Сергей Лукьяненко - Не место для людей [СИ]

— Можно сделать вид, что ничего не случилось. Ну, трупы, ну, битва. Правда, ещё идут поезда с мятежниками… и их надо приводить в чувство.

— Приведём, — хором ответили Сева и Нотти. Глянули друг на друга и расхохотались.

Искренне, легко, словно и не было позади крови, словно и не кипела тут безжалостная битва, словно и не пришлось им делать выбор за выбором, отрезая по частям себя прежних.

Красивые, молодые, сильные. Настало их время.

И Виктор, глядя на них, вдруг понял, что надо сделать. Понял отчётливо и чётко.

— Конечно же, приведете. Вы у меня молодцы. А нам с тобой пора, дорогая, — сказал он, глядя на Тэль.

— Куда нам «пора»?

— Тут… — замялся господин Дракон, — в общем, такое дело… эти миры… ах, да, ты ж не знаешь… Слушай, тот мир, где ты про «Единорога и дракошку» рассказывала — он теперь не просто так. Он — якорь, он — как маяк. Там, за небом — бродячие молодые вселенные. Они появились из-за меня… и стали добычей Хаоса. Вот такие вот твари, — он кивнул на по-прежнему плававшую в озерце тушу, — гнездились там, жрали что ни попадя… некому было остановить, некому спасти и защитить… Когда я кружил на верхах — вновь побывал в… в своём… в нашем… С его помощью улавливал другие миры, что падали сюда. Заткнул им дыру в мироздании. Но это нельзя так оставить, все эти юные миры. Надо следить, надо управлять. Они, конечно, теперь будут стоять и сами. Но, имея там Прирождённых...

— Дорогой…

— Да, милая. Я решил. Ты права — наши дети выросли. Впрочем, мы же всё равно будем рядом. Тропки, — он взглянул на зардевшуюся отчего-то Лой, — натоптаны. Будем навещать друг друга. Надо будет — поддержим. Коль случится чего — поможем. А работы у нас с тобой будет с избытком. Вот снимешься у меня там… в детском цветном и звуковом…

— Погодите… — осипшим голосом выдавил Сева. — Мама… отец… вы что, уходите?.. Оставляете… нас?

— Вы взрослые, — вздохнула Тэль. — Совсем уже взрослые. Вы справитесь.

— Мам! — Нотти сжала кулачки. — Ма, ты что же, уже со всем согласилась?..

— Единороги не спорят со своими Драконами. Они идут следом за ними.

— Можно подумать, ты с папой не спорила!..

— Спорила, дочь. Но есть случаи, когда спорить нельзя. Значит, соберёмся и пойдём, супруг мой.

— Но… но…

— Считайте, что предки просто переехали, оставив вам крутую недвигу, — Тэль ещё сумела улыбнуться. — Папа прав. Это не так далеко, как кажется. И не думай, что сможешь без меня устраивать первозданный Хаос в своей комнате, юная леди! Я ведь всегда могу заглянуть и проверить!

Нотти с вызовом посмотрела на мать:

— Это не Хаос. Это хорошо организованный беспорядок. Мне он нравится! И… что, если у меня были совсем другие планы? Может, я хотела отправиться в путешествие? Или жить в Замке-над-Миром, изучать его тайны?

— В Замке живи сколько хочешь, — ответил Виктор. — Если мне он не нравился, так это мои проблемы. А путешествовать… Правители не всегда вправе делать то, что хотят. Иногда они обязаны служить. Это — цена власти. Не заплатишь её — превратишься в тирана. Кем бы ты ни оказался, Драконом или даже Единорогом.

— Папа, мы попробуем справиться, но… — Сева нахмурился. — Вдвоём это очень трудно.

— Мы с твоей мамой начинали вдвоём. А у вас есть прадедушка Ритор. Есть Лой. Можете и Эрика в команду взять, — Виктор поморщился. — Если он, конечно, захочет. Справитесь, я в вас верю. А если что — и нас позовёте. Не сомневайтесь, мы услышим. Ну, и сами в гости приедете. Вам понравится, ручаюсь.

