Анастасия Андрианова - Чернокнижник [litres]

Мел задышал глубже, нащупывая среди усталости и боли тонкие серебристые ниточки, вьющиеся из самой середины груди и расходящиеся по венам, как бегущие ручейки. Он мысленно прикоснулся к серебристому узелку, дрожащему где-то под сердцем. Магия отозвалась совсем слабой вибрацией, замурчала, извиняясь, как уставший кот, и затихла. Мелдиан понял, что сегодня договориться с собой не получится.

– Вот что значит: день не задался, – проворчал он себе под нос.

Высокие холмы и крупные камни закрывали от него обзор, солнца тоже не было видно, и он гадал, в какой же стороне замок. Мел нервно дёрнул ушами, когда представил, что было бы, упади он чуть левее, на острый каменистый выступ. Нет, он бы вряд ли погиб от падения, но точно не смог бы сидеть вот так и терпеливо ждать, когда ему станет лучше настолько, что можно будет взлететь.

Мел нетерпеливо потрогал повязку и зашипел от боли, которой отозвалась рана. Повязка уже стала чёрной и блестящей от крови: недобрый знак. Главное, чтобы люди не догадались отравить стрелы. Он помнил, как много лет назад, ещё до Сна, кое-кто из альюдов был ранен оружием, смазанным «Слезами Тумана». Обычный человек сразу умер бы, но Таген остался жив. Ослеп и спятил, почти лишившись магических сил, но выжил.

Послышался шум, поднялся ветер, тень накрыла Мела слева, и он дёрнулся, выругавшись. Неужели он настолько забылся, что потерял всякую бдительность?

Перед ним появился статный конь с всадником, закутанным в чёрный плащ. Мел сощурился, пытаясь разглядеть прибывшего. Всадник ловко спешился и в несколько размашистых шагов подлетел к камням, а Мел невольно вздохнул от облегчения, узнав отца.

– Мелдиан! – воскликнул Вольфзунд.

Мел прижал уши и попытался улыбнуться. Получился кривой оскал.

– Привет, пап. Тоже решил прогуляться?

– Что ты устроил? Где было твоё благоразумие? – Вольфзунд подошёл совсем близко и стремительным движением опустился на камень перед Мелом. Полы его плаща захлопали, как крылья огромного ворона. Лицо его оставалось непроницаемым, но глаза полыхали чёрным пламенем.

– Просто отдыхаю в тишине, греюсь на камешках, – проговорил Мел надтреснутым голосом. Он чуть отвернулся, чтобы отец не заметил чёрную от крови рубашку.

– Мой лучший жеребец погиб! – зарычал Вольфзунд. – Ты взял его без разрешения! Да ты и сам мог погибнуть!

– О, спасибо, что беспокоишься о сыне. После коня, разумеется.

– Мелдиан!

Мел прикусил язык. Пререкаться с отцом сейчас опасно. Вольфзунд не так часто приходил в настоящую ярость, а если приходил, то они с матерью старались не подливать масла в огонь. Служанки и вовсе забивались в свои комнаты, как перепуганные мыши, и тихо ожидали завершения бури.

Вольфзунд запустил руку в волосы и сокрушённо покачал головой. Конь, на котором он прилетел, беспокойно фыркал, почуяв рядом мёртвого соплеменника. Несколько томительных мгновений стояла зловещая тишина.

– Ладно, – процедил наконец Вольфзунд и втянул носом воздух. Мел настороженно наблюдал, как отец справляется со своим гневом. Если знаешь Вольфзунда достаточно хорошо, то прекрасно понимаешь, когда и что можно ему говорить. Надо только внимательно следить за его глазами. За искрами, которые пляшут в них.

– Вставай, Мелдиан. Вернёшься верхом на Кесте, а я перемещусь сразу в замок. Мать волнуется.

