Сергей Чернявский - Сказка На Ночь I: Перерождённый

Ник вышел из дома на крики, вытирая руки полотенцем.

– Мастер Николас, вот около деревни собаки в сугробе отрыли! Статуя, а руки человеческие!

Николас нахмурился, смахнул чёлку с глаз. Подошёл к саням. Колодой на соломе валялась серая статуя, с воздетыми руками. На запястьях камень переходил в живую плоть. Ник вгляделся в высеченное лицо – усы подковой, нелепая бандана, не подходящая к остальной одежде. Губы задрожали, удерживая стон.

– Тащите в дом, – надтреснуто приказал Ник. – И трёх быков приведите. Быстрее.

Проконтролировав, как статую водрузили на стол, Николас выгнал мужиков.

– Так. Так. Так. Терпи, Кайер, держись, сейчас подстегнём твою регенерацию.

Ник закрыл глаза, обращаясь чувствами к окружающему пространству. Почувствовал трёх сильных живых существ и перенаправил их энергию в бледный, едва заметный контур статуи.

Первый бык задрожал, упал на колени, завалился набок. Из пасти вывалился язык. Камень сполз с головы Кайера. Второе животное захрипело, ткнулось мордой в снег. Гигант вздохнул полной грудью. Третий забился, чувствуя, что сейчас присоединится к остальным, но привязь держала крепко. Рывки становились всё слабее и слабее, а каменная скорлупа растворялась, высвобождая ноги великана. Слабое мычание оборвалось на середине. Кайер сел, спустил ноги со стола, пошевелил пальцами.

– Мой самый худший кошмар, – пробормотал он, растирая колени, бёдра, голени. – Я твой вечный должник, Ник.

Тот тряхнул чёлкой, устало улыбнулся и побрёл к рукомойнику. Долго плескал на себя водой.

Вернулся за стол, налил горячего чая, с молоком и тремя ложками сахара. Осушил кружку залпом. Налил ещё.

– Всё, я пришёл в себя. Какого чёрта, Кайер?

Великан развёл руками.

– Переоценил собственные силы. Полез в одиночку, а инстанс 48 48 Инстанс – подземелье в ролевых многопользовательских играх. похоже на группу рассчитан. Василиски, горгоны, медузы, столько окаменений нахватал, что даже мою защиту пробило. Почти добрался до портала, когда ноги отказали. А потом всё быстрее и быстрее процесс пошёл. Ты – моя единственная надежда была.

Ник кивнул.

– Тебе повезло. Караван возвращался в деревню, тебя собаки учуяли. Ты в другую сторону полз.

– Повезло. – Кайер посмотрел в окно. – Больше на везение полагаться нельзя. Слышал, что Вторые на нас охотится начали?

– Нет, – Ник пожал плечами, – я никого не трогаю, меня никто не трогает. Живу в своём мирке, который создал и мне хорошо. ПвП не для меня, мне мобы интереснее. Помогаю им, лечу, мне все благодарны, уважают, за советами приходят.

– Я собираюсь к себе, на Биврёст. В горы уйду, меня там не найдут. – Кайер нахмурился. – Пошли со мной? Я тебя защищу.

Ник откинул чёлку.

– Нет, у меня скоро свадьба. Завтра едем к её родителям. По ту сторону гор город, там и осяду. Не волнуйся за меня, я могу за себя постоять.

– Свадьба?

– Ну да, как в Драгон Эйдже, компаньон для романса. Почему нет? Нужно получать от Игры все возможности!

– Это же просто мобы, не забывай об этом, – Николас никак не отреагировал. – Ну дело твоё, если туго будет – приходи, за мной должок теперь. В лепёшку расшибусь, а помогу. Да и так бы помог.

Кайер спрыгнул со стола, протянул руку. Сдавил ладонь Ника.

– Бывай, Николас, не пропадай надолго.

Облака, укрывшие небо серым одеялом, разбежались, кто куда, давая простор диску зимнего солнца. Оно вальяжно бросило взгляд на отполированные склоны гор, несколькими острыми хребтами тянувшихся с севера на восток. Снег, обтёкший острия подобно воску, сиял ослепительной белизной, и негде было зацепиться солнечному лучу. Негде, кроме двух цепочек небольших углублений, ведущих через перевалы в сторону равнин. Орёл, если б он залетел сюда, смог бы увидеть, что эти стяжки пунктирной линией пересекают два перевала и приближаются к последнему, за которым было лишь полотно степей. Но орла здесь не было, очень уж холодно было в вышине. А солнце, такое яркое, было слишком далеко, чтобы что-то разглядеть. И чтобы хоть немного согреть двух уставших путников.

Ник с уважением поглядывал на свою спутницу, которую он вёл полуобнимая за талию. «Маиза оказалась выносливой девушкой, раньше я бы об этом ни за что не догадался.» Охраняя караван наравне с наёмниками Ник внутренне потешался над боязнью невесты выглянуть из саней: Маиза большую часть пути пролежала, завернувшись в шкуры. Наверное, это её и спасло.

Ник прокручивал в голове события вчерашнего дня, можно ли было сделать всё по другому?

«Если бы на нас разбойники напали, или йети – я бы справился, но лавина… Всё случилось слишком быстро.»

Едва они взобрались на третий перевал, как снежная волна, будто того и ждавшая, обрушилась на них. Крики утонули под ватным снегом, накрывшем караван, словно каменная плита. Ему повезло, что он шёл впереди. Поначалу Ник решил, что он единственный выживший. После долгих поисков он смог наткнуться на полозья саней и откопать девушку. Сани прикрыли её от удара, и создали полость, в которой сохранилось немного воздуха. Но все вещи пришлось бросить из-за ещё одной лавины, пошедшей зеркально первой, с противоположного склона. Вместе с вещами эта вторая лавина похоронила и шансы на спасение. Возвращаться до последнего встреченного им села пришлось бы неделю. Впереди ещё оставались три перевала, ещё двое суток пути до помощи. Маиза согласилась идти с ним вперёд.

«Она доверилась мне. Уверенная, что я спасу её. Я, Первый Игрок, всемогущий, по сравнению с простыми смертными. А я ведь могу в любой момент её бросить, телепортироваться. Или даже дойти до предгорий за сутки, не особо и замёрзнув. Но ценой её жизни.»

Прошли сутки без сна, без пищи, без отдыха. На ходу зачёрпывая пригоршнями снег, чтобы чем-то заполнить пустой живот, они шли, механически переставляя ноги, словно заводные игрушки. Маиза держалась, но было видно, что она тратит последние силы, холод высасывал из неё всё без остатка. Она уже не замечала, было ли солнце на небе или же звёзды кололись иглами лучей. Не замечала, что вся тёплая одежда её спутника теперь на ней, и Ник идёт практически в одной кольчуге. Он снял всё что можно, чтобы утеплить Маизу, оставив себе лишь какую-никакую защиту. Хотя, кто кроме них мог ещё оказаться среди ледяных пиков? Самому Нику уже было не так холодно, как раньше, словно он привык к морозу.

Ноги почти по колено утопали в снегу, кожаные сапоги, поначалу промокшие, теперь превратились в ледяные валенки, о пальцах и ступнях лучше было и не думать. Ник уже практически на себе тащил девушку, она едва-едва шагала. Холод заполнял всё естество, заполнял все мысли и чувства, сковывая их ледяными кандалами. Мороз обжигал кожу сильнее любого пламени, словно путники попали в горн кузнеца.