Светлана Тулина - Страшные сказки для дочерей кимерийца [СИ]

Но это — в самом крайнем случае, потому что вряд ли шушанский царек решится на откровенную осаду — сейчас, когда все его тщательно продуманные планы рухнули из-за торопливости не слишком умного помощника. Войти в город спасителем несчастных простых асгалунцев от взбесившихся цыгу у него уже не получится — где они, эти цыгу? Ау! А нету их. Бедные асгалунцы сами справились.

Ну, допустим, не совсем сами, а с помощью дряхлого старого короля из далёкой Аквилонии, но это уже так, мелочи, недостойные внимания. Главное, что справились. И спасать их более не требуется.

А без такого прикрытия захват Селигом Асгалуна будет выглядеть в глазах прочих шемских полисов именно тем, чем и является он на самом деле — наглой агрессией Шушана против своего исконного западного соперника. Такого они не потерпят.

Селиг не настолько глуп, чтобы не понимать, что объединенная армия всех шемских полисов легко разметет Шушан по камешку, навсегда решив извечный спор между двумя городами-претендентами в пользу Асгалуна. О Шушане и памяти не останется.

Нет, не станет Селиг сейчас нападать, как бы ему не хотелось — хотя бы вот из-за этого и не станет. И вольные отряды увести постарается. Конечно, зуагирам он не указ, жажда мщения этих дикарей при виде беспомощности исконного врага может и пересилить благоразумие и жажду денег… но сами по себе зуагиры в количестве всего одного или двух десятков не страшны не то что для замка, но даже и для мирных горожан. В Шеме они только называются так — «мирные горожане», а на самом деле любой купеческий сынок обучен не только на счетах цифирки складывать, но и собственный караван в долгой дороге от разбойников защищать.

Нет, без единого руководства и слаженного отряда шушанской гвардии зуагиры не страшны, пусть даже явятся под стены замка в полном составе, и даже если часть подонков из Вольных решит к ним присоединиться.

Выстоим.

Выставив дозорных на башню, Конан выломал двери в чьи-то гостевые покои и велел остальным гвардейцам и разбойникам отдыхать до утра. Сейчас глупо суетиться, а вот с утречка как раз выковырнем Тейвела из его уютной норки и допросим с пристрастием — куда мог мятежный военачальник уволочь дочь аквилонского короля и с какими такими гнусными целями?

Мысли о том, что старшего смотрителя асгалунского замка в замке этом может не оказаться, Конан не допускал. Он отлично знал эту породу. Как все ученые королевские библиотекари-пергаментомараки похожи друг на друга, точно так же похожи друг на друга и все управители королевских замков. Они никогда не бросят вверенное их попечению добро.

Здесь он, голубчик. А, значит, найдем и всю правду из него вытрясем. Если надо будет — за ноги подвесим, а вытрясем. Или даже за что похуже. Вот только станет чуть посветлее, чтобы не путаться в этих коридорах и не хвататься за оружие, на своих же натыкаясь.

Вот как сейчас, например…

Они столкнулись на верхней ступеньке лестницы, ведущей к подвальным темницам. Столкнулись довольно жестко — Конан поднимался быстро по уже знакомой лестнице и вперед не глядел, а Закарис спускался по этой же знакомой с детства лестнице, стремительно и неслышно перебирая ногами в мягких кожаных чулках ступеньки, и как раз оглянулся на бегу. Оба были потрясены этой встречей — каждый из них меньше всего ожидал увидеть здесь другого. Но, будучи опытными воинами, оба пришли в себя почти мгновенно. И сразу же вцепились друг другу в глотки, одновременно рявкнув:

— Где мои люди?!

— Где моя дочь?!

Асгалунский военачальник был силен. Давненько Конану не попадалось столь достойного противника. Его не только не удалось повалить и подмять под себя, но даже и просто вытолкнуть с узкой лестничной площадки наверх во двор — и то никак не получалось.

Сопя и рассерженно хэкая, противники топтались в крохотном междудверье, загораживая собою проход. Прибежавшие из подвала на шум стражники пока что ничем Конану помочь не могли — Закариса от них надежно загораживала широкая спина Аквилонского короля. Оставалось ждать, пока услышат те, кто стоял на посту со стороны двора, у ближних ворот. И стараться не дать своему противнику спихнуть себя с узких ступенек вниз. Ступеньки крутые, покатимся ведь, как перегруженная колесница под горку…

Покатимся? Хм… А, Митра нам в помощь, почему бы и нет?

Конан поднапрягся, усиливая нажим. А потом резко присел, одновременно подсекая противнику ноги и придавая некоторое ускорение вверх и вперед.

Уловка сработала. Перепуганные стражники брызнули в стороны, отчаянно пытаясь самостоятельно размазаться по казематным стенам, массивное тело Закариса лишилось опоры и со все возрастающим ускорением устремилось вниз. И все бы прошло хорошо, но тут то ли Митра отвлекся на более важные божественные дела, то ли Иштар проявила вечное женское непостоянство, перенеся свою благосклонность с так и не принесшего ей обещанной жертвы киммерийского варвара на, очевидно, куда более щедрого знатного шемита, и под Конаном подломилась ступенька. Верхняя. Старенькая она была и никак не рассчитывала на то, что на ней станут заниматься вольной борьбой двое настолько крупных мужчин. Так что вниз по лестнице Закарис покатился не один.

Странно.

Раньше Конану не казалось, что в этой лестнице так много ступенек. И что у каждой из них такие острые ребра…

Они скатились вниз кубарем, почти что в обнимку. Как мальчишки со снежной горы. Ни один из них так и не отпустил другого. После финального кувырка Закарис оказался сверху, и только этим обстоятельством можно объяснить то, что его вопль на какой-то миг опередил ответный конановский рык:

— Где мои мальчики?!

— Где моя девочка?!

Они продолжали яростно трясти друг друга, намереваясь вытрясти из противника если уж не правду, то хотя бы душу.

— Ваше величество?!.. — жалобно проблеял кто-то из так и не осмелившихся подойти то ли соколов, то ли драконов — Конан искренне понадеялся, что этот кто-то был из ребят Сая. Своих за такую нерешительность он прибил бы на месте. И тут же, словно странное эхо, с другой стороны откликнулся еще один голос, такой же жалобный:

— Командир?!.

Закарис отпустил Конана и вскочил так неожиданно, что тот сильно треснулся затылком об пол. Хвала Митре, что пол этот в подвале был не каменный, а земляной.

— Кто?

— Ханууш, командир! Вы вернулись! Слава матери-Иштар!

Конан сел, потирая гудящую голову. Теперь он видел стоящего с той стороны решетки стражника. Закарис одним прыжком подскочил к решетке, вцепился в нее, дернул. Обернулся. Даже в неверном свете факелов было видно, что лицо его наливается черной бешеной кровью.

— Моих ребят?! В темницу?! Да я же вас…