Ребекка Куанг - Республика Дракон [litres]

Ей стало чудовищно жарко. Она пылала. Рин уже забыла, каково это – гореть, ведь свой огонь она не чувствовала, а в пламя Алтана никогда не попадала, но сейчас… Сейчас это была старая, знакомая боль, кошмарная и восхитительная одновременно.

– Нет. – Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы выдавить это слово. – Нет, не хочу.

Алтан крепче сжал ее за талию.

– Нет, хочешь, – сказал он, прижимаясь ближе. – У тебя на лице написано. Как всегда.

– Не прикасайся ко мне.

Рин положила ладони ему на грудь и оттолкнула, но безрезультатно.

– Не притворяйся, что не хочешь, – сказал Алтан. – Я тебе нужен.

Рин не могла дышать.

– Нет, я не…

– Что?

Алтан поднес руку к ее щеке. Рин отшатнулась, но горящие пальцы коснулись кожи. Ладонь скользнула вниз по шее. Большой палец остановился в ложбинке между ключицами. И надавил. Огонь проник прямо в горло.

– Вернись. – Голос Сорган Ширы врезался острым ножом в мозг, подарив несколько восхитительных секунд холодной ясности. – Вспомни, кто ты. Подчинишься ему – и проиграешь.

Рин забилась в судорогах.

– Я не хочу, – стонала она. – Не хочу этого видеть… Я хочу обратно…

– Это яд, – сказала Сорган Шира. – Пот усиливает его действие, он начинает вскипать. Либо ты очистишься, либо Печать тебя прикончит.

– Останови это, – взвыла Рин.

– Не могу. Сначала тебе станет хуже, но потом исцелишься. – Сорган Шира крепко сжала ее руку. – Помни, он существует только в твоем воображении. У него ровно столько власти, сколько ты ему дашь. Ты справишься?

Рин кивнула и стиснула руку Сорган Ширы. У нее не хватало воздуха в легких, чтобы сказать «Верни меня обратно», но Сорган Шира кивнула. И снова плеснула воды на камни.

Жара в юрте усилилась. Рин задыхалась и выгнула спину. Материальный мир снова отступил, а боль вернулась. Пальцы Алтана опять сомкнулись на ее шее, давили, душили ее.

Он наклонился ближе и коснулся ее губ своими.

– Знаешь, чего я от тебя хочу?

Рин покачала головой и охнула.

– Убей себя, – приказал он.

– Что?!

– Я хочу, чтобы ты покончила с собой. Ты должна все исправить. Это тебе следовало погибнуть на том пирсе. А я должен был выжить.

Но так ли это?

Видимо, да, раз эта мысль так надолго застряла в ее подсознании. Не стоит лгать самой себе, Рин знала, что если бы Алтан выжил, а она погибла, многое сложилось бы по-другому. Агаша был бы еще жив, цыке едины и не проиграли бы Фейлену, а республиканский флот не лежал бы в руинах на дне озера Боян.

Цзиньчжа ведь об этом говорил: «Нужно было попытаться спасти другого».

– Это ты виновата в моей смерти, – безжалостно продолжил Алтан. – Поступи правильно. Убей себя.

Рин проглотила комок в горле.

– Нет.

– Почему? – Пальцы Алтана крепче сомкнулись на ее горле. – Для живых от тебя нет проку.

Рин схватила его за руки.

– Потому что я тебе не подчиняюсь.

Он всего лишь игра воображения. У него ровно столько власти, сколько она даст.

Рин оторвала его пальцы от своей шеи, один за другим. И почти освободилась. Алтан попытался нажать сильнее, но Рин пнула его по голени, и когда Алтан отпрянул, выскользнула и присела в низкой стойке, приготовившись к бою.

– Серьезно? – насупился он. – Ты что, собралась со мной драться?

– Больше я не сдамся.

