Лесса Каури - Ласурские призраки [СИ litres]

– Я жив, – донесся сдавленный голос оборотня, – но по-прежнему не могу почесать нос… Спасите-помогите!

– Неисправим… – пробормотал Ягорай, бросаясь на помощь.

Общими усилиями удалось вытащить Дикрая из-под туши виверны. Вителья быстро ощупала его ребра, руки и ноги, желая убедиться, что у него нет переломов. Тариша тоже рвалась, но Грой придержал ее за плечо и посоветовал:

– Отдышись и успокойся, уважаемая фарга! В целительском деле холодная голова ценнее любящих рук.

Виден, сменившая ипостась, метнула в него яростный взгляд, однако осталась на месте.

– Сеструха, ты пошутила про гриб, да? – поинтересовалась Тори. – Ну, признайся, что пошутила…

– Издеваешься? – совершенно серьезно спросила та. – Я даже не знала, что могу так высоко прыгнуть, да еще с таким грузом на плечах, как ты! Торусом клянусь, этот гриб напал на меня и боднул в голень.

Рю Воронн, убедившись, что с Денешем все благополучно, торопливо поднялся на ноги и полез в сумку со свитками.

– Что ты делаешь? – удивился Грой.

– Надо побыстрее покинуть это проклятое место… Лималль – от него одни неприятности! Уходим порталом обратно в Драгобужье, немедленно!

– Уберите руки от сумки! – раздался незнакомый холодный голос. – Опустите оружие!

В то же мгновение из зарослей вокруг бесшумно выступило два десятка эльфов в зеленых одеяниях, в руках они держали луки с натянутыми тетивами. Стрелы были направлены в непрошенных гостей.

Один из эльфов, высокий и красивый пепельный блондин с холодными серыми глазами, бесстрашно подошел к троллю и ткнул в него пальцем.

– Кому из этих существ ты принадлежишь, каменный гость? – высокомерно спросил он.

– Что? – нехорошим голосом осведомился тролль.

Вита поспешила встать между ним и эльфом. К ее удивлению, Альперт, все еще держащий в руках сверток с лягушкой, встал рядом с ней плечом к плечу.

– Прикажите своему троллю окаменеть, – не обращая внимания на загоревшиеся рубиновым глаза Дробуша, продолжал эльф. – Сложите оружие и следуйте за нами! Вы обвиняетесь в нарушении границы суверенного государства Лималль и нанесении ущерба его заповедной фауне.

«Какой-такой фауне?» – шепнул Кипиш на ухо Вите, и она машинально повторила:

– Какой-такой фауне?

– Вивер… – эльф не договорил и выпучился на два холма земли, лежащих на месте упавших виверн.

– Я прошу прощения, офицер, – подал голос Альперт, – но мы не нарушали границы вашего прекрасного государства намеренно. Согласно статье семьсот тридцать четвертой Ласурского магического кодекса, случаи некорректной работы портальных свитков, вследствие которых пользователи покинули свое государство и оказались на территории другого, не считаются злым умыслом и оцениваются по Общему своду магических правил Тикрея. Насколько я помню, Лималль никогда не заявлял, что не подчиняется общетикрейским законам! Исходя из этого и на основании Магического пакта о границах государств, мы имеем право покинуть территорию немедленно, при условии, что не заимствуем имущества граждан, природных ископаемых, редких и ценных растений или животных, принадлежащих вашей стране. Ваша же задача проследить, чтобы мы действительно ушли порталом, а не тыкать в нас оружием!

– Класс! – восхищенно пробормотала Вителья, а тролль хлопнул мага по плечу так, что тот едва не упал.

– Э-э-э… – промычал эльф. – А можно еще раз, помедленнее?

– Я с удовольствием повторю, – искренне произнес Альперт. Видно было, что он действительно повторит столько раз, сколько нужно. Причем с удовольствием. – Будьте так добры, прикажите опустить оружие, иначе это выльется в конфликт с магическим сообществом Ласурии. Никому из нас это не нужно, верно?

– Верно! – раздался звучный низкий голос, услышав который Руфусилья вздрогнула и широко раскрыла глаза. – Это так же верно, как и то, что эти существа, включая тролля, находятся на территории Лималля по моему личному приглашению и немедленно проследуют в Независимое Подгорье. Вы не станете их удерживать, согласно пункту пятьдесят шесть Соглашения о сотрудничестве, подписанного между нашими государствами.

– Да что ж это такое… – растерянно пробормотал эльф. Обернулся и уважительно поклонился подходящему широкоплечему гному с волосами и бородой цвета спелой пшеницы. – Ваше Величество Ахфельшпроттен Первый, позвольте засвидетельствовать вам свое почтение и уверить, что мы не собирались причинить зло вашим гостям. Мы только хотели разобраться с нарушением границы.

– Разобрались? – мягко спросил Его Величество Подгорный король.

Эльф поморщился, но снова поклонился.

– Разобрались и сейчас же уходим.

– Вот и славно! – улыбнулся Ахфельшпроттен и оглядел онемевших от изумления нарушителей границы. – Рад видеть всех вас, други! А где же мой товарищ, уважаемый Йожевиж Агатский Синих гор мастер и его прекрасная супруга?

– Ох, это долгая история, Ваше Величество! – воскликнул, придя в себя от изумления, Грой. – Может быть, мы уже укроемся в ваших волшебных чертогах, дабы перевести дух и рассказать вам последние новости Тикрея?

– Идемте же! – провозгласил король и пошел первым.

Из лесной чащи, едва ли не так же бесшумно, как ранее эльфы, выступали один за другим королевские тяжеловооруженные гвардейцы, держа наготове боевые топоры.

– Как вы узнали, что мы здесь, Ваше Величество? – поинтересовался Яго.

Ахфельшпроттен усмехнулся и ничего не ответил.

В нижней части утеса, чья вершина виднелась над лесом, чернел проход, ведущий в недра земли.

Вита дождалась, пока Дробуш оденет свой амулет – иначе тролль не смог бы войти в пещеру, следом за ним и Ягораем шагнула в темноту, и подумала, что, пожалуй, впервые радуется тьме куда сильнее, чем солнечному свету.

Владыка Скальных эльфов Мунливиль никогда не видел настолько испуганную эльфийку. То, что эта эльфийка была одной из его наложниц, дела не меняло. Будь причина в другом, например, увидь волоокая дева впервые мужское достоинство Владыки, Мунливиль лишь понимающе улыбнулся бы. Но как вести себя сейчас, он не имел понятия.

Наложницу звали Лагардиэль, она была юна, привлекательна, смешлива. Повзрослей она лет на пятьсот, он нашел бы ей мужа и с легким сердцем отпустил прочь, как выпускают из золоченой клетки птицу, чье пение наскучило давным-давно. Но случилось невозможное! Лагардиэль понесла от своего любовника, и понесла так успешно, что плод любви сейчас лежал перед Владыкой на пеленке, сотканной из золотого луча и тончайшей шерсти единорога и… истошно орал.

– Он… Он… – лепетала эльфийка трясущимися губами. – Он пытается меня съесть, мой повелитель! Я взяла его в руки и прижала к себе, как это нарисовано на гравюрах в наших книгах, дабы подарить ему свет своей любви, но он… присосался ко мне, как создание тьмы! Вот, здесь, на груди осталось багровое пятно! О, мой повелитель, это существо убьет меня!