Ребекка Куанг - Республика Дракон [litres]

Между ними сверкал круг. Черный и белый карпы начали кружиться быстрее и быстрее, пока чернота и белизна не слились. Они не стали серыми, не смешались, но превратились в единое целое – две стороны одной монеты, необходимые части, чтобы уравновесить друг друга, как сбалансирован Пантеон.

Круг вращался, и они вращались вместе с ним, все быстрее и быстрее, пока гексаграммы не слились в светящийся обруч. На мгновение Рин потеряла ориентацию – верх стал низом, правая сторона – левой, все смешалось…

Она ощутила прилив чистой энергии, и это было восхитительно.

Словно Шира впрыснула героин ей в вены. Тот же самый прилив, оглушающий поток энергии. Но на этот раз душа не отлетала все дальше от материального мира. Теперь Рин осознавала, где находится ее тело, и могла вернуться в него в любую секунду. Она была на полпути между миром духов и материальным миром. И чувствовала оба.

Не она поднялась в небеса для встречи с богом, это бог спустился к ней. Рин почувствовала присутствие Феникса где-то рядом, его ярость и пламя, такое потрясающе теплое, оно щекотало и обтекало ее.

От восторга Рин хотелось захохотать.

Но Катай стонал. Он стонал уже какое-то время, но Рин была настолько поглощена новой энергией, что не заметила.

– Так не годится, – резко вмешалась в грезы Рин Сорган Шира. – Хватит, ты его подавляешь.

Рин открыла глаза и увидела, что Катай свернулся калачиком на земле и стонет. Он откинул голову назад и пронзительно закричал.

Перед глазами Рин поплыл туман. Мгновение назад она смотрела на Катая и вдруг перестала его видеть. Теперь перед ней был только огонь, стена огня, которой может управлять только она…

– Ты его уничтожаешь, – прошипела Сорган Шира. – Вернись!

Но зачем? Ей никогда еще не было так хорошо. И не хотелось, чтобы это заканчивалось.

– Ты его убьешь. – Пальцы Сорган Ширы впились ей в плечо. – И тогда уже ничто тебя не спасет.

Рин начала смутно понимать. Она делает Катаю больно, нужно это прекратить, но как? Пламя было настолько соблазнительным, что лишало способности мыслить рационально. В голове раскатывался эхом смех Феникса, становясь громче и сильнее с каждым мгновением.

– Рин, – выдохнул Катай. – Прошу тебя…

Это ее отрезвило.

Связь с материальным миром начала истончаться. И прежде чем исчезла полностью, Рин схватила нож и вонзила его в ногу.

Перед глазами поплыли белые пятна. Боль изгнала огонь, вернула кристальную ясность ума. Феникс умолк. В бездне стало тихо.

Рин увидела на другой стороне круга Катая – он стоял на коленях, но был жив, цел и невредим.

Открыв глаза, она увидела только землю. Рин медленно села и стерла грязь с лица. Катай ошалело озирался и моргал, словно впервые увидел окружающую действительность.

Рин взяла его за руку.

– Как ты?

Он глубоко и судорожно вздохнул.

– Я… Все нормально. Кажется, я просто… Подожди немного…

Рин не смогла сдержать смех.

– Добро пожаловать в мой мир.

– У меня такое чувство, будто это сон. – Он осмотрел тыльную сторону ладони, поворачивая руку туда-сюда в последних лучах солнца, словно не доверял свидетельству собственного тела. – Кажется… я видел физическое доказательство существования твоих богов. Теперь я знаю, какой силой они обладают. Но все, что я до сих пор знал о мире…

– Тот мир, который ты знал, не существует, – мягко сказала Рин.

– Да уж.

Катай хватался пальцами за траву и почву, словно боялся, что земля исчезнет из-под ног.

– Попробуйте, – сказала Сорган Шира.

Рин не понадобилось спрашивать, о чем она.

Она встала на трясущихся ногах и отвернулась от Катая. Раскрыла ладони. И почувствовала в груди пламя, теплый огонек, ожидающий, когда она его призовет.

И она призвала. В руках появилось горячее пламя – укрощенное, маленькое и тихое.

Рин напряглась в ожидании толчка, потребности разжечь огонь побольше. Но ничего не почувствовала. Феникс по-прежнему присутствовал рядом. И она знала, что он кричит и зовет ее. Но крик не доходил до ее ушей. В разуме возникла стена, настоящая осязаемая стена, которая отталкивала бога и приглушала его крики до слабого шепота.

«Ах ты, дрянь, – сказал Феникс, хотя почему-то голос звучал мягко. – Маленькая дрянная спирка».

Рин закричала от восторга. Она не просто вернула себе способности, но и приручила бога. Якорь ее освободил.

Она с дрожью наблюдала, как в ладонях собирается пламя. Рин сделала его выше. Оно полыхнуло в воздухе дугой, как выпрыгнувшая из моря рыба. Теперь Рин полностью подчинила огонь своей воле, как когда-то Алтан. Нет. Она лучше Алтана, потому что трезва, спокойна и свободна.

Страх сойти с ума отступил, а безмерная сила осталась – глубокий колодец, из которого Рин могла черпать энергию, когда захочет.

Сейчас у нее появился выбор.

Катай за ней наблюдал. Глаза широко открыты, на лице написаны страх и восхищение.

– Как ты? – спросила она. – Ты это чувствуешь?

Он не ответил. Лишь прикоснулся рукой к виску и пристально всмотрелся в огонь, так что пламя отразилось в его глазах. А потом засмеялся.

В тот вечер кетрейды накормили их костным бульоном, обжигающе горячим, пахучим и соленым. Рин моментально его выхлебала. Жидкость обожгла горло, но Рин было плевать. Она так долго жила на вяленой рыбе и рисовом отваре, что и забыла вкус нормальной еды.

Кара передала ей кружку.

– Выпей побольше воды. А то начнется обезвоживание.

– Спасибо.

Рин до сих пор потела, несмотря на вечерний холод. На коже выступили крохотные капельки, промочив одежду.

С другой стороны костра Катай и Чахан вступили в оживленный спор – насколько могла судить Рин, что-то насчет метафизической природы вселенной. Чахан рисовал на земле схемы прутиком, а Катай смотрел и энергично кивал.

Рин повернулась к Каре.

– Можно кое о чем тебя спросить?

– Конечно.

Рин покосилась на Катая. Он не обращал на нее ни малейшего внимания. Выхватил у Чахана палочку и написал под рисунком сложное математическое уравнение.

Рин понизила голос:

– И давно вы с братом связаны якорем?

– Всю жизнь. Нам было десять дней от роду, когда провели церемонию. Я не помню жизнь без него.

– А связь всегда… всегда равносторонняя? Один не подавляет другого?

Кара подняла брови.

– А тебе кажется, что меня подавляют?

– Не знаю. Ты всегда выглядишь такой…

Рин запнулась, не зная, как сформулировать свою мысль. Кара всегда была для нее загадкой. Она была луной, в то время как ее брат – солнцем. Чахан доминировал во всем. Всегда находился в центре внимания, обожал отчитывать окружающих в снисходительной манере. Но Кара предпочитала оставаться в тени или в молчаливом обществе своих птиц. Рин никогда не слышала, чтобы она высказывала собственные идеи, а не пересказ мыслей брата.