Сергей Лукьяненко - Не место для людей [СИ]

— Отец его простил. Ну понятно, он же за всех в ответе, он Властитель, а это политика, искусство компромиссов… Чтобы не было войны, чтобы был порядок и спокойствие… Только не со всеми так можно, не все понимают прощение. Видишь, чего он натворил? Сам в свои силки и попался. Сам и виноват. Никакой жалости.

Не сговариваясь, они двинулись дальше, к Ритору.

И тут их ждала неожиданность.

Маг Воздуха был жив.

Лежал ничком, глядя в небо. Тяжело, с пузырящейся на губах кровавой пеной, дышал.

И смотрел на них — спокойно, будто экономя силы.

— Ритор… — с горечью сказал Сева. — Ну что же ты, а? Зачем ты снова в это ввязался? Снова интриги, снова Убийца!

Ритор неожиданно улыбнулся. И сказал, на удивление громко и явственно (впрочем, чему тут удивляться, у магов Воздуха никогда не было проблем с голосом, слова — лишь колебания воздуха):

— Привет, правнуки…

— Что? — Всеволод нахмурился.

— Ваш отец до сих пор не рассказал вам постыдную семейную тайну? Он мой внук. Потомок страсти и насилия… в том нет его вины… но это кое-что объясняет в характере. Верно?

Сева и Нотти молчали. Девушка непроизвольно взяла Всеволода за руку. Тот посмотрел на неё, крепко сжал ладонь.

«Он действительно мой брат, — внезапно поняла Нотти. — А маг Ритор — прадед…»

— Ты красиво летела, — продолжил Ритор. — Я давно понял, чему ты хочешь научиться… но ты соединила Воздух и Огонь… истинная дочь Дракона… Умница. Ты похожа на… на неё.

— Зачем же ты привёл Убийцу? — спросила Нотти.

— Я? Привёл? — Ритор улыбнулся. — О, нет. То не в моих силах. Он пришёл сам, когда осознал себя и свой путь. Он порождён магией, но он воплощает порядок. Мы учились путям Убийцы тяжело и долго, ему же оказалось достаточно лишь захотеть. Обжора вёл свою игру… а я свою.

— Но почему ты хочешь нашей смерти? — спросил Сева.

— Глупые дети, — Ритор на миг прикрыл веки. — Никому из вас, ни вашему отцу, ни вам, я не желаю зла. Неужели вы не поняли, что Убийца может убивать не только Драконов?

Нотти растерянно огляделась. Спросила:

— А здесь же ещё кто-то был?

— Юный Лэй улетел, он первым понял, что происходит. Анджей… где-то под этими плитами. Достойная могила для мага Земли. Знаете… он меня удивил. Его жизнь была довольно… безобразна. Но умер он достойно. Передайте это его клану.

— Сам передашь, — сказала Нотти. — Заварил кашу, а нас оставляешь расхлёбывать? Нет уж!

— Если я не могу себя исцелить, то и никто не сможет, — ответил Ритор. — Передайте отцу… ещё не конец. Главная схватка впереди, и тут вы должны…

— Заткнись, — мрачно сказал Всеволод. Сглотнул, покосился на сестру: — Кто из нас Единорог, Ритор? Я или она? Думаешь, не вижу, к чему дело идёт?

— Не знаю, — ответил Ритор. — Никто не знает. И в этом наше спасение.

Всеволод опустился на колени рядом с Ритором. Кивнул Нотти, та села рядом.

— Значит, так, — сказал Всеволод. — Вначале повреждения от магии. Я убираю следы Земли и Воды, ты — Ветра и Огня, все, какие найдём. Потом раны. Лечим вместе. Внутренние повреждения в первую очередь. Восполняем потерю крови. Поднимаем иммунитет, нам инфекции только не хватало. Давай.

— Я не знаю… — заколебалась Нотти.

— Делай! — рявкнул Сева.

И Нотти опустила ладони на грудь старика.

Ветер и Огонь…

Она ощущала повреждения — магия пылала в теле старика, лишь его железная воля и собственные силы Воздуха сдерживали смерть. Магия повреждала больше, чем грубая рана, магия стремилась уничтожить саму основу его жизни.

