Кассандра Клэр - Королева воздуха и тьмы [litres]

А сейчас, всякий раз глядя на нее, Хелен печалилась, что Дрю дичится, не желает проявлять никаких сестринских чувств. Ну да, дичится, но она-то что может с этим поделать? Неужели большая и взрослая Хелен не понимает, что если Дрю позволит себе полюбить старшую сестру, та станет следующей, кого она потеряет?

– Кто-то идет, – сказал Тавви, щурясь от солнца и глядя в даль.

Дрю посмотрела вдоль моря. Парень брел по пустому пляжу, глядя на какой-то маленький предмет у себя в руке и словно советуясь с ним. Высокий, худой, как тростинка, с гривой черных волос, коричневой кожей, блестевшей на солнце, его руки были покрыты рунами.

– Хайме! – Дрю выронила все свои ракушки. – Хайме!

Он поднял голову и впервые разглядел ее. Широченная улыбка расползлась по его физиономии; он пустился бегом, подлетел, схватил ее, хохоча и кружа.

Дрю помнила странный сон, приснившийся ей, когда Хайме еще не уехал из Лондонского Института. В нем она была где-то… возможно, в стране фэйри – по ощущению да, но откуда ей-то знать, как ощущается страна фэйри? Она тогда забыла тот сон, а сейчас снова вспомнила, потому что увидела Хайме, и с ним нахлынули и другие воспоминания: вот Хайме сидит и смотрит с ней кино, разговаривает о семье, слушает, что она говорит.

– Как хорошо встретить тебя снова, друг, – он поставил ее обратно на землю и взъерошил волосы. – Очень, очень хорошо!

Он выглядел усталым, просто до невозможности усталым, словно с тех пор, как они виделись последний раз, не знал ни сна, ни покоя. Под глазами залегли темные круги. Тавви уже несся к ним, поглядеть, кто это пришел, и Хайме спрашивал, сохранился ли у нее тот нож, который он ей подарил, и она все улыбалась и улыбалась – первой настоящей улыбкой после смерти Ливви.

Он вернулся… Наконец-то кто-то не ушел, а, наоборот, пришел.

Они крались по коридорам вслед за Нене, стараясь не выходить на свет. Эмма и Джулиан прятали лица под низко надвинутыми капюшонами. Нене убрала волосы под шапочку и в своей свободной рубашке и коротких бриджах вполне могла сойти за пажа.

– А что Фергус? – спросила вполголоса Эмма.

– Фергуса в данный момент отвлекает дриада, – мрачно улыбнулась Нене. – Из тех, какие ему больше всего нравятся: совсем зеленый побег.

– Ох, – сказал Джулиан. – А потом эти щепки…

Нене его проигнорировала.

– Я уже давно знаю Фергуса и в курсе его наклонностей. Он будет занят достаточно долго.

Они вышли в знакомый Эмме наклонный холл. С другого его конца веяло ночным воздухом: палые листья, смола, осень… Интересно, в стране фэйри то же время года, что и дома? Похоже, что более позднее – словно ранние заморозки уже коснулись волшебных земель.

Коридор обрывался неожиданно: впереди была поляна с травой и звездами. Высокие деревья стояли почетным караулом, отряхая золото и бронзу листвы на толпу верховых придворных. Королева на белой кобыле возглавляла кавалькаду. Белая кружевная вуаль скрывала ее лицо и ниспадала на плечи; белые перчатки обтягивали руки. Алые волосы каскадом струились по спине. Следом готовились ехать придворные в золотых шелках и ярком бархате: большинство на лошадях, а некоторые – на огромных мягколапых котах или узкоглазых волках размером с небольшой автомобиль. Дриада с изумрудной кожей и шевелюрой из густой листвы ехала в кроне самоходного дерева.

Эмма глядела, как завороженная. Она – Охотница, привычная к магии, но в этом сердце королевства фэйри было что-то настолько чуждое, что она не переставала удивляться.

Стараясь не привлекать внимания, Нене быстро провела их туда, где стояли их с Фергусом лошади, – уже в кавалькаде, между духом на крылатой поганке и двумя девушками-фэйри с черными волосами, в ржаво-красных платьях, ехавших вдвоем на гнедой кобыле.

Эмма забралась в седло серой лошади.

– Ее зовут Среброгрива. Будь добра к ней, – Нене похлопала лошадь по шее. – Дорогу домой она знает.

Эмма кивнула.

– А этого как зовут? – Джулиан взлетел на жеребца, принадлежавшего Фергусу.

Конь заплясал и зафыркал под ним.

– Вдоводел, – нехорошо улыбнулась Нене.

Джулиан сам фыркнул под капюшоном.

– И кого же он оставляет вдовами? Тех, кто на нем ездит, или тех, кто ему не по вкусу?

– И тех и других.

Нене достала из-под плаща два хрустальных флакона на золотых цепочках.

– Носите на шее, – она подала их обоим всадникам. – Пусть они всегда будут под рукой.

Эмма послушно надела свой. Во флаконе размером с ее большой палец оказалась бледно-золотая жидкость, поблескивавшая при движении.

– Зачем они?

– Если окажетесь в опасности при Дворе Короля, отломите горлышко и выпейте содержимое.

– Это что, яд? – Джулиан застегнул свою цепочку на шее.

– Нет. Он сделает вас невидимыми для Неблагих – хотя бы на время. Не знаю, сколько длится действие этой магии, у меня никогда не было случая проверить.

Гоблин-сигнальщик с куском пергамента и огромным пером мчался вдоль процессии, на ходу проверяя и вычеркивая имена.

– Леди Нене, лорд Фергус, – он бросил быстрый взгляд на мнимых фэйри. – Мы отправляемся.

– Мы? – голос Джулиана был полон одновременно презрения и скуки. – Ты что же, составишь нам компанию, гоблин? Тебя пригласили весело провести время при Дворе Неблагих?

Эмма чуть не ахнула, настолько похоже на речь фэйри прозвучали его слова.

– Вы хорошо себя чувствуете, лорд Фергус? – прищурился гоблин. – У вас какой-то странный голос…

– Наверное, это потому, что я присматриваю гоблиновские головы, чтобы украсить свою спальню, – процедил Джулиан. – Проваливай!

Он собирался пнуть гоблина, но тот испуганно зашипел и кинулся наутек вдоль шеренги придворных.

– Поосторожнее с масками, которые носишь, дитя, – сказала Нене. – А не то навек потеряешь истинное лицо.

– Истинное, ложное – какая разница, – Джулиан подхватил поводья, и кавалькада двинулась в ночь.

Не успел Кит ответить что-нибудь вразумительное, как в библиотеке поднялась суматоха, и им пришлось покинуть свое убежище.

Дрю торчала у дверей, смущенная, но счастливая. Симпатичный темноглазый мальчик – почти копия Диего Росио Розалеса, но более худой – обнимался с Кристиной. Марк и Кьеран оба смотрели на него с каким-то странным выражением лица. Как только Кристина его отпустила, подошла Хелен и пожала руку.

– Добро пожаловать в Лос-Анджелесский Институт, Хайме, – сказала она. – И спасибо, что приехал так срочно.

– Хайме Росио Розалес, – вполголоса повторил Тай Киту.

– Я встретила его на пляже и привела сюда, – гордо сообщила всем Дрю.

– Но как ты его узнала? – не поверила Хелен.

Дрю бросила на Хайме испуганный и в то же время вызывающий взгляд.

– Мы провели вместе несколько дней в моей комнате тогда, в Лондонском Институте.