с представителями власти, в том числе, ласурскими, вам лучше не пересекаться, поскольку операция совершенно секретна?

– Не стоит, – произнес Яго и посмотрел на стажера Попуса. – Но все ли из присутствующих понимают необходимость в подобных операциях полностью подчиняться приказам того, кто назначен главным?

Альперт вздернул подбородок и отвернулся.

– Я надеюсь, что все, – тонко улыбнулся Троян. – Потому что тот, кто не понимает таких простых вещей, долго не живет. Этот несчастный гибнет или во время выполнения миссии, или позже, от рук моих подчиненных.

– А сейчас мы посмотрим карту… – тоном мамочки, укладывающей спать капризничающего малыша, проговорила архимагистр и махнула рукой.

Ковер с национальным ласурским орнаментом, который висел на стене за ее столом, подернулся дымкой и превратился в подробную карту Тикрея. Ники заглянула в свиток со сказками, и на карте начали появляться красные флажки.

– Это все могильники? – вытаращила глаза Тори. – Бородатая мама моя, сколько же их!

Вителья качнула головой:

– Не может этого быть!

– Это места, где наиболее известны те из сказок Тикрейской земли, что указаны в списке, – пояснила Никорин. – Как вы понимаете, для поисков это очень и очень расплывчатая информация, но с чего-то надо начинать. Путешествуйте, узнавайте местный фольклор. Смотрите и слушайте, доверяйте интуиции. Это все, что я могу посоветовать.

– Прошу меня простить, Ваше Могущество, – вдруг сказал Альперт Попус, – но интуиция – миф! Доверять следует только установленным фактам.

– У вас будет время проверить верность этого утверждения, – весело заметила Ники и посмотрела на рю Вилля. Тот кивнул. – Теперь вы проследуете за Его Светлостью, дабы ознакомиться с контрактами. Отправляетесь завтра.

Карта на стене снова стала ковром.

– Прошу за мной! – махнул рукой Троян и первым направился к порталу.

Последним на портальные плитки ступил новый член команды – высоко вздернув подбородок и изо всех сил стараясь казаться опытным магом, которому наплевать на предстоящие тяготы и опасности. Проводив его взглядом, Никорин хмыкнула – намучаются с ним «призраки». Однако парень того стоит. Ошибки по глупости или от страха участникам ее команды не свойственны, а вот ошибки от отсутствия внимания к деталям случались и раньше. Этот товарищ со своей педантичностью и скрупулезностью станет гарантом их обнаружения… Хотя она бы повесилась, случись ей путешествовать с ним бок о бок! Еще раз хмыкнув, архимагистр посмотрела на сидящего напротив нее оборотня и улыбаться перестала. Обманула сама себя, думая о «последнем, покинувшем кабинет». Последний сидел перед ней, и его поза источала силу, уверенность и даже немалую толику угрозы.

– Я хочу услышать от тебя правду, моя госпожа, – разлепив кривящиеся в ироничной усмешке губы, спросил Грой Вирош, – твое сердце уже отдано Красному Лихо или ты играешь и его, и моим?

Волшебница недобро сощурила глаза. Она уже и забыла, каково это, ощущать себя загнанной в угол, сдерживать рвущееся сердце, пытаясь найти ответ на вопрос, на который невозможно ответить, не наступив себе на горло…

– Что дает тебе право спрашивать меня об этом, Грой? – резко спросила Ники. – Между нами нет обещаний, только приятное для обоих времяпровождение!

В лице сидящего напротив на миг проступила звериная морда – четко обрисованный черный устрашающий рисунок, безмятежность желтых глаз. Безмятежность смерти.

– Видишь ли, Твое Могущество, я решил, что ты нужна мне, – с ленивой грацией пожал плечами оборотень, – я хочу тебя и не собираюсь отступать. Однако и зла тебе не желаю… Если ты играешь Торхашем – играй, пока не наиграешься. Я терпелив, подожду, покуда он тебе не надоест, и снова окажусь рядом тогда, когда ты захочешь крепких объятий.

Архимагистр до крови прикусила губу, пытаясь сдержать бешенство. Да кто он такой, этот бродяга, впрыгнувший в ее жизнь, как в окно экипажа, катящего по ухабистой дороге, и расположившийся в нем надолго? Как он смеет говорить с ней, как с девчонкой-несмышленышем?

– Остынь, Ники, – бросил Грой, поднимаясь, но не подходя к ней. – Тебе никуда не деться от меня. Любовь в голове красивой женщины – всего лишь бабочка, стремящаяся на огонь. Сгорит одна, другая, третья… А огонь будет всегда. Пока я не вернусь вместе с остальными «призраками», у тебя будет время подумать об этом. Добрых улыбок и… – он белозубо усмехнулся, – горячих объятий тебе, моя госпожа!

И развернувшись, оборотень покинул покои архимагистра, шагнув в портал. Надо отметить, покинул очень вовремя, потому что следом, метя ему в голову, полетела тяжелая хрустальная чернильница, за которой тянулся рваный синий пунктир разлетающихся в воздухе чернил.

– Стоп! – самой себе приказала Никорин, потому что от охватившей ее ярости дрогнуло основание Золотой башни.

Мановением руки она вернула чернила в чернильницу, а чернильницу на стол, и, тяжело дыша, откинула голову на спинку кресла. Он решил… Он так решил… Обалдеть можно! «А сама-то…» – шепнул вкрадчивый внутренний голос. Память услужливо поднесла образ Ясина Зореля, и сердце, словно чернильница, привычно расплескало тоску. Разве она спрашивала бравого капитана «Касатки», хочет ли он ее любви? Нет! Она пошла за ним на край света, не страшась быть растерзанной командой озверевших без ласки моряков, не боясь ураганов и штормов – и получила желаемое. Никто не говорил ей – да кто, мол, дал тебе право!