Сева и Нотти молчали, растерянно переглядываясь.

— Настало время выбирать, — сказал Виктор. — Старый Дракон уходит, его место занимает молодой, полный сил. Уходит Единорог, ста…

— Хм!

— Единорог всегда молод, дорогая. То есть молода. Молода и прекрасна!

— То-то же, — усмехнулась Тэль. — Единорог уходит за своим драконом. Другая займёт её место.

— В бою, я видел, вы оба перекинулись, — сказал Виктор. — Только не понял, кто в кого; так что сейчас и решите. Самое время.

Нотти стояла и слушала папу. Стояла и смотрела на маму. Она всё вспомнила, всё-всё. Свою обиду на семью, визит Обжоры и то, что случилось потом.

Прадед Ритор подошёл ближе, ободряюще держа руку на плече Эрика, и тот не пытался её сбросить.

На Эрика Нотти старалась не смотреть. Он пытался убить папу, и только благодаря маме и, надо полагать, тёте Лой, папа выжил. Внутри было больно. Куда больнее, чем она думала. Эрик пытался поймать её взгляд, Нотти глаза отводила.

— В общем, с нами, родителями, так, — папа испытующе смотрел на них. — А ты, дочка? Ты, сын? В бою я видел, как вы перекинулись, хотя сам никогда вас этому не учил. Да и мама тоже, насколько я знаю.

Мама кивнула.

— Они сами дошли, своим умом, дорогой. Да, это и впрямь значит — они готовы. Хотя для меня они всё равно малыши. Как, впрочем, и ты для бабы Веры.

Папа хмыкнул. И в упор взглянул на неё, Нотти.

— Ты готова?

— Да, готова, сестрица? — подхватил и Сева.

Брат смотрел на неё странно. С каким-то новым пониманием, даже мудростью — что-то подобное она помнила у мамы.

— Загляни в себя, девочка, — вдруг сказала Лой. — Только глубоко-глубоко загляни.

— Вам сейчас выбирать, — сказала мама. — Кем вы были там, в бою, не столь важно. Я, например, вспомнила, что самый первый раз перекинулась в…

— Тихо! — вдруг властно сказал прадед. — Не мешай ей, госпожа.

Нотти наконец набралась духу и встретилась глазами с Эриком.

Ты пытался убить моего папу.

Я не нарочно, ответил его взгляд. Честное слово! Не твоего папу — а Дракона, воплощение зла…

— Зла? — вдруг вырвалось у Нотти. — Драконы были прекрасны! Опасны, ужасны, устрашающи, безжалостны — но прекрасны! Если кто-то из них ошибся, то карать надлежит его, а не всех подряд! А теперь во всём Срединном Мире Драконов опять не остаётся! Из-за тебя, всё из-за тебя!

В груди её разгорался огонь, кипел, клокотал, рвался на волю.

Я дочь Единорога и Дракона. Я единое, созданное ими двумя. Вранье, что судьба наша предопределена от рождения — мы то, что создаём сами.

Обжора глядел на неё, улыбаясь, и, наверное, впервые в этой улыбке не было ехидства.

Нотти вдруг поняла, что и в самом деле не помнит, кем только что была на поле боя. Потому что это был бой, и Дракон ты или Единорог — неважно, когда требуется лишь одно — победа. Или же помнит, но сознательно не хочет вспоминать. А может, помогает и Обжора — ишь, как подмигивает!

Полёт огненного болида, холодный пол Замка-над-Миром под босыми ногами, льющийся шёлк белого платья — так и должен выступать Дракон, истинный Дракон-победитель, разом и прекрасный, и ужасающий.

Она потянулась ввысь, к неяркому весеннему солнцу. Лёгкие нестерпимо жгло, огонь полнил их, просился на волю.