И Нотти вытягивала, вычищала, убирала всё, что вторглось в тело её прадеда.

Как странно — ещё вчера она не помнила ни отца, ни матери. А сейчас у неё есть прадед и брат.

Она уже не одна в этом мире.

— Теперь рану, сестрёнка… — прошептал Сева.

И они принялись закрывать пробитые и разорванные сосуды, сращивать ткани и восполнять потерянную кровь.

Не зная, получится ли.

Не зная даже, надо ли это делать.

Но иначе поступить они не могли, потому что их отцом был Дракон, а матерью Единорог.

* * *

Эрик лежал, закрыв глаза. Кажется, он на миг потерял сознание.

Или умер?

Но это сейчас его как-то не особо занимало.

Он вспоминал Нотти.

Как она явилась из взрыва, из пламени, из распустившегося огненного цветка, упавшего с неба.

Как звезда.

Обнажённая и прекрасная.

Конечно, он видел голых девушек. И даже не только в интернете, на эротических фото и в ещё более эротических роликах. Даже наяву видел — в прошлом году они пошли компанией купаться ночью и как-то так само получилось, что решили купаться голышом… хоть и темно, но разглядеть удалось, к тому же девчонки хулиганили, их было много, и компания была своя, никто всерьёз не опасался…

Чего же его так вштырило, что он умер, а лежит и думает о голой Нотти!

— Тебя, сынок, не то зацепило, что девчонка без труселей была, — раздался над ним грубоватый голос. — А то, что звали эту девчонку Нотти. Влюбился ты.

Эрик открыл глаза и посмотрел на кряжистого здоровяка в рабочем комбинезоне. Тот, уперев окорокообразные руки в бока, стоял над ним.

— Ты правда мой отец? — спросил Эрик.

— Правда, — ответил мужчина.

— А мама?

— Мамы не было.

Эрик сел. Огляделся. Он лежал на зелёной траве, на маленькой лужайке, окружённой стеной плотного серого тумана. В тумане скользили зыбкие смутные тени. Над головой сияло высокое голубое небо… только какое-то ненастоящее. Будто нарисованное.

— Так не бывает, — сказал Эрик.

— Бывает-бывает. Только не у людей. Я ведь по природе своей — чистая магия. Квинтэссенция Прирождённых, вот! Могу рушить, могу творить. У людей такого нет вообще, в Срединном Мире такая сила тоже одному не достаётся, на Драконов и Единорогов поделена. Захотел я себе сынка — вот и создал тебя. Выстругал из хаоса, будто папа Карло из бревна, прочими аналогиями смущать не стану.

— Зачем, пап? — спросил Эрик, неожиданно легко признавая, что этот несуразный человек, которого Нотти назвала Обжорой, его отец. — Создал — и выкинул?

— Тебе человеком надо было вырасти, — вздохнул Обжора. — А для этого нет места лучше, чем мир человеческий.

— И что теперь? — Эрик встал, посмотрел Обжоре в глаза. Они с ним были одного роста, только весил Обжора, наверное, как четыре или пять Эриков. — Ты магия. Я её ненавижу. Мы сейчас где?

— В моём мире, Мире Прирождённых, — сказал Обжора вразумляюще. — Там, где роятся символы и идеи, где есть всё и ничего нет. Где Хаос пытается себя обрести.

— То есть всё вокруг — мой враг, моя противоположность, — сказал Эрик.

— Э, не так всё просто… — Обжора вздохнул. — Хаос хоть и враждебен Порядку, но и Порядок без него мёртв. А в обычной жизни человеческой? Любовь, что вспыхивает без причин и надежд? Озарение учёного, который на ровном месте загадки природы решает? Вдохновение живописца, самопожертвование матери, героизм солдата, прозрение писателя? Мешанина мужских да женских генов, что каждого, включая твою Нотти, породила? А не будь здесь, в Мире Прирождённых, крох Порядка? Не было бы меня. Ну и тебя, соответственно.