Юрий Чернявский - Сказка №3. Перекресток имени Бабы-яги

© Юрий Чернявский, 2021

ISBN 978-5-4490-8022-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Бушмен Альберт подошел к раскидистому баобабу, между корней которого было круглое отверстие, похожее на вход в пещеру. Неизвестно почему, но Альберт был уверен, что это тот самый баобаб. И тогда он подумал, что не всегда нужно полагаться на случай, иногда не грех воспользоваться географической картой. Это была первая его мысль за последние три дня. Еще он подумал, что проблема клонирования заслуживает внимания. После этого Альберт лег у входа в пещеру и уснул, это была последняя мысль на сегодня. Такие рассуждения приходили к нему редко, неизвестно откуда и, пометавшись в пустоте его маленького черепа, уходили обратно в Космос. Альберт никогда не придавал этому большого значения и только однажды утром, после очередного озарения он спросил своего отца, почему его назвали Альбертом, а не То—Ки – в честь дедушки.

На что старый Ка—Чи ответил: – Ты так выглядишь. То есть, ты не выглядишь, как бушмен То—Ки, а выглядишь именно, как бушмен Альберт.

– Жаль, – ответил на это Альберт и ушел.

Старый Ка—Чи долго задумчиво смотрел вслед уходящему Альберту и пытался понять, чего же именно тому жаль. Ближе к полудню он догадался, что Альберту жаль рано ушедшего дедушку То—Ки. И тогда он подумал: «Какой добрый у меня вырос мальчик».

Альберт спал возле входа в пещеру у корней раскидистого баобаба. Сегодня вместо обычного его сна о трансформации эктоплазмы в нормальной среде, к нему пришел Альбатрос. Это была большая задумчивая белая птица. Он никогда не догадался бы, что это Альбатрос, но тот сам так представился и еще сказал, что он Альбатрос Бессмертный. Тогда Альберт еще удивился и спросил: – Разве птицы бывают Бессмертны? На что тот ответил: – А ты когда-нибудь видел мертвого Альбатроса? – и улыбнулся… После этого Альберт решил попробовать ничему не удивляться, даже тому, как можно улыбаться клювом. Время шло, Альбатрос молчал. Точнее он не молчал, а разговаривал с огромной живой водой, названия которой Альберт повторить пока не мог. Он слышал, как птица о чем—то, мысленно, даже спорит с водой. А их время всё шло. Когда Альберт понял, что скоро оно пройдет совсем и он проснется, – решился все—таки спросить: – Почему ты молчишь?

– Я слишком много говорил сегодня. Я один, всегда один и еще Океан. Так иногда о многом хочется помолчать, но этот Океан… и еще сегодня ты… Мне пора, а иначе я забуду, как молчать и замкнусь в себе окончательно…

– Один вопрос, – попросил Альберт, когда Альбатрос уже расправил свои немыслимые крылья, – ты ведь бессмертный, значит, знаешь Что—то такое…

– Я просто Бессмертный, а Что—то такое знает, пожалуй, только Верблюд да еще Виверра. Однако Верблюд очень надменный и вряд ли станет посвящать тебя в свою единственную стоящую тайну. Ну, посуди сам, кто он будет без нее – ноль, горбатый и безыскусный. А Виверра… ну, Виверра в общем—то нормальная, только ей некогда, она всегда убивает и пока не убьет всех… в общем шансов мало…

Взлетая, Альбатрос задел сухую ветку на верхушке баобаба. Бушмену Альберту ничего не оставалось, как проснуться, когда сухая ветка раскидистого баобаба, сбитая немыслимым крылом Альбатроса Бессмертного, с треском рассыпалась от удара о Землю рядом с тем местом, где он уснул.

Он не ошибся, это была именно та пещера. В начале прошлого лета здесь спрятали свои сокровища великаны. Их было двое и приехали они сюда на «чем—то».

– Автомобиль, – подсказал кто—то в его голове.

«Автомобиль», – повторил мысленно Альберт и тут же забыл новое слово, он раньше всегда так делал, чтобы не стать случайно философом. Пришлые великаны очень долго ели и много пили, разложив костер возле самого дерева, громко разговаривали, перебивая друг друга и разные голоса из «чего—то».

– Радио, – опять подсказал Голос.

Да, радио. А потом поехали на запад убивать животных (Альберт знал, они всегда так делают). Но перед отъездом, один из них, тот, у кого были необычные рыжие волосы на голове, собрал и спрятал в пещере между корней баобаба часть своих сокровищ (Альберт всё это видел сам, он всё время лежал за кустом неподалеку. Подглядывать за чужой едой неприлично, но…). Альберт не умел брать чужое, да и вряд ли ему пригодились бы вещи великана. Теперь он посмотрит и положит всё на место и даже постарается ничего не испортить… Красиво! Такие белые, такие круглые, легкие, много и разные…

– Тарелки, – вежливо подсказал Голос.

– Спасибо, – мысленно поблагодарил Альберт, – да, тарелки. И тут к нему снова пришла мысль: «Нельзя игнорировать знаки судьбы, не случайно же он тогда оказался здесь за кустом, прошлым летом».

– Куда прешь?! – прокричал Верблюд, – здесь прямо ходить нельзя, это тебе не какая-нибудь вонючая Калахари, – это Пустыня песка.

– «Какой неприятный голос», – подумал Альберт. Он уже начинал скучать по своим обычным сновидениям, без подтекста.

– У тебя очень скромные способности, – продолжал хрипеть Верблюд, – умеешь ли ты слышать пески, Человек?

– Но Альбатрос говорил…

– Альбатрос, – презрительно скривил большие губы Верблюд, – что он знает об Океане?! Вот оно, настоящее море, живое и бескрайнее, – он гордо вскинул голову. – А у Альбатроса всего лишь бессмертие и много воды…, так много воды…, – мечтательно повторил Верблюд, – что ему никогда не понять Что—то такое и не расслышать за шумом волн голоса песков. Альбатрос неисправимый романтик, а мне некогда мечтать – я ученый. В состоянии ли ты уразуметь глубину моей мысли? Я даже почти знаю Что—то такое. И еще я выдающийся коллекционер. Я собираю мудрые высказывания про верблюда, готовлю к изданию эпохально—поучительный сборник под названием «Верблюд Прекрасный и его роль в формировании всемирного интеллектуального наследия».

«Похоже, любимое слово у него – я», – подумал Альберт, а вслух спросил: – И что же ты почти знаешь про Что—то такое?

Но Верблюд, похоже, не слышал его: – Вот ты, например, мог бы приобщиться к великому, рассказав мне какую—нибудь мудрость про верблюда. И я, возможно, внес бы ее в свой сборник, если бы посчитал достойной истории.