Марина Ясинская - Рунные витражи [сборник litres]

«Откуда ты знаешь?» – спрашивал я, но Мастер Ё лишь таинственно усмехался.

– Я изменил программатор сверчка, – одними губами произнес он. – Теперь автоматон сможет открыть замок.

– Ты умеешь программировать?! – едва не вскрикнул я, но Мастер Ё закрыл мой рот рукой.

– Дождемся удобного момента, – прошептал он. – Пойдешь со мной?

Я отчаянно, словно боясь, что Мастер Ё передумает, закивал.

Но всё произошло совсем не так, как мы планировали. Незадолго до перерыва раздался глухой удар, пол вздрогнул, тело Желтого приподнялось, словно плененный торговец с востока был всё еще жив. Обшивка под ним вспучилась, разорвалась, из дыры вырвались клубы пара и высунулась большая металлическая клешня.

Хмар подскочил, замахиваясь мечом, но дикий автоматон ударил первым, и надсмотрщик отлетел к стене. Металлическая маска Хмара с застывшей на ней вечной улыбкой зазвенела по полу. К нам под ноги покатился фонарь, в котором бились механические светляки.

Автоматон напоминал мне гигантского лобстера – такой же ощетинившийся колючими лапами и клешнями, с глазами-линзами на металлических трубках. Он разорвал тело Желтого, с легкостью перекусив толстую цепь. Вокруг нас кричали пытавшиеся вырваться рабы. Застонал поднимающийся Хмар.

«Женщина! – мысленно вскрикнул я, увидев лицо нашего надсмотрщика. – Кракен его забери, это женщина!»

Автоматон взмахнул клешней, и крик одного из прикованных к рычагу рабов прервался.

– Быстрее! – вскрикнул Мастер Ё, протягивая мне механического сверчка и показывая освободившуюся от цепи руку. – Пусти в замок!

Аобстер-автоматон шагнул по направлению к нам. Хмар поднималась на ноги, держась за стену – тянулась к рычагу управления шлюзом.

Я схватил сверчка, но тот дернулся и убежал, оставив в моих пальцах оторванную ногу. Быстро перебирая лапками, он пробежал по сковывающей меня цепи и исчез в замочной скважине. Лобстер замахнулся для удара. Мастер Ё бросился ему за спину и накинул на клешню подхваченную с земли цепь. Клешня замерла в воздухе. Стало слышно, как надсадно вибрируют пружины в двигателе автоматона. Из клапанов на его шее вырывались струи горячего пара.

Автоматон развернулся, вырывая цепь из рук Мастера Ё, взмахнул клешней. Ё, пытаясь уклониться от удара, поскользнулся и упал на спину. Лобстер поднялся на дыбы, готовясь через мгновение опуститься и раздавить противника своей массой. В это время произошли два события: щелкнул замок моих оков, цепь соскользнула на землю, и Хмар дотянулась до рычага шлюза. Под весом ее тела рычаг опустился. Всхлипнули меха, забурлила ворвавшаяся в ангар вода, сбивая нас с ног, смывая кровь и унося мертвые тела в океан. Надсмотрщика потащило к шлюзу. Мастер Ё скользнул по полу среди клочьев пены к раскрытой пасти дверей, но я успел схватить его за руку.

Дикого автоматона отнесло к шлюзу, но он сумел зацепиться за створки ворот и заревел, преодолевая напор воды. В это время вокруг его тела обвились несколько толстых щупалец, из пучины показалась голова кракена. Рывок – и автоматона оторвало от ворот, потащило к раскрытому огромному клюву морского чудовища. Это был не такой малыш, которого я когда-то убил ударом гарпуна. Кракен выглядел настоящим гигантом, способным утащить на дно целый корабль. Автоматон выпустил струю горячего пара, но кракена это не остановило. Клюв сомкнулся на механическом теле, раздался хруст, и части лобстера посыпались в бурлящую воду.

