Аделин Грейс - Все звёзды и клыки [litres]

– Вперед! – хрипло кричит он, когда один из вражеских солдат наносит быстрый удар, которого уже невозможно избежать. Маг с Валуки поднимает землю вокруг себя, создавая защитный барьер. Прежде чем нападающие успевают последовать за нами, он резко опускает руку, разрушая каменную лестницу.

Солдаты в гневе поворачиваются к магу земли, но мы уже не можем ему помочь. Нам нужно забираться наверх.

Теперь мы достаточно далеко от берега, чтобы Касем и Бастиан могли вытащить из ушей обрывки ткани. Дождь стекает по склону утеса, и я спотыкаюсь, ударяясь коленом о землю. Жгучая боль пронзает мое бедро и поднимается вверх по спине, пока у меня перед глазами не встает белая пелена.

Кто-то хватает меня под мышки и тащит обратно наверх. Моя нога то и дело подворачивается, но я стискиваю зубы и заставляю себя идти вперед.

Дворец уже виднеется невдалеке.

Еще чуть-чуть…

Я вскрикиваю от боли, обжигающей мое плечо. Обернувшись, я вижу нож, вонзенный в мою кожу. Она сочится черной жидкостью, которая растекается по моей руке, образуя паутину из тонких черных линий на моем плече. Мой противник – воин с Зудо, который бежит на нас со стороны дворца, вытаскивая из-за пояса еще один метательный нож.

– Касем! – кричит Бастиан, пока я прижимаю онемевшую руку к своей груди. Следующее, что я слышу, – это знакомый стук падающего тела, когда Касем сбивает нападавшего. Его выстрелы всегда попадают точно в цель.

Уже через несколько секунд Бастиан оказывается рядом со мной. Он выхватывает костяной кинжал, который я отобрала у девушки, убитой мной на Зудо, и без предупреждения вонзает его мне в плечо. Я кричу, вцепившись в его промокшую рубашку.

Мне хочется выругаться. Я хочу осыпать его самыми грязными словами, которые только знаю. Но когда он надавливает на раненное плечо, пуская мою кровь, к моим пальцам постепенно начинает возвращаться чувствительность. Все происходит очень медленно, но это уже кое-что.

– С тобой все будет в порядке, – хрипло говорит он, отрывая клочок мокрой ткани от своего плаща и крепко обвязывая его вокруг моей руки. Я морщусь от боли, чувствуя, как к глазам подступают слезы.

Но я должна идти вперед. С обожженным коленом и онемевшей рукой. Избитая и лишенная магии. У меня просто нет выбора.

Опираясь на плечо Бастиана, я прохожу через массивные двери моего дома.

Дворец совершенно пуст. Скорее всего, слуги были эвакуированы, так как большинство стражников, сражающихся за Ариду – или против нее, – сейчас находятся на берегу. Скользкие мраморные полы скрипят под нашими грязными подошвами, словно говоря нам, что мы здесь чужие. Они как будто хотят предупредить нас, чтобы мы уходили, пока еще есть шанс.

Я крепко сжимаю Рукан и выскальзываю из рук Бастиана. Мое тело словно принадлежит кому-то другому, а конечности покалывает от нарастающего онемения. Мои ноги дрожат, и с каждым шагом боль пронзает мое бедро, расползаясь от моего раздробленного колена. И все же я иду.

И я буду сражаться.

Скрип наших шагов эхом отражается от ярких стен дворца, заполняя напряженную беззвучную пустоту. Беспокойство, нарастающее в моей груди, тянет меня вперед, к тронному залу. Почему-то я знаю, что там меня ждет отец.

Мое тело отяжелело от дождя и запекшейся крови, и я с трудом преодолеваю каждую сапфировую ступеньку. Я цепляюсь за перламутровые перила, стискивая зубы от боли. Касем и Бастиан молча поднимаются сзади, следуя за мной в том же темпе. Я уже на середине лестницы, когда оглушительный крик сотрясает стены. Позади меня Касем делает резкий вдох.

– Мира, – в ужасе шепчет он, прежде чем протиснуться мимо меня и на полной скорости взбежать по лестнице. Проклиная свое больное колено, я следую за ним. От напряжения на моем лице выступает пот.

Я отшатываюсь назад, когда женщина, одетая в черные цвета Курманы, выскакивает из двери. Ее сопровождает королевский солдат с Валуки. Они разворачиваются к трем преследователям: двум воинам с Зудо в белых плащах и магу времени в темных доспехах, цвета аметиста.

Где-то на задворках моего разума проносятся слова отца, сказанные много лет назад: из магов времени получаются лучшие солдаты. Они пронзают своего врага прежде, чем он успевает моргнуть.

Я знаю, что нужно делать: отвлечь мага с Кероста и замедлить его, насколько это возможно. Но когда я пытаюсь сделать шаг вперед – Бастиан хватает меня за запястье.

Он оттягивает меня назад как раз в тот момент, когда маг времени касается плеча одного из воинов в белых плащах. Его движения резко ускоряются, и я едва поспеваю за ударами его клинка, но, к счастью, девушка готова к нападению.

Она нагибается и отклоняется назад, используя левитацию, чтобы вырвать меч из рук противника. Он так быстро бросается в контратаку, что его тело становится размытым благодаря магии его товарища. Но девушка успевает перевернуть меч в воздухе, и теперь отравленный черный наконечник указывает на воина Зудо.

Она выбрасывает вперед обе руки, и, поскольку мужчина двигается слишком быстро, чтобы остановиться, он с криком падает на пол, когда меч пронзает его грудь. Тело мужчины содрогается от конвульсий, когда черный яд проникает под его кожу, окрашивая ее в серый цвет.

Тем временем стражник с Валуки проводит рукой по одному из факелов, освещающих зал, и берет пламя в свою ладонь. Когда оставшиеся противники наносят удар, он бросает огонь прямо в грудь своим противникам.

– Они справятся, – говорит Бастиан. – Давайте двигаться дальше.

Мы обходим бой и направляемся в комнату для стирки, где возле глубоких тазов стоят маги воды. У меня перехватывает дыхание, когда я вижу среди них свою мать.

Прежде я не видела, чтобы она использовала свою магию для нападения: у нее никогда не было повода. Но когда мы приближаемся к магам, вода хлещет вокруг матери, как голодное, свирепое оружие. Я отшатываюсь назад от бушующих волн, проклиная боль в колене. Только увидев мое лицо, мама делает глубокий вдох, и вода с шумом падает обратно в таз.

– Амора! – она бросается вперед и крепко обнимает меня. Я стискиваю зубы от боли, которую вызывает ее прикосновение, и зарываюсь лицом в ее густые кудри. – Ты цела, – ее тело сотрясается от всхлипов, и она пытается сдержать слезы, чтобы оставаться сильной в глазах своих солдат. – О, боги, ты цела, – я крепко обнимаю ее в ответ, облегченно выдыхая ей в шею.

Она пахнет кровью и солью, а ее прикосновение такое же отчаянное, как мое. Я с трудом заставляю себя отстраниться: она не хочет отпускать меня, и мне самой не хочется уходить.

– Тебе нужно попасть в безопасное помещение, – говорю я ей, отступая назад. – Возьми с собой столько людей, сколько сможешь, но не пытайся вступать в бой без крайней необходимости. Тебе нужно спрятаться…