Мел усмехнулся. Конечно, отец рано или поздно узнал бы о том, что он всё-таки попался, что люди ранили его, как глупую неопытную лисицу, но всё же ему хотелось потянуть время. Вольфзунд только-только начал успокаиваться, и снова выводить его из себя очень опасно.

– А я есть в твоём завещании? – поинтересовался Мел.

Вольфзунд нахмурился.

– Я пока не собираюсь уступать своё место.

– Знаю, знаю. Ну, а всё же?

– Пока ты вёл себя разумно, я не думал тебя вычёркивать, – хмыкнул Вольфзунд.

– Значит, всё-таки придётся, – вздохнул Мел и, поморщившись от боли, развернулся к отцу.

Глаза Вольфзунда расширились, когда он заметил блестящую чёрную кровь на рукаве и боку.

– Мелдиан! – выдохнул он.

Мел с удивлением отметил, что отец скорее поражён, чем взбешён.

– Только обещай на этот раз не сжигать города со злости. Ладно? – Мел попытался пошутить.

– Ничего смешного! Они хотели убить тебя, разве ты не понимаешь?! За эти годы люди стали ещё более глупыми и жестокими, чем были раньше! Гнилой род. – Вольфзунд разгневанно ударил кулаком по камню. – Ты сможешь подняться?

Мел опёрся на здоровую руку и напрягся. Боль снова пронзила его раскалённым клинком, и он зажмурился. Отец подскочил к нему и осторожно помог встать. В глазах у Мела потемнело, и он всем весом навалился на Вольфзунда, чтобы не упасть. Отец был бледен, глаза его сверкали ярче, чем обычно, но ярости во взгляде больше не было.

– Сможешь выдержать перемещение? – спросил он.

– Один – нет, – просипел Мел.

– Не один. Со мной.

Мелдиан заглянул Вольфзунду в глаза и кивнул.

– С тобой смогу.

Вольфзунд обхватил его за пояс, но Мел чуть отстранился.

– Пап, ну ты что. Одежду запачкаешь. – Он криво ухмыльнулся.

Вольфзунд фыркнул и бережно прижал сына к себе. Его расшитый серебром камзол тут же пропитался кровью. Перед глазами у Мела всё закружилось, а в следующий миг они с отцом уже оказались в замке.

Мел не любил эту комнату. На его вкус, она была слишком… душной. Нет, её регулярно проветривали, широкое окно выходило на горы, но здесь было слишком много мягкой мебели, слишком плотные шторы обрамляли окно, слишком большой и мягкой казалась кровать. Обычно отец селил здесь гостей – особенно, если кто-то из них был слаб здоровьем. Про себя Мел прозвал эту комнату «лазаретом» и нахмурился, когда отец подвёл его к заваленной подушками кровати.

– Пап, а твой конь? Не хочешь за ним вернуться? – спросил Мел.

– Вернусь. Сможешь раздеться сам? Я пришлю Элли, она принесёт горячей воды. Потом разыщу Симонису. Не волнуйся, – вдруг добавил он. – Я всё для тебя сделаю.

– Эй, ты намекаешь, что я должен буду предстать в неглиже перед Элли? – возмутился Мел. Плечо и бок нестерпимо болели, но он храбрился из последних сил, только бы не упасть со стоном на глазах у отца.

– Снимешь только рубашку, – пояснил Вольфзунд. – Я скоро вернусь.

– Пап! Только матери не говори про меня, – попросил Мел.

– Само собой, – заверил его Вольфзунд и вышел из комнаты.

Когда дверь с лёгким щелчком захлопнулась, Мелдиан сполз на пол и перекатился туда, где каменный пол не был укрыт ворсистым ковром. Рана до сих пор кровоточила, и ему не хотелось прибавлять слугам забот ещё и с чисткой ковров. Больная рука почти не двигалась, и Мелу пришлось потрудиться, чтобы развязать повязку и снять рубашку. Хорошо хоть, что ткань не присохла к ране и не пришлось её отдирать. Мел поёжился, представив, как это могло быть неприятно.