– Бежим! – закричал Мастер Ё, и мы вместе с ним нырнули в пробитую лобстером дыру в полу.

– Великий Кре умер, – сказал Эй-ты. Он был занят тем, что потрошил пойманного недавно автоматона, пытаясь сделать из него живую броню наподобие драгунских доспехов. – Я вам точно говорю. Видел однажды его щупальце. Помнишь, Ё, ты послал нас на разведку в машинное отделение? Именно тогда я и наткнулся на щупальце. Толстое, как…

Он обвел взглядом наше маленькое помещение, где мы сидели вокруг «вечных» углей – я, Мастер Ё, жарящий болотных змей, Клео и еще несколько других изгоев, называвших себя Крысами «Левиафана». «В железных трюмах свободными могут быть только крысы, – говорил Ё. – Крысы всегда свободны».

По стенам ползали механические светляки.

– В общем, толстое, – закончил фразу Эй-ты, так и не подобрав нужное сравнение.

Он вытер щеку кулаком с зажатой в нем отверткой, оставив на лице следы от сажи.

– Лежало через весь трюм, словно дохлая змея. Во – точно: толстенная дохлая морская змея. Я опустил на него ладонь, и вы знаете? Я не почувствовал в нем жизни. Оно было твердым и неживым.

– Как растение, – тихо сказал я.

– Что? – переспросил Эй-ты.

– Говорю, что щупальце было похоже скорее на побег водяного дерева, чем на тело гигантского кракена, – добавил я.

– Это ж Великий Кре. При чем тут дерево? – ухмыльнулся Эй-ты.

– Не мешай, пусть Чудак дальше читает, – сказал Мастер Ё.

– Да, пускай, – добавила Клео и опустила голову мне на плечо, словно заглядывая в старую книгу с пожелтевшими страницами, которую я держал на коленях.

Но это было обманом – слепые глаза девушки не видели ничего. В белых неподвижных зрачках отражались сполохи очага. Клео дышала мне в ухо, и вместо картин, рассказанных в книге, на ум приходила гладкая кожа Ундины. Прогнав навязчивые мысли, я продолжил чтение:

– И помедлил еще семь дней других и опять выпустил голубя из ковчега. Голубь возвратился к нему в вечернее время, и вот, свежий масличный лист во рту у него, и Ной узнал, что вода сошла с земли.

– Это хорошая сказка, – сказала Клео. – Они плавали-плавали – и нашли землю. Голубь – это птица, что живет на суше? Я знаю только чаек. И еще в детстве слышала альбатросов – это тоже такие чайки, только здоровенные. Почему у нас всё не так, как в этой книге? Нет, это грустная сказка – она навевает грустные мысли. Не хочу ее больше слушать. Давай опять дневник почитаем.

Мастер Ё расшевелил большим гаечным ключом угли и проворчал:

– Вертихвостка, лучше помолчи, не мешай Чудаку.

Сам Мастер Ё читать не умел, как и все остальные Крысы. Удивительно – человек, который мог программировать автоматонов, не знал ни одной буквы.

«Умения передал мне отец, а тому – мой дед. Для этого вовсе не надобно уметь читать. А откуда у тебя такие знания?» – спрашивал меня Мастер Ё.

И правда, откуда? Я зажмуривался, силясь вспомнить. Мой отец был охотником на кальмаров, а мать – собирательницей мидий. Стоило опустить на ночь в воду доску с приманкой, как утром можно было собрать с нее целый мешок моллюсков. Если их, конечно, не съедали охочие до нежного мяса кальмары. По ночам поднявшаяся над горизонтом луна оставляла в океане светящуюся дорожку, а отец уплывал охотиться на своей плоскодонке. Так я и запомнил его в тот последний вечер, когда возле нашего дома появился огромный кракен. Отец стоял на носу лодки, держал гарпун и махал мне рукой. Надеюсь, что кракен, которого я убил, был потомком того гиганта.