Лесса Каури - Ласурские призраки [СИ litres]

Вителья заметила, что Тариша внимательно наблюдает за королем, который грустно усмехнулся, отшвырнул сломанную чашу и взял следующую.

– Что ж, други! Выпьем за нашу неожиданную и радостную для меня встречу!

Гости, как один, встали, поклонились и выпили. Руфусилья старательно прятала глаза.

– А какими судьбами вы оказались в Лималле? – спросил Ахфельшпроттен. – Или это страшная ласурская тайна?

– Не тайна, Ваше Величество, – улыбнулась Вителья, – тайна – причина, по которой мы оказались в Синих горах. Вот об этом я промолчу, но об остальном поведаю. Я и сама хотела рассказать Яго… – Она виновато взглянула на рю Воронна, – и остальным о том, как мы заблудились между мирами.

– Вот еще новости… – проворчала фарга.

Глаза Его Подгорного Величества заблестели в превкушении.

– Отличные новости, уважаемая фарга! – воскликнул он. – Рассказывайте, уважаемая Вителья, мы в нетерпении!

И сделал знак слугам разлить по новой.

Выпито в день, плавно перетекший в ночь, было немало. Король искренне радовался друзьям и ни в какую не желал отпустить их из-за пиршественного стола. Поэтому разошлись они только под утро. Утро, которое в Подгорье было отмечено не рассветом, а звоном шахтового колокола, размечавшего подземные сутки.

Вителья ждала, что Яго сделает ей выговор за самоуправство, но когда они остались наедине в выделенных им покоях, он прижал ее к себе и тихо попросил:

– Больше так не делай…

Ее сердце сжалось. Она ждала недовольства или гнева, а он сказал лишь несколько слов, и ей так стыдно, что она готова провалиться сквозь землю, хотя здесь, в Подгорье, куда уже проваливаться?

Волшебница молча кивнула. Та Вителья, что была ранее, наверняка воскликнула бы порывисто: «Обещаю!». Но после всего пережитого за последнее время, она прекрасно понимала – однажды обстоятельства могут сложиться так, что ей придется нарушить данное слово. Вита надеялась, что и Ягорай это понимает.

Больше они не сказали друг другу ни слова. Слова заменили жаркие объятия, и до самого утра Вита и Яго нежили друг друга так, будто не виделись целую вечность. Когда рю Воронн уснул, Вителья посетила купальню и покинула покои, ища уединенного места. Что-то бередило ее сознание, не давало покоя, несмотря на ощущение сладкой истомы после ночи любви.

Волшебница шла темными коридорами королевского дворца, не боясь заблудиться, поскольку уже машинально определяла местонахождение, используя магические координаты. Увидев свет, плещущий на пол из одного из боковых проходов, свернула туда. И остановилась, разглядев подземный прудик, украшенный резными сталактитами и сталагмитами. Вокруг прудика стояли вырезанные из цельных кусков мрамора скамьи, узор на каждой из них не повторял другие. На одной из скамей сидел… Альперт Попус.

Маг сидел к Вите спиной, но когда она подошла ближе, разглядела у него на коленях пустой сверток, а в воде у ног – оранжевую лягушку.

Под ногой Вительи хрустнул камешек, и маг обернулся. Лишь на миг в его глазах Вита увидела что-то очень похожее на горе, а затем он виновато кивнул на лягушку.

– Прости, что не предупредил, куда ухожу. Марье нужна вода, ей без нее плохо.

Волшебница села рядом. Лягушка с довольным видом наматывала круги по прудику.

– Это ты прости меня, Аль, – повинилась Вителья, – я совсем забыла про нее, а ведь она теперь член нашей команды. По крайней мере, до тех пор, пока мы не придумаем, что с ней делать.

Альперт взглянул на нее.

– Вита, а мы придумаем?

Лягушка перестала плавать и тоже уставилась на волшебницу. Под совершенно человеческим взглядом васильково-голубых глаз Вителье стало не по себе.

– Мы придумаем, Аль, – она решительно махнула копной смоляных волос, – мы обязательно придумаем! Если не справимся сами, попросим помощи у Ее Могущества. Наверное, нам не поздоровится, когда она узнает о наших приключениях в другом мире, но это совсем не важно, правда?

– Спасибо! – тихо сказал Альперт и расстелил на берегу скатерть из кашшеева дворца. – Марьюшка, ползи сюда, пойдем-ка спать!

Лягушка моргнула лупатыми глазищами, к удивлению Вительи действительно выползла на берег и запрыгнула на ткань.

Маг ушел, а Вита еще какое-то время продолжала сидеть, глядя, как отражаются в черной воде призрачные пещерные огоньки. Раньше ей казалось, что принимать решения легко, а нынче она их не просто принимала, но и несла за них ответственность – и вот это было по-настоящему тяжело. Не ошибиться…

Волшебница достала из пенала, прикрепленного к поясу, свиток связи, подумала и… убрала его обратно. Архимагистр умудрялась находить ее безо всяких свитков, так почему бы и ей не попробовать?

Вителья закрыла глаза, успокоила дыхание и потянулась сознанием прочь из Круткольха, туда, где с некотрых пор ощущала себя как дома – в Вишенрог. Солнечным лучом пронзила ночное небо Золотая башня, на верхнем ярусе которой стояла архимагистр Никорин, прижавшись лбом к холодному оконному стеклу. А затем внутреннее зрение Виты заволокла тьма, и вкрадчивый голос Ее Могущества сказал в самое ухо:

«Еще раз подкрадешься ко мне, адептка ан Денец, и я тебя отлуплю, как неразумное дитя!»

– Я не подкрадывалась! – воскликнула волшебница, позабыв, что архимагистр находится на другом краю Тикрея.

«Тише…»

«Ой… Простите!»

«Не ожидала, что вы окажетесь в Лималле. Тебе придется все мне объяснить, Вителья!»

«Я объясню, – вздохнула волшебница, – обязательно! Позже. А сейчас я хочу, чтобы вы проверили одно место, здесь, поблизости…».

Руфусилья Аквилотская резко обернулась. На миг в ее глазах мелькнуло ожидание, которое сменилось удивлением – в беседку проскользнула фарга и остановилась рядом, положив красивые руки на парапет.

Водопад неумолчно шумел, перемещая водные массы. В его шуме не так-то просто было говорить.

– Ты позволишь разделить твое одиночество, почтенная рубака? – усмехнулась Виден, отметая тот факт, что одиночество она уже разделила безо всякого разрешения. – Или ждешь кого-то?

Руфусилья дернула уголком губ, но кивнула.

– Значит, ждешь, – продолжала Тариша, не обращая внимания на возмущение, появившееся на лице гномеллы. – Я тебя надолго не задержу. Видишь ли, я редко лезу не в свое дело, но сейчас очень хочется. Ты знаешь, что у нас, оборотней измены невозможны, а свою пару мы можем почуять даже издалека, и не будучи знакомы. Нюх не позволяет лжи царствовать в нашей жизни настолько, насколько это принято у людей или гномов. Арристо свидетель, если бы вы могли ощущать друг друга не только кожей, вам было бы проще! Так вот, этот великолепный гном, твой старинный друг Ахфель и по странному стечению обстоятельств здешний правитель, любит тебя по самые печень и почки, уважаемая Руфусилья. И что самое ужасное, будет любить всегда. Он не врал, когда говорил о своей матушке – он однолюб и просто хороший гном, которого грех терять. Но даже он может устать ждать тебя, Руф, и тогда…