Дорофея Ларичева - Дочь ледяного Юга [litres]

Сверяясь со схемой, Рофирт успел перенести взрывчатку только в одну из моторных гондол, как был на миг ослеплен фотовспышкой. Это же журналистишка, подкатывавший к его Танри!

Журналист бросился к выходу, но предательски попавшийся под ноги моток веревки, с которого в последний момент спрыгнула мохнатая белая кошка, лишил его равновесия. Александр рухнул на бетонный пол. Фотоаппарат разбился вдребезги где-то далеко. И тут же сознание затуманилось от боли. Налетевший Бингар изо всей силы пнул журналиста под ребра.

– Что же ты делаешь, кретин! Ты его убьешь! – ворвавшийся в гулкий эллинг Арвисо бросился к распластавшемуся на полу Александру.

– Кто тебя сюда навел? – прорычал Бингар, в этот момент люто ненавидя друга и весь мир.

– Он сейчас все взорвет! – преодолевая боль, простонал с пола журналист. – Там взрывчатка!

Арви ошарашенно смотрел на Бингара. Такого он и представить себе не мог.

– Зачем, Рофирт? – только и спросил он.

– Не твое дело!

Бингар стоял перед Арви и понимал, что не сможет поднять на него руку. Так что же теперь, все кончено? Тивазо его уничтожит?

– Пропадите вы все пропадом! – сплюнул он на пол и кинулся к двери. Черные лапы темноты сомкнулись за его спиной.

– Как ты? – Арвисо склонился над Александром.

– Дышать больно, – пожаловался тот. – Ты давай, убери эту мерзость подальше. Он что-то делал в моторной гондоле…

– Давай я вначале помогу тебе…

– Доведи меня до ящика. Я посижу там.

За следующий час Арвисо перетаскал взрывчатку в овраг за оградой, заперев дверь эллинга, осторожно довел Александра до остановки. Еще полчаса ждали попутку. Потом добирались до больницы.

– На тебя напали в темном переулке, отобрали деньги и фотоаппарат, избили. Лиц нападавших ты не разглядел, – наставлял журналиста Арвисо.

– Зачем ты его выгораживаешь?

– Не знаю, – признался дирижабельщик. – Ты же не хочешь быть наказанным за то, что ночью пробрался на верфь? – спросил он наконец.

– Не хочу, – согласился Александр.

Кроме закатившегося фонарика и разбившегося фотоаппарата ничего не напоминало о ночном визите в эллинг «Вестницы». А полсотни хвостатых свидетелей произошедшего не собирались ни с кем делиться увиденным, устраиваясь на ночлег и сонно помурлыкивая.

Рофирт бежал, пока ноги слушались его. Остановился он в незнакомом дворике у тихо журчавшего фонтанчика. Фонарей вокруг нет. Темно. Одиноко.

Отдышавшись, он погрузил лицо в ледяную воду. Все время с момента визита к Тивазо он жил, как в тумане, готовясь к тому, что, к счастью, не совершил. Разве не святотатство – взорвать корабль, на котором страстно мечтал летать? Разве не чудовищно – приговорить к смерти своих однокурсников? С Машаром было другое. Рофирт, наоборот, радовался той мести. А тут? Почему эта жирная скотина Тивазо имеет над ним такую власть?

Сегодня он потерял все. Арвисо расскажет о случившимся Танри, и та возненавидит его. И сам Арвисо, бывший друг, справедливо станет презирать за содеянное. А завтра с ним или его семьей расправится Тивазо, если раньше не придут сыскари. Журналитишка не утерпит, нажалуется. Что делать?

Решение пришло неожиданно легко. Собравшись с силами, Рофирт покинул дворик и быстро пошел вниз по улице, чтобы через час оказаться у дома Тивазо.

Свет в мансарде не горел. Зато окно было распахнуто. В «Вишневой трубке» гремела музыка, но улица оставалась пустынной. Тивазо не дурак. Он согласится изменить условия сделки. Рофирт сделает все, что угодно, только не это. В противном случае…

Подпрыгнув, Рофирт уцепился за конец пожарной лестницы, подтянулся и полез наверх. Перегнувшись через подоконник, он пробрался в огромную комнату, освещенную через застекленную крышу ущербной луной и отголосками фонарей с другой стороны улицы.

Тивазо лежал в гамаке, закинув руки за голову. Из его рта текла пена. Перебарывая страх, Рофирт подошел и заглянул в распахнутые в черное небо глаза мертвеца. Глава Лиссаранского штаба Союза Мстящих отбыл в иной мир, уносимый духами черного порошка наслаждений. Но откуда это было знать Рофирту?

Скорости, с которой он спустился вниз и помчался прочь, мог позавидовать лучший бегун. Но, к счастью, свидетелей его бегства не нашлось. Центр города еще не погрузился в сон, но люди слишком заняты собой, чтобы отвлекаться на всякие мелочи.

Пока еще есть время, следует забрать вещи, документы и скрыться в порту до рассвета. Там наверняка удастся пробраться на какое-нибудь судно. И прощай, Виса.

В общежитие он добрался уже в три утра, едва не падая от усталости. Но стоило Рофирту отпереть дверь собственной комнаты, как его завалили на ковер. Арвисо дождался бывшего приятеля.

– Бей, чего ждешь? – обессиленно выдохнул Бингар.

– Не желаю пачкать руки, – презрительно откликнулся Синард. – Хочу только понять, осталась ли в тебе хоть капля человеческого.

– И что показал осмотр?

Лучше бы он ударил! Тогда не было бы так погано на сердце.

– Не знаю. Темно вокруг.

Арви отпустил его и сел на кровать. Рофирт включил лампу.

– Почему ты это сделал? – Арвисо смотрел в сторону.

– Тебе моя история не понравится.

– Ты знаешь, я люблю детективы. Так что либо рассказывай, либо не попадайся мне на глаза.

Рофирт никому этого не рассказывал, держал в себе, боясь, что хоть одна живая душа проведает о его переживаниях и станет считать слабаком. Но тут плотину былых страхов прорвало. Он начал с рассказа о банкротстве обувной фабрики. О первых годах после самоубийства отца, когда семья голодала, а маленького Бингара из жалости подкармливала учительница. О том, что мать и брат сделали все, чтобы он, Рофирт, исполнил свою мечту – поступил учиться на воздухоплавателя. О том, как в день поступления с первого взгляда влюбился в Танри. О Викторе Машаре и сделке с Тивазо… Арви слушал молча, не перебивая, и Бингар был ему за это благодарен.

– Теперь ты сможешь сдать меня сыскарям и полярникам, – закончил он рассказ. – Иди, еще успеешь до тренировки!

– Никуда я не пойду, – откликнулся Арвисо. – Я не знаю, как бы сам поступил на твоем месте. Наверно, иначе. Но не имею права тебя судить. Разбирайся со своей совестью, как хочешь. Машара все равно не вернешь. О сегодняшней ночи, если Александр не проболтается, не узнает никто. Только запомни, если ты совершишь еще что-нибудь такое, покрывать не буду. И держись подальше от Танри и ее парня. Нет у тебя права на ее дружбу и тем более любовь!

Дверь хлопнула. Рофирт вздрогнул, но остался сидеть на кровати. Ни на какие тренировки он в этот день не пошел.

«Будь что будет. Явятся за мной сыскари или люди Тивазо – не убегу», – решил он для себя. Но дни шли, никто не приходил, а боль в душе не отпускала.