Денис Тихий - Руны и зеркала [сборник litres]

– Понял, понял. Сколько у нас времени?

– Пять часов. Встречаться они будут в семь по Джорджтауну.

– Тогда давай начинать.

– Да, сэр.

– Просто мастер, раз такие дела. – Собственно, компьютерщик был последним среди командного состава, кто еще придерживался официального стиля. Может, потому, что «мастер» – неформальное обращение не только к капитану судна, но и к мастеру юмэдо.

Капитан надел шапку, прикрыл глаза на время коннекта. Тео надел свою. Обстановку они не меняли, хорошенького понемножку.

Хрупкая блондинка в тунике и полосатых колготках стояла на ковре возле капитанского кресла. Разглядывала свои руки и плечи, знакомо нахмурившись и вздернув уголок рта.

– Все в порядке, мастер?

– Да. – Сердитый детский голосок.

– Хорошо. Пройдись. Сядь на стул. Возьми стакан. Налей воду. Ага, с простой моторикой все неплохо. Теперь улыбнись….Ой. Да, с мимикой придется поработать. Улыбнись, как улыбаются женщины, не так, э, угрожающе. Зубы не скаль, то есть скаль, но… Представь, что ты девушка на ресепшене и отвечаешь на звонок. Погоди, сейчас тебе зеркало сделаю…

В шапке время идет не так, как в реале. Ты прослушаешь там три куплета любимой песни, строчку за строчкой, а в реале пройдет всего несколько секунд. Переберешь полную миску фасоли, отделяя белую от красной по заданию зловредного противника в игре, а снаружи пройдет всего полминуты. Или пять минут, с этим сложно. Все, что завязано на гормональные реакции тела, – секс, страх, – идет медленнее. Хотя все равно не по-реальному.

Если принимающая сторона узнает, что он не та, за кого себя выдает, хорошего будет мало. Человека нельзя зарезать приснившимся ножом или утопить в приснившейся воде, но специфические приемы воздействия на мозг гарантировали пойманному шпиону массу интересных ощущений. Как говаривал один из шефьев Тео, накормят брокколи и заставят от этого кончить. Можно и убить, если умеючи. Тео прокопается полминуты, а для капитана пройдет достаточно времени, чтобы… в общем, лучше бы не спалиться.

По субъективным ощущениям тренировка длилась часы, но заняла всего пять минут. Капитан не пожелал ни с кем меняться и отстоял вахту, затем сдал командование старшему помощнику, приказав не беспокоить, хотя бы луна падала в море, а в экстренных случаях обращаться к Тео.

Морской разбой – паршивая профессия. Смотря с чем сравнивать, конечно: когда молодой Сторкатт покинул свой остров, вступление в ватагу показалось ему сумасшедшей удачей. Каперство при правильной постановке дела выгоднее, чем пиратство и контрабанда, руководство морского флота Венсана твердо верит в простую истину, что лучше всего поймает вора другой вор, и не жадничает. Зато когда нанимающая сторона предлагает поучаствовать в операции по спасению человеческой жизни против Концерна Длинного Марти, с его левыми судами, не отслеживаемыми системой, и тайными базами, – даже если прибыль символическая, а исход сомнителен, ты мало того что не можешь отказаться. Ты вынужден делать лучшее, на что способен. Репутация капитана и его людей растет долго, теряется мгновенно.

…Тысячи тонких штырей входят в гнезда, кора мозга прорастает золотой нитчатой плесенью – на самом деле ничего подобного не происходит, но так кажется. И все чувства становятся другими, хотя сложно сказать, что изменилось. Будто снял темные очки или долго смотрел одним глазом, а потом открыл второй.

В этот раз еще и чужая проприоцепция. Тело истаяло, будто сухой лед, сделалось маленьким и мягким. Низкий рост, тесный мешочек легких, тонкие косточки… Харальд задавил зародыш паники. То, о чем он так и не сказал Тео. Не в том дело, что женщина, но стать мелким, слабым, неспособным вырваться и как следует ударить в ответ – до чего же не хочется.

Вход в игру выглядел как обычный, казенного вида коридор, по которому девица и двинулась вперед. Алые светящиеся нити охватили ее сеткой и соскользнули – проверено соответствие заявленным параметрам. Рентгеновские зеркала – верификация кодов доступа. Потом тело раздробилось на маковые зернышки, но рассыпаться не успело – скрытых вложений не найдено. Контроли пройдены благополучно, Тео делает свое дело.

Холл для первой встречи обставлен скромно: два бархатных кресла, инкрустированный перламутром столик, ваза с орхидеей. Мартин Эшли – длинный, как и обещало прозвище. Серый костюм-тройка, бутон белой розы в петлице. Акулий профиль, лошадиные зубы. Приукрашивать лицо не счел нужным. В целом человек как человек, даже не лишенный обаяния, если не знать, чем он живет.

– Привет, Зоя.

– Привет, Марти.

– Выглядишь мило.

– Спасибо.

– Пошли?

– Как скажешь.

Холеная рука с длинными пальцами, необычно прохладная для юмэ-пространства. От его прикосновения лопнул казенный коридор, и сверкнуло солнце.

Они стояли на узкой галерее, идущей вдоль фасада деревянного дома. Редкие некрашеные столбы подпирали навес. Пахло степью – чужой, нездешней, другим чабрецом и другой ромашкой. Трава стелилась по ветру или собиралась в круглые кочки. Там и сям торчали кактусы, похожие на уродливые глиняные подсвечники в человеческий рост. У горизонта синели горы.

– Мое ранчо.

Марти перекинулся по шмоткам – сапоги на высоких каблуках, серые брюки, жилетка поверх цветной рубахи. И пояс с двумя кобурами. На Зое платье до пола, из голубой в цветочек ткани, с какой-то жесткой фигней, вшитой вокруг пояса и груди.

Дикий Запад. Земля, Америка XIX век нашей эры. Ты необыкновенно оригинален, дружище Марти. А в кобурах… Кольты? Шестизарядные? Тот самый кольт по имени Миротворец, дерево и сталь, барабан в рамке, курок и спусковой крючок. Может ли девушка проявлять интерес к оружию, и если да, то в каких выражениях – «дай посмотреть пистолетик»? Ох нет, пожалуй, не стоит.

– Ранчо? – Зоя два раза хлопнула ресницами – Харальд хорошо отрепетировал это «хлоп-хлоп», грех было не попробовать. – Тут есть лошади?

Вопрос Мартина обрадовал.

– Конечно, есть! Целая конюшня! Хочешь посмотреть?

Конюшня оказалось L-образным зданием, перед ней – квадрат истоптанной в пыль земли с деревянной оградой. Внутри темно, окошки маленькие. Сероватая лошадь с челкой-веником тянет шею из-за низкой дверцы.

– Не бойся Кошки, – сказал Марти. – Я ее Кошкой назвал, потому что она ласковая.

Плевать на Кошку. Сразу за дверью они миновали небольшую проходную комнату, пахнущую кожей и сеном. Седла на козлах, какие-то ремешки с бляхами на стенах. И в углу – попоны, просто попоны, только… Как в мультфильме – видишь рисованный фон, и в этом фоне камешек среди камешков, сучок в лесной подстилке, салфетка на разоренном после пира столе – тот предмет, который персонаж скоро возьмет в руки. Три мешка и брошенная на них полосатая попона отличались. Слегка другое качество, другая плотность. Наверняка ту же плотность приобрел бы и какой-нибудь трензель или чомбур на стене, надумай Зоя протянуть к нему руку, но эти попоны и пончо были подготовлены заранее.