Кассандра Клэр - Королева воздуха и тьмы [litres]

– Так что с нами будет? – спросил Джулиан. – Нас накажут?

– За то, что произошло на поле битвы? Нет, не думаю, – ответил Джем. – Это война. Вы уничтожили Всадников Маннана, за что все вам безмерно благодарны, и убили нескольких членов Когорты, которых и так прекрасно могли бы убить. Думаю, теперь вы что-то вроде диковинки: истинных нефилимов никто не видал уже много сотен лет. Ну, и, конечно, вам могут назначить исправительные работы.

– Правда? – поразилась Эмма.

– Нет.

Джем ей даже подмигнул.

– Нет, я про всю историю с парабатаями, – сказал Джулиан. – Мы все еще нарушаем закон, испытывая друг к другу эти чувства. Даже если закон будет смягчен, нас все равно полагается разлучить или даже отправить в ссылку, чтобы подобного больше никогда не случалось.

– А, – сказал Джем и прислонился к стене, скрестив на груди руки. – Когда мы здесь, в Базилике, срезали с вас одежду, чтобы исцелить, оказалось, что ваши парабатайские руны исчезли.

Эмма и Джулиан уставились на него, раскрыв рот.

– Парабатайские руны можно срезать с кожи, и это не разрушит саму связь. Руна – символ, но не узы. Но факт все равно любопытный, так как на вас не осталось ни следа, ни шрама – там, где когда-то были руны. Словно их вам никогда не наносили. Безмолвные Братья заглянули в ваши разумы и обнаружили, что связи больше нет.

Джем помолчал.

– В большинстве случаев я бы, видимо, принес плохие новости – но, вероятно, не в этом. Вы больше не парабатаи.

Никто из слушателей не шелохнулся – и, кажется, даже не вздохнул. Сердце Эммы гудело как колокол в пустоте – в гулкой пещере со сводами столь высокими, что звук терялся где-то в тишине и снах. Джулиан лицом был белее демонских башен.

– Больше не парабатаи? – переспросил он голосом, чужим и далеким.

– Я дам вам время переварить новости, – улыбка тронула уголок Джемова рта. – А сам пойду поговорить с вашими близкими – они за вас беспокоятся.

Он вышел. На самом деле на Джеме были джинсы и свитер, но тень рясы все равно почти зримо утекла за порог.

Дверь за ним закрылась.

Эмма все равно не нашла в себе сил пошевелиться. Ужас дать себе поверить… что весь этот кошмар уже позади, что теперь все будет хорошо… – она вся будто заледенела. Этот груз слишком долго давил ей на плечи. Слишком долго она просыпалась по утрам с этой мыслью и с ней же засыпала – слишком долго она питала все ее тайные страхи: «Я потеряю Джулиана. Я потеряю мою семью. Я потеряю себя».

Даже в самые светлые, счастливые мгновенья она боялась потерять что-то из этого списка, а сохранить все и не мечтала.

– Эмма… – Джулиан встал, слегка припадая на одну ногу, и сердце у нее разлетелось на тысячу кусков: для него все это тоже было не легче.

Она с трудом поднялась: слишком дрожали ноги. Так они и стояли, глядя друг на друга каждый у своей постели. Кто первым сдался, осталось невыясненным. Возможно, она. Возможно, он. Но, скорее всего, первое движение они сделали одновременно, как всегда, все еще связанные друг с другом, несмотря ни на какие руны. Они столкнулись, налетели друг на друга посреди комнаты; она обняла его, схватила, вцепилась забинтованными пальцами в его рубашку.

Он был здесь, действительно здесь, с ней – настоящий, осязаемый, в ее объятиях. Джулиан покрывал поцелуями ее лицо, по которому бежали слезы, и она цеплялась за него изо всех сил, и он дрожал.

– Эмма, – его голос ломался, разбивался об это слово. – Эмма, Эмма…

Она говорить не могла – совсем. Вместо этого она писала – неуклюже, пальцами у него по спине, выводила то, что никак не получалось произнести вслух, что нельзя было произносить вслух – так долго…

Н-А-К-О-Н-Е-Ц-Т-О… Н-А-К-О-Н-Е-Ц-Т-О…

Дверь распахнулась. Впервые в жизни они не отпрянули, не отпрыгнули друг от друга, а продолжали держаться за руки, пока в комнату потоком вливались друзья и близкие – все в слезах, сияющие от счастья, от невероятного облегчения.

– Кристина, теперь в землях фэйри тебя боятся. Называют убийцей королей и принцев. Ты самая жуткая Охотница, – сообщил Кьеран.

Они сидели втроем у пересохшего фонтана на площади возле Базилики: Кристина – между коленями Марка, Кьеран – прислонившись к его боку.

– Не такая уж я и жуткая, – запротестовала Кристина.

– А по-моему, очень даже, – сказал Марк ей в затылок.

Кристина обернулась и состроила ему рожу. Кьеран улыбнулся, но смеяться не стал – он вообще был очень напряженный. Возможно, фэйри нелегко находиться в Аликанте: во время Темной войны весь город обвешали заклятиями против фэйри. Железо, соль и рябина буквально на каждой улице были размещены в стратегически важных точках. Сама Базилика была снизу доверху утыкана железными гвоздями. В итоге Марк и Кристина решили подождать новостей вместе с Кьераном снаружи, греясь на солнце.

После Темной войны вся Базилика была заполнена телами. Трупы лежали рядами, с белыми шелковыми повязками на глазах, готовые к сожжению и погребению. Сейчас здесь было тихо и пусто. В битве на Нетленных полях три дня назад жертвы были, но их похоронили уже на следующий день. На церемонии выступала Джиа – говорила о перенесенных страданиях, о необходимости строить заново, о важности отказа от мести Когорте, пятьдесят человек из которой сейчас сидели за решеткой.

– Вот кто реально жуткий, так это моя мама, – сказала Кристина, качая головой.

Она пригрелась у Марка в объятиях; Кьеран приятной тяжестью давил сбоку. Если бы не тревога за Эмму и Джулса, Марк был бы совершенно счастлив.

– …я рассказала ей вчера про нас.

– Правда?! – у Марка отвалилась челюсть.

Мама Кристины и правда была устрашающая женщина: когда Безмолвные Братья открыли городские ворота, она забралась на стену и метала оттуда копья десятками в Неблагих фэйри – с такой убийственной меткостью, что Красные Колпаки поспешили убраться из города. Ходил еще слух, что она засветила Ласло Балошу в нос, но он эту информацию решил не подтверждать.

– Что она сказала? – в черно-серебряных глазах Кьерана заплескалось беспокойство.

– Сказала, что не такого бы, наверное, для меня хотела… но важно то, что я счастлива. И еще добавила, что на замену Диего ушло сразу два мужика, и ее это совсем не удивляет, – лукаво усмехнулась Кристина.

– Диего спас мне жизнь, и потому я оставлю это замечание без комментариев, – кивнул Кьеран.

– А я свяжу ему шнурки в следующий раз, как увижу, – пообещал Марк. – Можешь себе представить: когда Мануэля нашли, он прятался под трупом Горация?

– Меня удивляет только то, что он не вскрыл труп и не спрятался внутри, – саркастически заметил Кьеран.

Марк слегка стукнул его кулаком в плечо.

– Это вот что сейчас было? – возмутился Кьеран. – В землях фэйри такое уже делали. Один трусливый воин неделю прятался в дохлом келпи.