Кассандра Клэр - Королева воздуха и тьмы [litres]

Что-то легло ей в ладонь. Пальцы рефлекторно сомкнулись – тело узнало рукоять меча еще до того, как мозг понял, что происходит.

Да, это был меч. С белым, как серп молодой луны, клинком. Эмма узнала его сразу – много раз она видела его на картинках в старых книгах. Дюрандаль, меч Роланда, родной брат Кортаны.

Задавать вопросы было некогда. Она занесла руку, Дюрандаль полыхнул синим светом. Что-то взвыло, будто гнули металл, и меч вгрызся в гущу лоз и шипов. Брызнул сок, обжигая раны Эммы, но ей было все равно. Она рубила и рубила, и меч визжал в ее руке, как пила, и изгородь отступала под его натиском, дрожа, словно от боли. Покрытые шипами стебли начали в страхе отступать. Впереди и позади открылся узкий проход, словно Красное море расступилось перед фараоном. Эмма ринулась вперед, зовя за собой Джулиана.

Она вырвалась на свободу, в мир света, цвета и звука – зеленая трава, синее небо, далекий шум процессии, входящей в башню, – и упала на колени, все еще сжимая Дюрандаль. Руки были скользкими от крови и древесного сока. Эмма едва дышала, сквозь разорванную тунику сочилась кровь.

Тень легла на нее – это был Джулиан. Он упал перед ней на колени, бледный как кость, схватил за плечи. Эмма едва не вздрогнула. Его руки… – это прикосновение, как и выражение его лица, стоили любой боли.

– Эмма! Это было невероятно! Как?..

– Дюрандаль пришел ко мне, – она показала ему меч.

Клинок был покрыт кровью; он то вспыхивал, то гас – и вот уже она держит только воздух… пальцы сжимали несуществующую золотую рукоять.

– Мне до смерти была нужна Кортана, и она послала мне Дюрандаль.

– «Я той же стали и нрава, что Жуайез и Дюрандаль», – пробормотал Джулиан. – Мечи-близнецы. Как интересно…

Он отпустил ее плечи, оторвал полоску ткани от подола туники, смял, и с неожиданной нежностью прижал к ране на ее щеке.

Радость зазвучала в ее душе ярче и острее боли. Она знала, что он не любит ее, не может любить, но в этот миг ей казалось…

– Мама? – сказала Алина. – Мама, ты здесь?

Хелен прищурилась. Она сидела на столе в кабинете Института рядом с Алиной. На дальней стене, судя по всему, пыталась проявиться проекция Джиа – пока, увы, получалась лишь зыбкая тень, похожая на фигуру, снятую ручной камерой.

– Ма! – у Алины кончилось терпение. – Ты можешь уже наконец появиться? Нам очень нужно с тобой поговорить.

Очертания фигуры стали резче по краям. Она была в консульских одеяниях, усталая и такая худая, что казалась истощенной.

Сквозь нее все еще проступала текстура стены, но Хелен уже могла видеть выражение лица, такое же, как у дочери – расстроенное, встревоженное.

– Запустить проекцию из Гарда не так-то просто, – проворчала она. – Можно было и по телефону поговорить.

– Мне нужно было тебя увидеть, – голос Алины немного дрожал. – Что это за история с регистрацией? Как Совет мог допустить такое безобразие?

– Гораций… – начала Джиа, но Алина перебила ее.

– Где была ты, мам? Как ты могла это допустить?

Ее голос сорвался.

– Ничего я не допускала. Гораций мне солгал. Сегодня утром у меня была очень важная встреча, с Сестрой Клеофас из Адамантовой цитадели. Насчет Меча Смерти.

– Его починили?

– Нет, ничего пока не получается. Перековать никак не выходит. Меч сделан ангелами, а не людьми, и только ангелу под силу исцелить Меч, – Джиа вздохнула. – Гораций должен был провести обычное заседание о пограничных протоколах, а вместо этого устроил…

– Никак не пойму, как ему удалось убедить людей, что это хорошая идея, – заметила Хелен.

Джиа принялась мерить шагами комнату; ее тень прыгала вверх и вниз по стене, словно марионетка, которую дергают за веревочки.

– Горацию вообще не надо было лезть в политику. Пусть бы занимался театром, какая карьера бы вышла! Но он сыграл на самых сильных человеческих страхах. Послал шпиона в страну фэйри, и когда тот попал в беду, объявил, что это невинный ребенок, которого фэйри зверски убили. И еще утверждал, что принц Кьеран намеренно свел Саманту Ларкспир с ума…

– Марк мне рассказал. Она спятила, когда упала в бассейн в Бездне, пока Когорта мучила Кьерана, – сказала Хелен. – Это она пыталась убить его.

Джиа, кажется, улыбнулась, хотя улыбка получилась мрачная.

– Где Кьеран сейчас?

– Вернулся в земли фэйри. Лучше скажи, где сейчас Гораций, чтобы я могла вздуть его так, как его никогда в жизни не…

– Вздуть не поможет, – сказала Джиа. Они уже не первый раз вели с Алиной подобный разговор. – Надо понять, что мы можем сделать полезного, и как исправить то, что он натворил.

– Зачем он арестовал схоломантских детей? – спросила Хелен. – Марк говорит, что Райан, Дивья и Диего – самые достойные из центурионов.

– Чтобы преподать всем урок. «Вот что вас ждет, если будете помогать Нижнемирским».

– Но не можем же мы в самом деле заниматься регистрацией! – возмутилась Алина. – Это чудовищно. И я намерена заявить об этом Конклаву!

– Даже не думай! – проекция гневно пошла рябью. – Ты что, меня не слушала? Диарборн только этого и ждет – в Хелен ведь есть кровь фэйри. Если выступишь против него, окажешься в тюрьме, а на твое место посадят кого-то более послушного. Притворяйся, что тебя все устраивает, хотя бы для виду.

– И как же все это исправить? – Хелен всегда немного побаивалась своей… тещи? свекрови? Ей казалось, что Джиа не понравится решение дочери сочетаться браком с женщиной, да еще наполовину фэйри. Никогда, ни словом, ни делом Джиа не показывала, что разочарована выбором Алины, но Хелен все равно не могла избавиться от этого ощущения. Но сейчас она не могла сидеть тихо.

– Нижнемирские должны явиться в Святилище, а мы обязаны передать данные о регистрации в Конклав.

– Я знаю, Хелен, – ответила Консул. – Но игнорировать прямой приказ нельзя. Гораций будет пристально следить, чтобы Лос-Анджелесский Институт выполнил то, что должен. Я вас только что вытащила из ссылки и не намерена снова потерять. Вы же умные люди. Найдите какой-нибудь… творческий способ саботировать регистрацию, но открыто не выступайте.

Хелен вдруг почувствовала себя счастливой – «вас двоих», сказала Джиа. Как будто скучала не только по Алине, но и по ней тоже.

– Есть, однако, и хорошие новости, – продолжала Джиа. – Я была с Сестрой Клеофас, когда мы обо всем узнали, и она пришла в ярость. Железные Сестры точно на нашей стороне. А они могут быть очень могущественными, если захотят. Вряд ли Горацию захочется иметь таких врагов.

– Мам, – сказала Алина, – вам с отцом надо выбираться из Идриса. Приезжайте к нам. В Аликанте сейчас небезопасно.