Анастасия Андрианова - Чернокнижник [litres]

Он с трудом разлепил глаза и спустя мгновение замешательства различил прямо перед собой бледное лицо Алиды. Её серо-сиреневые глаза были полны тревоги. Поняв, что, наконец, очнулся, он выдохнул и глупо заморгал.

– Ох… Кажется, я заснул, – виновато произнёс Ричмольд.

– Не ври, – отрезала Алида.

Она скрестила руки на груди и повернулась к Тилю с самым угрожающим видом, какой только могла принять.

– Это твоя работа? Ты его донимал?

– Да нет же! Я вообще его не трогал! Он сидел, а потом отключился! – оправдывался Тиль.

Рич отметил, что ему весьма приятно смотреть, как Алида набрасывается на их непрошеного спутника.

– Ричик, что случилось? Спина болит? – Алида снова повернулась к нему и принялась рыться в своей сумочке.

– А ты как-то уж слишком беспокоишься о нём, хотя недавно вообще говорить с ним не хотела, – с досадой проворчал Тиль.

– Если с Ричем что-то случится, я не получу то, что хочу, – огрызнулась Алида. – Вот, понюхай. Что бы с тобой ни произошло, от мятной соли в голове прояснится.

Она сунула Ричмольду под нос маленький мешочек, и от ядрёного запаха у него защипало в глазах. Рич закашлялся, но, как ни странно, остатки клубящейся тучи из его полусна рассеялись, и мысли более-менее пришли в порядок.

– Всё хорошо, – хрипло сказал он. – Просто голова разболелась. Не беспокойся, я не умру раньше, чем закончу начатое. Постараюсь. – Он смущённо улыбнулся, наблюдая за реакцией Алиды.

Алида ещё немного хмурилась, но наконец тонкая морщинка между её бровей разгладилась, и она улыбнулась ему в ответ.

– Ну, хорошо. Я нашла женщину, которая сдаёт комнаты. Можем остаться здесь на несколько дней, если ты утверждаешь, что работы в окрестностях много. Пошли, покажу.

По её беззаботному тону Ричмольд понял, что Алиду, скорее всего, не беспокоит ничто неизведанное. Может, тот серебристый огонёк погас сам по себе, не причинив ей вреда; возможно, юная травница имела что-то вроде иммунитета против небольших магических сгустков – в конце концов, она успела гораздо больше пообщаться с магией, чем он сам.

А может, тёмная энергия просто не успела пустить корни под её кожей и теперь дожидалась подходящего момента, как зверь, затаившийся перед броском.

Столица восхитила Лиссу, но и напугала.

Они с матерью остановились в небольшой частной гостинице, и окна их комнаты выходили на оживлённую улицу. Поначалу от шума дороги и несмолкающих людских голосов у Лиссы портилось настроение и раскалывалась голова, но уже на второй день она немного привыкла и стала с большим любопытством разглядывать улицу из окна.

В Авенуме здания строили из белого камня, а крыши устилали цветной блестящей черепицей, и в погожий день город ослепительно сверкал, как рыцарь в сияющих латах верхом на белоснежном коне. Если присмотреться, вдалеке можно было заметить сияющее здание вокзала, и оттуда, с востока, частенько доносились пронзительные взвизги паровозных гудков.

В противоположной стороне, в самом центре города высился королевский дворец, и Лисса даже мельком увидела его, когда они проезжали в карете. Дворец мелькнул между домами, полыхнув медными огнями, и Лисса так и не поняла, был ли он действительно сложен из дивного красного камня или просто переливался под закатными лучами.

Но больше всего её потрясли наряды столичных жительниц. Алида рассказывала ей, что дамы в Авенуме носят какие-то потрясающие шляпки, но Лисса не могла представить ничего близкого к правде, потому что никогда не видела ничего подобного.

Древуны сами ткали ткани: изо льна, крапивы, конопли или из шерсти овец и альпак. Затем красили соками, отварами коры или цветными порошками, на готовых нарядах вышивали цветы, ягоды, зверей и птиц – но никогда их одежда не была такой яркой, никогда не струилась такими изящными складками, не облегала фигуры так заманчиво, как чудесные наряды женщин Авенума. От обилия фасонов и расцветок захватывало дух, хотя Лисса разглядывала их издалека, не всматриваясь слишком пристально.

Особенно её поразили шляпки: большие и маленькие, с полями и без, украшенные вуалями, перьями, фигурками, искусственными цветами и мастерски исполненными птичками, которые выглядели почти как настоящие, даром что не чирикали. Лисса думала, что Алида, должно быть, придёт от них в восторг, и решила, что непременно купит подруге шляпку с птичками, как только…

Как только что? Как только у неё появится достаточно денег? Для этого нужно найти работу в столице. «Или просто выйти замуж», – подумала Лисса. Работать ей не хотелось: мысль, что придётся целый день общаться с незнакомыми людьми посреди шумного города, внушала ей настоящий ужас.

«Значит, ты всё уже решила? Если первый из двух вариантов тебе не подходит, то остаётся только второй», – сказала она себе. И от ещё не принятого, но близкого решения на душе у неё стало хорошо и спокойно.

«Мне просто нужно съездить домой. Закончить дела, забрать вещи. Не обязательно навсегда прощаться с садом – Мел ведь разрешит мне ездить к маме. Да и у Вольфзунда был дом в Птичьих Землях. Значит, мы сможем иногда жить там», – подумала Лисса и улыбнулась. Вдали от замка альюдов, когда в мысли не прокрадывался страх, ей думалось легко и свободно, и многое из того, что пугало раньше, теперь стало казаться простым и очевидным.

– Я пойду на вокзал, – заявила Диньяна, и Лисса вздрогнула: она не заметила, как подошла мать. – Может, что-то стало известно об отплытии в Птичьи Земли. Потом забегу в лавку за пирожными. Ты со мной?

Диньяна повязала на голову платок с вышитыми маками – ей хотелось быть похожей на столичную жительницу, но тратить деньги на шляпку было жалко, они ведь скоро покинут город, а в Птичьих Землях такие головные уборы не носили. В отличие от дочери, она чувствовала себя вполне комфортно в шумном и многолюдном городе, а крошечные лавочки торговцев, кофейни и мастерские приводили её в восторг.

– Я не знаю, – замялась Лисса.

– Ты третий день сидишь и смотришь в окно! – воскликнула Диньяна. – Скоро станешь совсем серой без свежего воздуха. Пойдём, я покажу тебе очень красивые дома и познакомлю с Моной, которая печёт те воздушные пирожные с малиновым кремом. Может, даже решим примерить шляпки в лавочке Матиаса. Собирайся.

Лисса поколебалась ещё немного. С одной стороны, ей очень хотелось поближе рассмотреть наряды прохожих и понюхать розы в кадке перед кофейней, но она совсем не желала оказаться внизу, среди шумных снующих экипажей и множества говорливых людей. Но, посмотрев на весёлую и оживлённую мать, Лисса попыталась убедить себя, что город не так уж страшен. Она сунула в карман перо Мелдиана, которое задумчиво поглаживала, глядя в окно, и решительно зашагала к двери, не давая себе времени передумать.