Себастьян Кастелл - Последний трюк [litres]

«Да!»

Мне пришлось остановиться, потому что теперь монета не торопилась возвращаться на землю, ненадолго зависая в воздухе всякий раз, как я её подбрасывал.

Я бросил снова, на этот раз выше, и, когда она взлетела, вращаясь, выхватил порошки из футляров. Мой бросок был неуклюжим из-за онемевшего правого плеча, но порошки столкнулись, и я сумел сложить соматические формы и выговорить формулу как раз вовремя, чтобы сотворить заклинание. Два красных и чёрных огня взметнулись в воздух.

Конечно, они не попали в монету – если бы я смог добиться в тот миг такой точности, я бы просто взорвал своих преследователей. К счастью, всё, что требовалось светилу, это вспышка света.

– Закройте глаза! – предупредил я Нифению и остальных и сам крепко зажмурился.

Даже сквозь закрытые веки разрушительная, дезориентирующая вспышка света была ослепляющей. Я дал светилу его название потому, что монета не только отражала свет, танцуя, но и усиливала его в сотню раз.

Позади послышались кряхтение и стоны. Открыв глаза и оглянувшись, я увидел двух наших преследователей, слепо спотыкающихся в темноте. На крыше женщина с трубкой оступилась и свалилась с неё. К счастью для неё, она упала на навес над лавкой и спружинила, прежде чем рухнуть на землю у наших ног. Громкий треск, с которым она приземлилась на бок, прозвучал не очень приятно.

– Хе, – пробормотал Рейчис, щурясь на лежащую без сознания женщину. – Когда она очнётся, будет больно.

Светящаяся монета упала обратно мне на ладонь. Я прижал её, чтобы она прилипла, и вытянул руку перед собой. Даже сейчас монета была настолько яркой, что её можно было использовать вместо фонаря – она посылала вперёд чёткий луч света, куда бы я её ни направил.

– И долго она будет так светиться? – спросила Нифения, когда наши временно ослеплённые и сбитые с толку преследователи остались в нескольких улицах позади.

– Трудно сказать наверняка, – ответил я, наконец остановившись в узком, идущем под уклон переулке, – я искал его с тех пор, как мы вышли из салуна. – Светило по-разному реагирует на различные виды света. Если я оставлю его на солнце на весь день, оно будет сиять большую часть ночи. После взрыва порошков у нас минимум час – достаточно, чтобы найти вход в туннель, проходящий под Мебабом и за наружные стены Махана.

– Захватывающе, – переводя дыхание, сказала Нифения. – Непохоже, что в монету вложили амулет. Скорее всего, это какое-то изначальное свойство её сплава.

Она обвела взглядом невинные с виду лавочки с закрытыми ставнями и входы в переулки вокруг.

– А ты уверен, что здесь есть туннель?

– «Уверен» – крепко сказано. Но да, я уверен.

Я решил, что для того, чтобы найти вход в туннель, надо просто вернуться к тому самому месту, где Фериус впервые показала на визиря, явно покинувшего храм и всё же не вышедшего ни из одной двери. Единственная проблема заключалась в том, что теперь, когда мы сюда добрались, я видел только длинный ряд ветхих одноэтажных домов из песчаника с белыми крашеными дверями. Все дома выглядели одинаково. Меня не радовала мысль о взломе двери какой-нибудь ничего не подозревающей семьи берабесков, чтобы потом пришлось объяснять, почему два шпиона джен-теп и пара диких животных ворвались в их дом.

Айшек и Рейчис начали обнюхивать дорогу, белкокот всячески выражал недостаток оптимизма в отношении того, что здесь можно найти что-нибудь стоящее, гиена негромко тявкала в знак согласия.

– А может, одна из твоих монет кастрадази укажет нам путь к туннелю? – спросила Нифения.

Я сунул руку в потайной карман рубашки. Кроме светила, у меня имелись монеты надзиратель, беглец, а ещё та, которую я назвал наблюдатель: на одной её стороне был изображён открытый глаз, а на другой – закрытый. Но я не знал, как ею пользоваться. И, наконец, жало, названное так потому, что оно жалило меня каждый раз, когда я пытался понять, как с ним обращаться. Я понятия не имел, как одна из монет поможет справиться со стоящей перед нами задачей.

Айшек, который обнюхивал каждую дверь по очереди, несколько раз тявкнул.

– Что он сказал? – спросил я.

Прежде чем Нифения успела перевести, Рейчис просвистел:

– Гиена удивляется, почему мы просто не попытаемся открыть дверь, за которой лежит мёртвый парень.

На своём веку я повидал немало трупов. Это профессиональные трудности, учитывая, что мой жизненный путь в основном связан с тем, что люди регулярно пытаются меня убить. Но вряд ли я когда-нибудь видел, чтобы из одного человека вытекло столько крови. Спереди белые одежды визиря кающегося Бога стали алыми от потоков крови.

– Зачем было перерезать ему горло и держать здесь, пока он не истечёт кровью? – спросила Нифения.

Судя по голосу, она чувствовала себя прескверно. Как правило, ей удаётся жить, не становясь свидетельницей стольких убийств, сколько вижу я.

– Это какое-то церемониальное убийство?

– Скорее всего, убийца хотел помешать ему позвать на помощь.

Я подавил отвращение к ужасной сцене и опустился на колени, чтобы посмотреть, что ещё тут можно выяснить. Обычно, чтобы перерезать человеку горло, его хватают сзади. Учитывая отсутствие брызг крови на узких стенах коридора в той стороне, куда было обращено лицо визиря, можно было предположить, что на него напали сразу после того, как за ним закрылась дверь.

Значит, его кто-то ждал? Нет, потому что место для засады не идеальное: слишком легко попасться на глаза жертве, как только она откроет дверь.

– Думаю, те, кто это сделал, искали тот же туннель, что и мы. Они следовали за визирем, пока он не привёл их к тоннелю, а потом убили.

– Как давно он умер?

Я жестом пригласил Рейчиса подойти поближе.

Белкокот пару раз обнюхал труп и сморщил морду.

– Четыре часа.

Айшек подошёл и мгновение осматривал тело, прежде чем коротко тявкнуть.

– Четыре, – настаивал Рейчис.

– Что он сказал? – спросил я.

– Неважно. Он – глупая гиена.

– Шесть часов, – перевела Нифения.

Рейчис хмуро посмотрел на неё. Иногда он немного завидует превосходному обонянию Айшека.

– Ладно, – сказал я, пытаясь осмыслить сцену перед нами.

Я разглядел следы нескольких пар ног, испачканных кровью визиря. Они вели к наружной двери. Гораздо труднее оказалось разглядеть то, что одна пара следов вела в двух направлениях – сперва в кровь наступили у выхода, но обошли лужу и направились в глубь туннеля.

– Что ты видишь? – спросила Нифения.

– После смерти визиря убийца увлёк тех храмовых стражников, с которыми мы столкнулись, в весёлую гонку по улицам Мебаба. Вероятно, он прошёл достаточно близко от салуна, чтобы, потеряв его, стражники ждали его возвращения неподалёку.