– Не сдашься? – повторил он, словно это слово его насмешило. – Так ты себе это представляешь? Ох, Рин, все совсем не так. Я не жду, что ты сдашься. Я должен тобой управлять. Контролировать тебя. Ты такая тупая, приходится говорить, что тебе нужно делать, иначе никак.

– Я не тупая.

– Нет, тупая. – Он улыбнулся, снисходительно и с отвращением одновременно. – Ты ничто. Совершенно бесполезна. По сравнению со мной ты…

– Я ничто, – прервала его Рин. – Я ужасный командир. Не могу жить без опиума. И по-прежнему не могу вызвать огонь. Что бы ужасное ты ни сказал, я все это уже знаю. Никакие твои слова больше не способны меня задеть.

– Сомневаюсь. – И вдруг в его руке оказался трезубец. Алтан раскручивал его, шагнув вперед. – Как насчет этого? Ты хотела моей смерти.

Рин вздрогнула.

– Нет. Никогда.

– Ты меня ненавидела. Боялась меня и мечтала от меня избавиться. Признайся, после моей смерти ты смеялась.

– Нет, я рыдала. Рыдала много дней, уже не могла дышать, и тогда решила перестать дышать, но Энки каждый раз возрождал меня к жизни, и я ненавидела себя, потому что ты велел мне жить, а мне не хотелось…

– С какой стати тебе меня оплакивать? – спокойно спросил он. – Ты едва меня знала.

– Ты прав. Я любила твой образ. Сама судьба связала меня с тобой. Я хотела быть такой, как ты. Но на самом деле я тебя не знала, никогда не знала по-настоящему. Я больше тобой не восхищаюсь, Алтан. Я готова тебя убить.

В ее руках материализовался трезубец.

Теперь и у Рин было оружие. Она не осталась беззащитной перед Алтаном. Да никогда и не была беззащитной. Просто не желала этого признавать.

Алтан стрельнул взглядом на трезубец.

– Ты не осмелишься.

– Ты не настоящий, – спокойно произнесла она. – Алтан погиб, и я не могу его ранить.

– Посмотри на меня, – велел он. – Взгляни мне в глаза. И скажи, что я не настоящий.

Рин бросилась вперед. Он парировал удар. Она отдернула трезубец и снова атаковала.

– Посмотри на меня, – сказал он, повысив голос.

– Я смотрю, – тихо отозвалась Рин. – И все вижу.

Он споткнулся.

Рин вонзила трезубец ему в грудь.

Алтан вытаращил глаза, но не сдвинулся с места. Из уголка рта медленно стекла струйка крови. На груди расцвел красный круг.

Удар не был смертельным. Рин ткнула его чуть ниже грудины. Не в сердце. Он мог бы истечь кровью до смерти, но Рин пока этого не хотела. Он был нужен ей живым и в сознании.

Он должен ее отпустить.

Алтан склонил голову и уставился на торчащие из груди зубья.

– Ты хочешь меня убить?

Рин выдернула трезубец. Кровь бурным потоком залила рубашку Алтана.

– Я уже делала это прежде.

– Но сумеешь ли сейчас? – спросил он. – Сумеешь ли меня прикончить? Если ты меня убьешь, Рин, меня не станет.

– Этого я не хочу.

– Я по-прежнему тебе нужен.

– Но не так, как раньше.

И тут она поняла, наконец-то поняла, что погоня за наследием Алтана ни к чему не приведет. Рин не сумеет мысленно его воспроизвести, сколько бы ни мучила себя воспоминаниями. Лишь унаследует его боль.

Да и что воспроизводить? Каким был Алтан на самом деле?

Израненный мальчуган со Спира, который хотел лишь вернуться домой; сломленный мальчик, узнавший, что возвращаться ему некуда; солдат, выживший вопреки всему и всем, кто хотел его смерти. Командир без цели, которому не за что сражаться и не о ком заботиться, желающий лишь спалить весь мир дотла.

Алтан не был героем. Теперь Рин ясно это понимала, ее как будто окунули в ледяную воду, и когда она вынырнула, то словно родилась заново.