Лесса Каури - Ласурские призраки [СИ litres]

Схватив его руку, волшебница сжала ее изо всех сил:

– Простите меня, дядюшка Тукотрин! – с искренним раскаянием сказала она. – Простите, умоляю! Все произошло так быстро… Мне давно следовало написать вам письмо и попросить прощения за то, что заставила волноваться. Но попав в Ласурию я…

– В Ласурии все теряют головы, – посмеиваясь, Тукотрин ввел ее в дом, – даже сами ласурцы.

Ягорай сидел в почти пустой мансардной комнате и ждал. Ждал долго, но терпения ему было не занимать, кроме того, именно ради этой встречи «призраки» прибыли в Грапатук.

Меч отобрали охранники на входе в это весьма популярное заведение, где почтенные мастера пили пиво, курили табак и играли в карты. Заведение было нелегальным, поскольку иногда здесь проигрывались целые шахты, чего драгобужские власти, естественно, не одобряли. Правда, случалось такое нечасто, ведь гномы редко теряли головы и впадали в азарт (если, конечно, дело не касалось доброй драки).

– Я видел, как она смотрела на вас, – раздался голос, и рю Воронн поднялся со стула, – что у вас с ней?

Яго поклонился. За долгое время сотрудничества с Драгобужьем давно уяснил – при общении с длиннобородыми мастерами поклонов много не бывает.

– Она – моя суженая, – спокойно ответил он, встретив взгляд Тукотрина, который тяжело прошел в комнату и встал у окна против света.

Теперь его лица было почти не видно, а вот Ягорай был у него как на ладони.

– Даже так? – удивился гном. – И как вы познакомились?

Яго внутренне усмехнулся. Дела делами – а семья семьей, так говорила всегда его мать. Тукотрин, похоже, всерьез считал родственницей дочь старинного друга Таркана Арина ан Денец.

– Если вы не торопитесь, уважаемый мастер, я могу рассказать, – ответил он.

– С удовольствием послушаю, – кивнул Тукотрин. – Но, надеюсь, вы сами не торопитесь, Ягорай? Я заставил вас ждать.

– Я все понимаю и рад, что Вителья повидалась с вами, – ответил он.

– Садитесь! – пригласил гном.

Сходил за вторым стулом, одиноко стоящим в углу, поставил его напротив, сел, достал кисет и трубку.

Рассказывая, естественно, без подробностей о могильнике, о путешествии Ласурских хорьков через границу в Вишенрог, рю Воронн удивлялся прихотливости сплетенных судьбой нитей. Сидевший перед ним гном, который жил в добротном, но скромном доме, носил одежду простого мастера и считался в профессиональных кругах высококлассным специалистом по горному делу, являлся одной из влиятельнейших теневых фигур Драгобужского наземья, представителем так называемой «кварты» – преступной организации, специализировавшейся на контрабанде радужников. Ягораю и его людям случалось не только перевозить радужники через границу, но и выполнять некоторые указания бонз кварты, из чего и та, и другая сторона сделали вывод, что сотрудничество вполне взаимовыгодное. Рю Воронн именно Тукотрину собирался предложить сделку, связанную с покупкой малопушек, зная, что если он услышал – узнают и другие, те, что обретаются в непосредственном окружении короля.

– Мы, гномы, говорим, что Наземье – маленькая деревня, – хмыкнул Тукотрин, когда Яго завершил свой рассказ, – здесь в какую сторону ни отправишься, встретишь кого-то знакомого, и уж просто обязательно встретишь, если встреча нежелательна…

Он замолчал, попыхивая трубкой.

– Вы не в восторге от нашего с Витой романа? – прямо спросил Яго.

Гномы ценили откровенность не меньше, чем уважительное отношение к себе.

Тукотрин пожал плечами.

– Я знаю о вас лишь то, что вы умны и опасны, и думаю, не бедны, уважаемый Ягорай. Но достаточно ли этого для девочки, которую я люблю, как дочь, ибо Братья не наградили меня своими детьми? Кроме того, вы занимаетесь делами, которые могут привести вас в канаву с перерезанным горлом. Какой отец захочет такой участи для будущего зятя?

– Никакой, – признал рю Воронн. – Но я люблю ее, почтенный мастер, и принимаю такой, какая она есть. Я уважаю ее стремление к саморазвитию, ценю верность друзьям. Если потребуется, я отдам за нее жизнь. У меня было немного женщин, и ни одна из них не затронула сердце. Только она…

– Я бы назвал вас трувером в насмешку, если бы не видел, что сейчас вы честны, – неожиданно рассмеялся Тукторин. – Ладно, помолюсь Индари, чтобы она присмотрела за вами, раз вы с Вительей люди, а не гномы. А теперь к делу. Чего вы хотите?

После обильного ужина, поданного трактирщиком, путешественники собрались в комнате Яго и Виты, куда притащили стулья из своих покоев.

– Вот такую интересную вещь прикупил сегодня в лавке, торгующей картами, – сказал рю Воронн, осторожно расправляя на столешнице ветхий свиток. – Продавец уверял, что карта подлинная.

– Ну-ка… – Вирош склонился над свитком, принюхиваясь. – Пергамент старинный. А что это за кляксы? Такое ощущение, будто кто-то пролил чернила пунктиром по кругу…

– А это самое интересное, – улыбнулся Яго, – лавочник божился, что отметины обозначают Поляны смерти.

– Да ладно! – Дикрай тоже наклонился над картой. – Грой прав, это больше похоже на чернила.

– Тогда я сильно переплатил, – засмеялся Ягорай. – Но местная карта нам все равно пригодится, ведь мы отправляемся как раз в те места, чтобы проверить сказку о Спящем красавце.

– Когда выступаем? – деловито спросила Руфусилья.

– Утром. Парой портальных свитков доберемся до отрогов Синих гор, остановимся в какой-нибудь деревушке, поговорим с местными. Они должны что-то знать.

– Им не покажется странным наш интерес? – уточнила Тариша. – В такой медвежий угол, как эти Синие горы, заваливается большая компания, ищущая поляны, о которых идет дурная слава. Зачем бы?

Яго взглянул смеющимися глазами на Виту и ответил фарге:

– Вот из-за них, Тариша, из-за магов. Все знают, что они странные и всегда интересуются не тем, чем обычные люди!

– Но… – попытался возмутиться Альперт, однако вовремя понял, что Яго шутит, и замолчал, смущенно улыбаясь.

– В каждой шутке есть доля правды, – кивнула Вителья, – думаю, твое объяснение вполне сработает. Попробуем найти этот Лаартен, о котором рассказывал Йож. Может быть, его развалины обнаружатся на одной из полян?

– Ноги моей там не будет, я уже говорила, да? – воскликнула Тори. – Я – рубака! С сонной одурью не сражаюсь. Вот если бы был настоящий враг…

– В предгорьях полно медведей и волков, а в горах – снежных барсов, тебе найдется, чем заняться, уважаемая Тори, – успокоил ее Дикрай.

– Вообще-то, я не охотница, а рубака, – пробормотала Торусилья, набычившись.

Разошлись рано, поскольку следовало выспаться. Когда дверь за Гроем, выходившим последним, закрылась, Вита посмотрела на Ягорая.