Лаура Кнайдль - Рождение магии [litres]

Хозяин вернулся в помещение.

– У меня как раз освободилась комната для вас, – гордо объявил он, пока за ним по лестнице спускались двое мужчин с вытянувшимися лицами и багажом за спинами.

Рэй вытащила из кармана позвякивающий мешочек.

– Есть ли в комнате камин?

– Нет, – растерянно ответил хозяин. – Только свечи.

– Этого достаточно, – сказала Фрейя.

Рэй кивнула и подала мужчине золотую монету, в то же время кивнув в сторону стены.

– Вы одолжите нам план?

Фрейя, которая из-за капюшона не могла хорошенько все рассмотреть, осторожно подняла глаза и обнаружила карту города. Она была старая, с потертыми углами, а улицы и здания были записаны выцветшими чернилами. Но, судя по тому времени, что им оставалось, это было лучше, чем ничего.

Хозяин заколебался.

– Это старая реликвия.

Рэй подняла брови.

– Это «нет»?

– Не окончательное.

Рэй закатила глаза, снова полезла в свой мешочек и вытащила еще три монеты, которые блеснули золотом в ее руке.

– За это мы получим еще горсть трав, лист бумаги и миску с водой, ясно?

Хозяин кивнул, забрал золото, быстро собрал требуемую утварь из своей кухни и отнес все в комнату, принадлежавшую им на эту ночь.

Фрейя тотчас же заперла дверь.

– Зажги свечи! – приказала она Рэй, расстелив карту на полу и сняв маятник, который она для этой цели надела себе на шею в виде цепочки.

Рэй поставила горящую свечу рядом с принцессой.

– Ну и как ты будешь колдовать?

– Скоро увидишь, – ответила Фрейя. По крайней мере, она на это надеялась, потому что не владела ничем, что принадлежало бы Ларкину, – кроме своего сердца. Но будет ли этого достаточно? Девушка решительно расстегнула рубашку. Рэй с любопытством наблюдала, как Фрейя вытаскивает кинжал из ножен на поясе и делает небольшой надрез над левой грудью. Ее тело так желало Ларкина, что девушка даже не почувствовала боли. Она отложила клинок в сторону и окунула палец в кровь, вытекшую из свежей раны. Рука Фрейи дрожала, когда она рисовала скриптер на чистом листе бумаги.

Затем принцесса поднесла бумагу к пламени свечи.

Тотчас вспыхнул огонь, и девушка ссыпала пепел в воду, в которой уже плавали травы. И только когда Фрейя больше не могла вытерпеть жара пламени, она уронила остаток бумаги. Огонь, зашипев, потух. Принцесса погрузила маятник в воду и вызвала в памяти образ Ларкина. Она вспомнила ту ночь, когда они вместе бежали из Амаруна. Он был таким молчаливым и угрюмым, а она чувствовала себя королевой, когда вызывала у него улыбку.

Подумав об этом, Фрейя улыбнулась. Сердце объяло теплом, лишь только она подумала о том, что скоро снова увидит Ларкина. Девушка достала маятник из чаши и качнула его над картой. Кристалл совершал размашистые круги над бумагой, и капли воды стекали с него на карту. И снова мысленный взор Фрейи рисовал картины далеких воспоминаний, и ее губы покалывало при мысли о том, как она поцеловала Ларкина в щеку. Казалось, с тех пор прошли и годы, и минуты. Тоска всколыхнулась в ней, и рука девушки начала дрожать, когда мускулы на ее руке начали ослабевать.

Маятник продолжал вращаться.

Еще…

И еще…

И еще.

Сердце Фрейи судорожно сжалось, и она боялась, что оно совсем перестанет биться. В ее теле и сознании стало совершенно тихо. Остался только отголосок ее тоски.

Где же ты?

Ларкин стер с рук засохшую кровь. Его собственную кровь и кровь гвардейцев. Трое из них остались в живых. Впервые за несколько месяцев он покончил с человеческой жизнью. До этого были только фейри и эльвы. Ларкин никогда не думал, что может зайти так далеко. Но гвардейцы не оставили ему выбора. Конечно, он не собирался возвращаться в подземелье, из которого его освободила Фрейя, без боя. Долгое время бывший фельдмаршал считал, что заслужил наказание, которое наложил на него Андроис. Но теперь он понял, что многие решения короля были ошибочными.

Доказательством тому была помолвка Фрейи с Элроем. С тех пор как Ларкин сбежал от гвардейцев, он неотступно думал о том, как такое могло произойти. Было только одно возможное объяснение. Пирату каким-то образом удалось убедить короля Андроиса и королеву Эриину, что он – принц Диглан. Никто в Тобрии не знал, как выглядел сын императрицы Зеакиса Атессы, а Элрой, без сомнения, обладал достаточной властностью, чтобы его посчитали принцем.

Ларкин понимал и то, на что рассчитывал Элрой, – на тайну бессмертия. Вот только почему Фрейя участвовала в этом деле, Хранителю было неясно. Тем более что ей явно не доставляло особого удовольствия видеть Элроя рядом с собой.

Но он обязательно выяснит это. Мужчина по-прежнему ставил перед собой задачу защищать принцессу. Даже после того, как их пути разошлись, он все так же считал это своим долгом. Не как Хранитель или верующий, а как друг.

Впрочем, времени у него оставалось не так уж много. Свадьба этих двоих должна была состояться уже на следующий день, а последние часы он провел, пробираясь через город и обходя гвардейцев стороной.

Теперь он вернулся на постоялый двор, где смог заполучить еще одну комнату, и готовился ворваться в замок Лейт. Там Ларкин надеялся найти ответы. Он знал, что это не самое мудрое решение. Однако в этот миг мужчина думал не головой, а сердцем. Хранитель не мог спокойно смотреть, как Фрейя выходит замуж за шарлатана, а тем более за такого жалкого пирата, как Элрой!

Ларкин бросил влажную тряпку с пятнами крови обратно в миску с водой, которую хозяйка дома любезно принесла ему, не задавая вопросов. Он отблагодарит ее, когда будет покидать постоялый двор, прежде чем отправиться в крепость. И если ему удастся задуманное, мужчина покинет Двурог и направится в Аскану на поиски Яры.

С этим намерением Ларкин полез под койку и достал сумку со своими вещами. Не зная, что ждет его в замке, он надел чистую рубашку и рассовал по карманам несколько огненных талантов. Кинжал Фрейи висел нетронутым на поясе его брюк. Ни капли гвардейской крови не пристало к нему.

Ларкин поднялся на кровать, чтобы забрать свой меч с потолочной балки, за которой он его прятал, как вдруг в дверь комнаты постучали. Хранитель застыл на месте, прислушиваясь к шагам в коридоре. Ни один звук не проникал сквозь гнилую древесину. Конечно там, снаружи, его поджидали не гвардейцы. Вряд ли те стали бы так деликатно сообщать о своем прибытии. Тем не менее Ларкин выхватил кинжал Фрейи из ножен, бесшумно спустился на пол и прокрался к двери, когда робкий стук раздался повторно.

Ларкин схватился за дверную ручку левой рукой, а правой обхватил свое оружие. Мужчина не хотел проливать еще больше крови, но если будет необходимо, он сделает это. Решительно, намереваясь нанести удар при первой необходимости, он распахнул дверь… и кинжал чуть было не выскользнул у него из рук. Миниатюрная фигура, стоявшая перед ним, была в плаще с капюшоном, глубоко натянутым на лицо. Но такая маскировка не могла скрыть от Ларкина личность посетительницы. Он уже видел ее такой раньше, только тогда их отделяли друг от друга прутья решеток. Сегодня – нет…