Глен Кук - Портал Теней [litres]

Я понятия не имел, к чему она клонит и как я должен на это отвечать. Чтобы казаться умным, я молчал и ждал продолжения.

– На настоящих гранитных почвах поляны образуются потому, что земли недостаточно, чтобы деревья пустили корни.

Похоже на правду. Я этого не знал. Полагал, что деревья не растут там, где им не хватает питательных веществ.

Моя благоверная догадалась, что я в этом вопросе профан, но не стала на это указывать. Деревья ее, в общем-то, не интересовали. Интересовала ее удивительная крепость.

Каким-то образом мальчик-тень и кот-тень узнали правду, которую моя жена так усердно искала. Но человек-гриб узнал гораздо позже.

Как и все остальные.

Очередной семейный завтрак. Дети за столом. Охотницы тоже. Озорной Дождь – рядышком, рукой подать. Наши колени даже соприкасаются. Светлячок – справа от меня, хмурая, словно бабка, что в вечно дурном настроении. Того и гляди забрюзжит. Моя жена – томная, развратная, как будто только и ждет, чтобы изнасиловать старину Костоправа, но не может сделать этого при свидетелях.

Ну и воображение у меня.

Я был не веселее дочери. С чего мне веселиться? Такое предчувствие, будто нам грозит наш индивидуальный конец света.

Тут я задумался, с чего это вдруг пришел к такому выводу. В чем здесь логика?

Как бы то ни было, сначала нам предстоит сровнять с землей крепость.

Кто-то обнаружил подходящего призрака для моей благоверной. Я не присутствовал при допросе; напротив, меня попросили свалить как можно дальше. Еще и двух Взятых со мной отправили, чтобы я не вздумал ослушаться.

Зачем?

К счастью, этими двумя оказались не Шепот с Хромым. Перо и Бывалый еще притворялись нормальными людьми и не кичились своей крутизной. По меркам Взятых они были молоды.

В их присутствии Анко, Шину и Благословенной Баку не нужно было нянчиться со мной. Куронеко и Широнеко отправились с нами, вероятно, чтобы помочь Взятым, если вдруг я психану и сбегу. А может, чтобы приглядывать за Взятыми, если те на ножах с Шепот и Хромым.

Раньше я не общался так близко с Пером и Бывалым. Да они и не были болтливы. Я не мог прочитать по лицам, что это за существа. Знал лишь общее: эти мужчина и женщина любили друг друга до того, как их Взяли. Любят и теперь.

Мои мысли занимали только Озорной Дождь, ее пленный призрак и мои дети. Особенно дети.

Зная их истинную сущность, я все равно хотел оградить их от ужасной действительности.

И чувствовал себя глупо каждый раз, когда об этом думал.

Мое изгнание не затянулось. Однако игнорировать меня перестали еще не скоро.

Озорной Дождь собрала всех больших шишек:

– Призыв к мертвым возымел действие. Подтвердились мои подозрения, вызванные необычной геологией Призрачных Земель. Теперь я знаю, что это наследие древнего конфликта.

Взятая выражалась излишне педантично, но видно было, что она едва не подпрыгивает от нетерпения. Если это замечал я, то остальные Взятые и подавно.

– Они проложили под защитным куполом сапу!

Они? О ком она говорит?

– Сапа еще существует. Ею пользовались двенадцать лет назад. В бурю ее затопило и частично засыпало, но мы можем восстановить ее и воспользоваться ею так же, как это делали воскресители. Однако нельзя исключать, что они помнят, как обошли барьер, и догадываются, что мы способны поступить так же.

Мне хотелось завопить. Что за чепуху она несет?! Если эту крепость построили не воскресители, то кто? И почему уступили ее?

Благословенная Баку уселась рядом со мной, когда ее мать заговорила.

– О чем она? – прошептал я.

Ответа я не ждал. На такие вопросы дети не отвечали.

Поэтому я весьма удивился, услышав голос Светлячка. Ничего нового, впрочем, она не рассказала.

– Папа, крепость построили не воскресители. Они лишь захватили ее.

Дальше я сидел разинув рот и гадал, не мог ли я знать это раньше, но забыть. Память с каждым часом все хуже. Я старался немедленно доверить бумаге все новости.

Может, пора писать о настоящем времени, чтобы не забыть происходящее в данный момент?

Светлячок прижалась ко мне и стиснула мою руку:

– Папа, не волнуйся. Так надо.

Ее голос был печален.

Озорной Дождь скомандовала:

– Вперед!

Но это вовсе не было призывом к немедленным действиям. Прошло целых восемь дней, в течение которых никто не проявлял заметной активности. Озорной Дождь брала меня на воздушную разведку, в основном вдоль дорог к Алоэ и к гранитной крепости. Первая дорога была закончена и опробована; по второй двое людей могли дойти до защитного барьера, ни за что не зацепившись и не ободравшись о колючие кусты, только при условии, что будут шагать, прижавшись плечом к плечу.

Повсюду нас сопровождали охотницы. Они постепенно прониклись симпатией к старику, с которым квартировалась их командирша. Светлячок тоже летала с нами; ее можно было принять за младшую сестру охотниц.

Мы не делали ничего значимого или необычного. Разве что моя жена распорядилась возобновить ленивые попытки пробить крепостную защиту. Никто не ожидал, что обитатели крепости воспримут их всерьез.

Эти атаки не отнимали много сил. Ничем более не занятые Взятые денно и нощно перевозили припасы. «Штурм» был лишь прикрытием.

– В крепости должны догадаться, что мы что-то замышляем, – сказал я Светлячку.

– Ну, еще бы.

Мы сидели рядышком на гнилом бревне в не тронутой недавними сражениями районе Призрачных Земель. Солдаты из батальона Шепот развлекали нас попытками расчистить найденную Озорным Дождем сапу.

Развлечение было так себе.

Девочка добавила:

– Они не поверят, что мы можем просто взять и уйти. Мы должны напасть именно так, как собираемся. Другого пути нет.

– Да, наверное. Постой-ка! Мы знаем, кто в крепости сейчас, но не знаем, кто был там раньше. Кто ее построил?

Она пожала плечами:

– Какая разница?

Ее поведение было вполне типичным. Никто ни о чем не расспрашивал, все просто выполняли приказы.

Разумеется, кроме меня. Я из тех, кто всегда требует ответов и объяснений.

Начало сапы находилось в полумиле от защитного барьера, за взгорком, покрытым опаленными деревьями и кустами. Прокладчики выбрали это место, потому что его не видно из крепости. Даже сейчас вход оставался скрыт, но, учитывая, что значительная часть маскировки сгорела, я не сомневался: осажденные заметят нашу активность и поймут, что к чему.

Солдатам досталась работенка не из легких: выкачивать воду, вырубать клубки корней, укреплять стены и потолок досками, чтобы не обвалились. Все были по уши в грязи. Я радовался, что мне не приходилось в этом участвовать. Меня бросало в дрожь от одной мысли о том, что придется пробираться в этой тесноте, темноте, холоде и сырости.