Аделин Грейс - Все звёзды и клыки [litres]

Она отклоняется назад, оценивая меня.

– Ты – дочь Верховного Аниманта?

– Да.

Бларт начинает говорить, прежде чем она успевает ответить.

– Русалка принадлежит мне, – его звонкий голос стал хриплым, наполнившись желчью и злобой. – Вам придется ее купить.

Я достаю из сумки горстку костей и подставляю их прямо под каплю крови, готовую сорваться с кончика меча Бастиана.

– А ты принадлежишь мне, – я обращаюсь к Бларту с приторной улыбкой. – Тебе очень повезет, если я оставлю тебя в живых. Можешь считать это своей платой.

Потная кожа Бларта багровеет еще сильнее, и он яростно сжимает кулаки, переводя взгляд между мной и русалкой. На его гладкой коже появляются морщины, и люди вопросительно переглядываются, готовясь к продолжению боя.

Бастиан поднимает меч, а я наклоняюсь к камину, держа наготове две костяные фаланги.

Бларт отводит взгляд и опускает плечи. Он признает свое поражение.

Ухмылка Ватеи могла быть шире, только если бы Бларт валялся на полу в предсмертной агонии или, может, если бы весь этот город сгорел дотла. Я не знаю, через что ей пришлось пройти, но воображение подсказывает мне, что у нее есть полное право желать его смерти. Кивком головы я показываю Феррику, чтобы он подвел девушку ближе к нам, и она добровольно следует за ним.

Ватея выше меня на пару сантиметров, и я практический ощущаю вызов, горящий в ее глазах. Вблизи русалка еще прекраснее. Она смеряет меня взглядом, и у меня тут же потеют руки, а в горле встает ком.

– Что скажешь? – с трудом выдавливаю я. – Мы договорились?

Я протягиваю руку, и русалка без промедления хватается за нее. Ее кожа гладкая, как шелк, и в сравнении мои ладони кажутся слишком грубыми.

– Твой отец был добр к моему народу. Он защитил их, когда я не смогла, – говорит она. – Я соглашаюсь на твои условия. До конца сезона.

Ее слова – песня, которую я могла бы слушать целый день, и все же я заставляю себя прочистить горло и вернуться в реальность. Мы нашли то, ради чего прибыли сюда, и теперь нам пора убираться с этого острова. Желательно, не умерев в процессе.

Я поворачиваюсь к людям Бларта.

– Идите в коридор и ждите там, пока мы не разрешим вам двигаться.

Как только я отхожу от огня, мы теряем наше преимущество. Из-за этого я прошу Бастиана принести мне тряпку с барной стойки, после чего смачиваю ее ромом. Я оборачиваю тряпку вокруг кочерги, прислоненной к камину, и подношу свой импровизированный факел к огню, чтобы он загорелся. Если они пойдут за мной – я не сдамся без боя.

Я поворачиваюсь к Ватее и остальным.

– Вы, трое, идите к двери. Будьте осторожны, ведь у Ватеи нет оружия, – я указываю на выход. Парни смотрят на меня так, словно я – третья голова гидры.

– Пусть Бастиан ее выведет, а я останусь с тобой. Пойдем вместе, – возражает Феррик.

У него добрые намерения, но я бросаю на своего давнего друга такой суровый взгляд, что он ежится и пятится к двери. Выставив перед собой самодельный факел, я медленно следую за ними.

Люди Бларта переминаются с ноги на ногу, перешептываясь друг с другом, но я стараюсь не прислушиваться к их словам, потому что сейчас мне совершенно не нужно, чтобы меня сковал страх. Я делаю глоток рома, но не глотаю его.

– Верните мне русалку, и я отдам вам все потерянные годы, – голос Бларта звучит слишком громко, чтобы его игнорировать. – Не дайте им уйти!

Как только я оказываюсь у двери, Бларт и его люди кидаются в мою сторону. Я делаю глубокий вдох через нос и выплевываю ром на свой факел, извергая огонь прямо в лицо негодяя. Его помощники отшатываются назад, а кто-то даже падает на пол.

Может, я и не убила Бларта, но это не значит, что он не должен страдать за свои преступления, пока я не вернусь за ним.

Его кожа обугливается прямо на глазах, и в ночи раздается пронзительный крик, полный невыносимой боли.

Я бросаю факел и выбегаю за дверь.

Я бегу по треснувшей мостовой, пока моя лодыжка ноет от боли. Выскочив на улицу, я чуть не спотыкаюсь о небольшой камень и подворачиваю ногу, но у меня нет выбора, кроме как следовать за своими спутниками.

Ватея оказалась на удивление ловкой и подвижной. Они с Ферриком прокладывают путь через витые грязные улочки. Бастиан отстает от них всего на несколько шагов. Он постоянно оглядывается, бросая цепкий взгляд то на меня, то за мою спину. Выражение его лица говорит мне, что нужно бежать еще быстрее.

Бастиан протягивает руку, и я бросаюсь вперед, чтобы схватиться за нее. Он тащит меня за собой, пока моя лодыжка опухает все сильнее и сильнее. Каждый шаг ощущается так, словно в мою кожу впиваются тысячи иголок, но синяки на спине Ватеи и ее рваная одежда, сделанная из грязной мешковины, напоминают мне о том, что у нас нет другого выбора, кроме как бежать дальше.

Кажется, Бастиан чувствует мой страх, потому что он еще крепче сжимает мою ладонь.

– Не волнуйся, я не позволю им даже дотронуться до тебя.

Я ему верю. Его голос звучит так решительно и искренне, что я просто не могу не поверить. Почему-то его прикосновение вызывает дрожь во всем моем теле, словно электрический разряд. Крепко схватившись за его руку, я продолжаю бежать вперед.

Что-то рассекает воздух и задевает мое ухо. Я вскрикиваю от обжигающей боли. Трое из людей Бларта уже совсем близко.

Один из них довольно ухмыляется и бросает мне вслед еще один камень. Я вовремя уклоняюсь, но следующий камень ударяет Бастиана прямо в плечо. К сожалению, мы ничего не можем сделать: если остановимся – к этим трем быстро присоединятся все остальные.

Земля под моими ногами становится мягче, и каждый шаг по влажному галечному пляжу причиняет еще больше боли, чем прежде. В воздухе пахнет солью и водорослями.

Феррик уже помогает Ватее забраться в шлюпку. Она поворачивает к нам искаженное от страха лицо и кричит что-то неразборчивое, пока Феррик указывает на веревки, удерживающие нашу лодку у причала. Он развязывает узлы, стоя одной ногой на гальке, а другой – в лодке.

Бастиан толкает меня вперед, и я почти падаю на Феррика, который затаскивает меня в шлюпку. Он с силой отталкивается от берега и падает рядом со мной.

Бастиан все еще стоит на берегу. Один из камней ударяется о лодку, а другой задевает его по голове. Пират покачивается на месте, и наши преследователи обнажают мечи.

– Бастиан, беги! – кричу я. К тому моменту, как он добирается до шлюпки, море уже достигает его колен. Наконец, он хватается за борт и подтягивается наверх. Наша лодка раскачивается на волнах, грозясь перевернуться, и я мысленно прошу море помочь нам.

И оно слышит мои мольбы.

Мы с Ферриком хватаемся за весла, но мужчины следуют за нами. Они все еще могут схватиться за шлюпку и вытащить нас на берег.