Глен Кук - Портал Теней [litres]

Правда? Я не слишком обрадовался. Подумалось, она просто хочет, чтобы ее деяния остались в истории. Вероятно, Озорной Дождь, как и наша дочь, глядит в будущее без оптимизма.

Я занял привычное место на ковре, как в плащ укутавшись в необъяснимую и неизбывную грусть. Светлячок не отпускала меня. Шин был даже смурнее, чем обычно. Озорной Дождь без умолку бормотала под нос, но мне удавалось разобрать лишь навевающие тоску обрывки.

Вскоре печальные звуки и уныние покинули нас. Денек выдался славный.

Утро было удивительно ясным. Солнце встало, но до полудня еще оставалось время. Поблизости не было опасных тварей. Призрачные Земли практически перестали быть таковыми. Внизу виднелись широкие выжженные полосы. Мы истребили древних мертвяков и их нынешних союзников. Лишь гранитная крепость еще бросала вызов нашей обожаемой Госпоже.

Озорной Дождь привезла нас на то место, откуда они с девочками наблюдали за крепостью. Здесь нас в прошлый раз покинул Анко, а Куронеко и Широнеко продемонстрировали чудеса скрытности и умелого обращения с теневыми горшками.

От природного очарования не осталось и следа. Земля была голой; только обугленные пни вдоль шрама на земле, где раньше был защищавший крепость барьер.

Земля была черной, местами остекленевшей. Пепел давно смыло ливнем.

До нашего прихода здесь было куда красивее.

Озорной Дождь перефразировала старую поговорку:

– Превратив все в пустыню, мы назовем это победой.

Затем добавила, не уточняя, что конкретно имеет в виду:

– Удивительно, правда?

Для меня удивительным было то, как она укротила Призрачные Земли. Ее – наши – войска в сравнении с врагом понесли несущественные потери. Она завоевала один из двух считавшихся неприступными регионов мира. У меня не было сомнений, что ей сдастся и гранитная крепость. Если понадобится, с тем же подходом можно покорить и равнину Страха. Нужна лишь воля Госпожи, – впрочем, я не рассчитывал, что та отдаст такой приказ.

По правде говоря, я понятия не имел, зачем мы ведем эту войну. Да, нужно истребить оставшихся мятежников и воскресителей. Моя жена и дети намекали, что дело может касаться Портала Теней, но… я подозревал, что истинная причина иная.

Мы висели в пятнадцати футах над землей. К нам присоединились другие Взятые. Никто не болтал попусту. Все осматривали частично убранные поля. От ливня они не пострадали; защитные чары спасали даже от гнева природы. Проклятье!

В прошлый раз в полях мы видели людей. Сегодня – ни души. Животных тоже не было. Прежде мне попадались на глаза овцы, коровы, козы и свиньи.

– Они прочно окопались.

– Да, – ответила Озорной Дождь. – Я надеялась на переговоры.

– После того, что ты учинила в Призрачных Землях?! – выпалила Светлячок.

– Наверное, ты права.

Взятая произнесла что-то на языке Владычества. Ковры разлетелись; их хозяева принялись искать в барьере уязвимые места.

Барьер наверняка серьезно ослаб. Я не видел ни легких искр, ни магической пелены, ни облачков тумана, которые иногда появлялись на его границе.

Озорной Дождь подвела ковер так близко, что у меня зубы заломило от магии. Мы стали медленно подниматься.

Взятые вернулись, чтобы на древнем языке отчитаться о находках.

Светлячок обнимала меня все крепче.

Анко спрыгнул с ковра, невзирая на высоту. Он проскользил по стенке невидимого купола, увеличиваясь в размерах. Когда приземлился, то был по-прежнему гибким и сухопарым, но вдвое больше самого огромного и злобного тигра.

Ага. Теперь понятно, почему чудища в клетках так боялись нашего трехглазого котика.

В новом облике Анко внушал ужас.

Я надеялся, что мои дети не выкинут чего-то подобного. Мне и так хватало кошмаров.

Озорной Дождь громко, но спокойно произнесла что-то на теллекурре. Умница Костоправ услышал несколько знакомых существительных, что позволило ему распознать язык, но не более того.

Началось какое-то безумие. Ковры снова разлетелись; на них остались только Взятые. Всех прочих, включая меня, детей, их тетушек-охотниц и колдунов, высадили.

Похоже, операция началась.

Гриб Костоправ не понимал, что творится, пока не увидел собственными глазами. А то, что он увидел, почти не имело отношения к тому, что творилось на самом деле.

Он лицезрел лишь то, что Озорной Дождь хотела показать жителям крепости. Тем, впрочем, на любые представления было наплевать.

Взятые не нашли в куполе уязвимых мест. Напротив, обнаружили, что барьер прочнее, чем предполагала Озорной Дождь.

Широнеко задала не по годам разумный вопрос:

– Почему эти люди не укрепляют защиту?

– Папа, кончай корчить страшные рожи, – шепнула мне Светлячок.

– Хороший вопрос, Широнеко, – ответила Озорной Дождь. – Стоило ожидать, что они примутся восстанавливать разрушенное нами.

– Может, они настолько уверены в своей магии?

– Они хотят, чтобы ты продолжала то, что делаешь, – вставила Куронеко.

До летописца Черного Отряда дошло.

– Они нас измором берут!

После грозы наши колдуны едва волочили ноги. Им приходилось работать дольше, чем солдатам с топорами и лопатами. Колдовство истощало не только тело, но и дух. Даже Взятые не щадили себя в сражениях с могущественными древними чудовищами и восставшими мертвецами.

Казалось, еще чуть-чуть, и барьер не выдержит, но Взятые были убеждены, что его не пробить.

– Дорогая, ты пляшешь под дудку врагов и изматываешь себя, – произнес я. – Что, если за этим барьером еще один, не менее прочный? Кто эти люди – воскресители или мятежники?

– Если верить пленным – воскресители.

Некоторые пленники предпочли откупиться от казни и теперь выполняли грязную работу в лагере.

– Кто-нибудь знает, как им удалось создать такой невероятный и удивительно прочный…

– Нет! – отрезала Взятая с таким отчаянием, с такой злобой, что Светлячку даже не понадобилось одергивать меня.

Я и сам понял, что с вопросами пора заканчивать.

Черт побери! В чем же дело?

Несколько минут спустя моя жена успокоилась и заявила, что штурм откладывается. Она не собиралась и дальше потакать желаниям врага.

– Времени у нас предостаточно, – сказала Озорной Дождь. – Не стоит торопиться и допускать ошибки.

И я сообразил: пока сильнейшие воины и колдуны Госпожи вязнут здесь, в других краях могут начаться волнения. Я промолчал. Жить легче, когда держишь язык за зубами.

Озорной Дождь оставила двоих Взятых, поручив им барражировать вокруг крепости впритирку к земле, чтобы не попадаться на глаза врагу.

Анко тоже остался.

Всем прочим был предоставлен вечер отдыха.

Самой себе Озорной Дождь предоставила вечер уединения. Нам было настрого запрещено мешать ее мрачным раздумьям.