Ребекка Куанг - Республика Дракон [litres]

– Катай, прошу тебя…

Он оттянула ее глубже в тень.

– Мы пытаемся спасти не его.

Вспыхнул выстрел гесперианца.

Рамса поднялся. Первый залп его не задел. Он все-таки сумел поджечь запал и радостно засмеялся, подняв бомбы над головой.

Второй залп разорвал его тело.

Время тянулось ужасно медленно. Рин видела все происходящее в малейших подробностях, каждую деталь. Одна пуля пробила Рамсе челюсть и вышла с другой стороны с красным всплеском. Другая вонзилась в горло. Еще одна – в грудь. Рамса покачнулся назад. Бомбы выпали из его рук на землю.

Рин показалось, что она заметила, как запал в последний раз вспыхнул, когда сдетонировала бомба. А потом, словно цветок, распустился шар огня, и взрыв поглотил весь двор.

– Рамса… – Рин обвисла на плече Катая, потянувшись к месту взрыва. Она шевелила губами, но не слышала собственного голоса, он донесся только эхом. – Нет, Рамса…

Катай дернул ее, поставив прямо.

– Он купил нам время для побега. Пошли.

Ожидающий их на канале сампан был так хорошо спрятан в тени, что на несколько кошмарных секунд Рин решила, будто его там нет. А затем лодочник вывел сампан из-под ветвей ивы и протянул руку. Он носил гесперианскую военную форму, но прятал лицо под шлемом никанского лучника.

– Прости, что мы не пришли за тобой раньше. – На короткое мгновение Венка подняла шлем и подмигнула Рин. – Залезайте.

Рин была слишком истощена, чтобы удивляться, и просто шагнула в сампан. Катай прыгнул вслед за ней и перекинул за собой веревку.

– Где ты раздобыла форму? – спросил он Венку. – Милое сочетание.

– Прошерстила трупы. – Венка оттолкнула лодку от берега и быстро повела ее по каналу.

Рин рухнула на сиденье, но Венка ткнула ее сапогом.

– Ложись на дно. И прикройся тряпкой.

Рин скрючилась между банками. Катай накрыл ее парусиной.

– Как ты сообразила нас разыскать? – спросила Рин.

– Отец надоумил, – ответила Венка. – Я знала, что в башне происходит нечто странное, но не понимала, что именно. И как только уловила, в чем дело, помчалась к Катаю, прежде чем к нему явились люди Вайшры, но мы никак не могли разузнать, где тебя держат, пока Катай не придумал этот трюк с собственной кожей. Весьма остроумный, кстати.

– Ты же понимаешь, что изменила присяге? – спросила Рин.

– Похоже, это наша самая незначительная проблема, – сказала Венка.

– Ты еще можешь вернуться, – сказал Катай. – Я серьезно, Венка. Здесь вся твоя семья, тебе нет смысла сбегать с нами. Отсюда я сам могу повести сампан, а ты просто спрыгнешь…

– Нет, – отрезала она.

– Подумай как следует, – напирал Катай. – Ты можешь найти благовидное объяснение. Если уйдешь сейчас, никто не узнает, что ты была на этой лодке. Но сбежишь с нами, и уже никогда не сможешь вернуться.

– Какая жалость, – отмахнулась Венка и посмотрела на Рин. – Я слышала, как ты поступила с тем гесперианским солдатом.

– Вот как?

– Ты молодец. Надеюсь, он помучился.

– Похоже на то.

Венка молча кивнула. Больше им нечего было тут обсуждать.

– А остальные? – через некоторое время спросила у Катая Венка.

Он покачал головой.

– Не было времени. Я сумел добраться только до Гужубая. Если он пробрался мимо охраны, то сейчас на корабле…

– Гужубай? – повторила Рин. – О чем это ты?

– Вайшра объявил войну наместникам с юга, – объяснил Катай. – Он получил империю. И теперь консолидирует власть. Начал с тебя, а потом перешел к остальным. Я попытался их предупредить, но не успел.

– Они мертвы?

– Не все. Чажоук в тюрьме. Не знаю, казнят его или оставят томиться в застенках, но уж точно не отпустят. Наместник провинции Петух сопротивлялся, и его застрелили, когда начался мятеж…

– Мятеж? Да что вообще происходит?

– Лагеря беженцев превратились в поле боя, – сказала Венка. – Охрану квартала беженцев удвоили, якобы для безопасности, но когда солдаты пришли за наместниками, все поняли, в чем дело. Войска южан взбунтовались. Мы всю ночь слышали выстрелы – думаю, Вайшра отправил к ним гесперианцев.

Рин с трудом удалось все это осмыслить. За какие-то несколько часов мир перевернулся вверх тормашками.

– То есть их просто убивали? И гражданских?

– Похоже на то.

– А что насчет Кесеги? – спросила Рин. – Он выбрался?

– Кто-кто? – нахмурилась Венка.

– Я… Никто. – Рин нервно сглотнула. – Не важно.

– Это отвлекло их от тебя. Думай об этом именно так, – ободряюще сказала Венка.

Рин снова спряталась под куском парусины и затихла, следя за собственным дыханием, чтобы отвлечься от боли в искалеченной руке. Хотелось взглянуть на руку, оценить повреждения, но она не могла заставить себя развязать окровавленную ткань. Рин понимала, что руку не спасти. Она видела раздробленные кости.

– Венка? – раздался встревоженный голос Катая.

– Что?

– Я думал, ты позаботилась, чтобы тебя не выследили.

– Конечно.

Рин села. Они плыли быстрее, чем ей казалось – сейчас дворец был уже далеко, они миновали верфь. Она оглянулась, чтобы узнать, куда смотрят Катай и Венка.

На краю пристани в одиночестве стоял Нэчжа.

Рин вскочила и выкинула вперед здоровую руку. Лауданум еще действовал, но она сумела вызвать крохотный огонек в ладони, и решила, что, если сосредоточиться, наверняка получится его увеличить…

Катай затолкал ее обратно под парусину.

– Пригнись!

– Я убью его. – Пламя вырвалось из ее рта и с ладони. – Я убью его…

– Нет, не убьешь.

Он сдвинулся, чтобы схватить ее за руку.

Не подумав, Рин замахнулась на Катая обеими руками, пытаясь вырваться. И когда покалеченная ладонь ударилась о борт лодки, от дикой боли все перед глазами побелело. Катай зажал ей рот рукой, прежде чем Рин закричала. Она упала ему на колени. Катай прижал ее к себе и убаюкивал, а Рин уткнулась ему в плечо, чтобы заглушить крик.

Венка выпустила в сторону пристани две стрелы. Обе чуть-чуть промазали. Нэчжа отдернул голову, когда мимо просвистели стрелы, но не сдвинулся с места. Он так и стоял, пока сампан не скрылся в тени утеса у другого берега канала.

– Он решил нас отпустить, – сказал Катай. – Даже не поднял тревогу.

– Думаешь, он на нашей стороне? – спросила Венка.

– Нет, – отозвалась Рин. – Я знаю, что не на нашей.

Она была уверена, что навсегда потеряла Нэчжу. Теперь, после гибели и Минчжи, и Цзиньчжи, Нэчжа остался единственным наследником мужского пола. Ему предстояло унаследовать самое могущественное государство в Великом океане и стать правителем, которым он готовился стать всю жизнь.

С какой стати ему бросать все это ради друга? Она бы так не поступила.

– Это я виновата, – сказала она.

– Нет, ты не виновата, – возразил Катай. – Мы все думали, что можем доверять этой сволочи.