Том Белл - Город Звёзд

Маша кивнула. Суйдей говорил ей о вещах, которые она сумела постичь сама, за то короткое время, что пробыла в стане врага.

– Перед началом обучения ты должна знать и другие правила нашего ордена, – продолжал Суйдей. – Постигнув их, ты сможешь понять каков путь мхаграя на самом деле. Первое из них я уже назвал. И ты на своей шкуре смогла испытать его. Так же будет и с остальными. Запомни, мхаграй всегда хладнокровен. Он думает, прежде чем сделать. Он принимает жизнь такой, какая она есть и не держит в душе сожалений о прошлом. Твои эмоции не должны управлять тобой. Иначе они станут твоим врагом. Путь мхаграя – это путь одиночки. Обучив тебя, я пойду дальше. Что будет с тобой, – Суйдей вдруг замолк, и продолжил едва слышным шепотом, – зависит только от тебя. Мхаграй не знает привязанностей, не желает дома или злата. Все что мы делаем – делаем ради нашего братства. Честь нашего братства важнее жизни каждого из нас. Да, мы убийцы, но не мясники. Мы убиваем, только когда нет иного выбора. Твой меч всегда должен быть в ножнах, пока не возникнет важная причина обнажить его.

– Что это за мечи, баг’шан? – спросила Маша, косясь на лежавшее возле Суйдея оружие. – Я не видела таких ни у кого в Орде.

– Это, – сказал учитель, взяв в руки свой меч и взвесив его на ладонях, – катана, наше древнее оружие. Когда настанет день, мастер-кузнец отольет для тебя свой собственный меч. Ты сама добудешь для него все нужные элементы в ходе обучения, и примешь участие в его изготовлении. Твой меч – это продолжение тебя. Но он лишь инструмент. Твое главное оружие, – Суйдей приложил к виску два пальца, – вот здесь. Использовать его правильно я и буду учить тебя следующие несколько лет.

С ветки рябины вспорхнула синичка, унося в своем клюве последние воспоминания об оборвавшемся детстве. Над маленьким уютным двориком воцарилось мрачное молчание. Стать мхаграем? Их путь мало походил на то, что ей довелось увидеть в стане Орды. Но назад пути не оставалось. Да возвращаться уже было не куда.

– Я готова, баг’шан! – уверенно сказала Маня. Она вынесет все это. Вытерпит, если придется. Будет ползти по грязи и крови, но выкарабкается и достигнет своей цели. А цель у нее проста – выжить и вонзить клинок в сердце тем, кто подтолкнул ее на этот путь. Выжить и свершить судьбу тех, кто сломал ее собственную. Таков ее путь мхаграя. Таково ее главное правило.

Слегка выдохнув, Ярик отпустил стрелу в смертельный полет. Пропев убийственную песнь, она пронзила воздух, неумолимо несясь к своей цели. Еще мгновение и все было кончено. Разбрызгав по земле горячую кровь, стрела прошла голову насквозь и рассыпалась в щепки, встретившись с основанием толстого древесного ствола. Ничего не успевший понять заяц, едва сменивший свою серую шубку на зимний наряд, упал на землю, дрыгая лапками в попытках сохранить жизнь. Но тщетно.

– Это было весьма умело, – постановил с важным видом Черныш. Ярик ухмыльнулся и, подняв заячью тушку за уши, привычным движением закинул ее за плечо.

Припасенная еда закончилась еще несколько недель назад. С тех пор вся надежда на пропитание легла на плечи мальчика и его новый лук. Пейзаж за это время сильно изменился. Бесконечные березовые рощи и старый сосновый бор сменились новыми огромными деревьями, высотой едва ли не с гору. Их стволы не обхватили бы и несколько человек, взявшихся за руки, а кроны терялись в вышине, покрывая землю под собой сумрачной пеленой. Здесь было намного теплее и совсем не дул ветер. А самое поразительное, что и снега тоже не было. Уже который день путники пробирались по пожелтевшим листьям и редким травам, окруженные запахами древнего леса, населенного тайнами и загадками. Птицы почти не залетали сюда. Живность попадалась крайне редко. И услышав любое шевеление, Ярик тут же поднимал лук и стрелял. Еды много не бывает, думал в такие моменты мальчик, вспоминая, как несколько дней к ряду им пришлось питаться одними лишь мышами, которые добывал старый кот.

Черныш объяснил, что эта часть леса зовется Дубравой Лады. То были первые саженцы, распустившие свои листья в только что созданном мире. Этот лес не просто старше Раскола. Он видел рождение самой жизни. Он и был этой самой первой жизнью. Ступая по древнему пологу, Ярик ощущал благоговейный трепет. Путь здесь осложнялся и тем, что под их сенью почти ничего не росло. Травы и кустарники, лишенные солнечного света, не могли выжить в тени могучих собратьев. А потому здесь почти не попадалось ничего пригодного для растопки. Сами же стволы были словно из стали, не поддавались ни мечу ни топору. Увидев любую ветку, Ярик тут же хватал ее. Дровишек много не бывает, думал он в такие моменты, вспоминая холодные ночлеги без огня.

Преследователи ни разу не объявились за все время пути. Ни криков и разговоров, ни костров, совсем ничего. Ярик и Черныш порешили, что в метели они сумели оторваться от них, но все равно проявляли осторожность. Свои ночные переходы они решили прекратить, так как даже коту было тяжеловато ориентироваться в этом и без того темном лесу. Да, воистину Темный лес, говорил Черныш, впервые бывавший в этих местах.

Дело близилось к вечеру. Мрак у подножья деревьев сгущался все сильнее, пора было найти место для ночевки. Путники выбрали себе укрытие среди мощных, выше Ярика, корней, прорвавшихся на поверхность земли. Поудобнее устроившись, Ярик распаковал скудную связку с ветками и обустроил небольшой очаг, выкопав для него ямку. Вскоре свежее заячье мясо шкварчало над едва живым пламенем, пытавшемся хоть немного подрумянить свежую добычу.

– Горячее сырым не бывает, – буркнул кот, уплетавший свою долю не дожидаясь обжарки на костре.

За долгое время путешествия, они успели обсудить и свою находку в той пещере, и возможный путь старика, до сих пор ни каким образом не объявившегося, и странный пугающий дар, что поселился в Ярике. Каждый вечер мальчик погружался в долгие медитации, пытаясь обуздать неугомонные огоньки, ускользавшие от него из раза в раз. Но с каждой попыткой у него получалось удержать их все дольше. Покончив с ужином, Ярик вновь уселся на землю, сложив ноги друг на друга, и уже ставшим привычным образом коснулся бесновавшихся внутри сил.

Те как обычно откликнулись на его призыв, окутав разум причудливым калейдоскопом разноцветных языков холодного пламени. Теперь вокруг них витало эхо, смесь из голосов и звуков, слившихся в жуткой какофонии. Воображаемыми руками Ярик отодвигал лишнее, ища заветное облачко воспоминаний. Вот оно! Снова дразнится, пытаясь улететь прочь. Сосредоточившись, мальчик прыжком преодолел половину мира и схватил беглеца обеими руками. На этот раз воспоминание вдруг притихло, неподвижно застыв в решительной хватке. Повертев его в ладонях, Ярик растянул его длинной лентой и погрузился внутрь. Поток образов хлынул в сознание, словно увлекая мальчика на дно бурной реки. Захлебываясь, ему удалось справиться с течением и повиснуть посреди возникшего пейзажа.