Бриджид Кеммерер - Сердце яростное и разбитое [litres]

– Час поздний, – говорит скрейвер. – Я думал, что вы спите.

Я поднимаю на него взгляд.

– Ты так думал? Правда?

Он не обращает внимания на мой сарказм.

– Да, правда.

– Я читаю про Ишелласу. Почему колдуны решили покинуть ее, а скрейверы – о статься? – я устремляю свой взор на Айзека. – Почему чародеи не попали под условия соглашения?

Айзек не обращает внимания на мои вопросы.

– Вы выглядите расстроенной, принцесса.

– Со мной все в порядке.

Скрейвер молчит некоторое время, и я гадаю, примет ли он эту очевидную ложь.

Я действительно расстроена. Скорее всего, я просто умру в этой комнате. Иногда мне кажется, что матушка вообще забыла о моем существовании. Может, мне вообще не следовало бежать из замка Рэна. Определенно, это оградило бы меня от многих душевных терзаний.

Я сглатываю комок в горле и опускаю взгляд на бумаги.

– Вернемся к колдунам и скрейверам. Так ты знаешь почему? – я заправляю выбившуюся прядь волос за ухо. По моей щеке стекает слеза и падает на документы, и я тут же стираю ее рукой.

Айзек проходит в комнату, но останавливается по противоположную сторону от бумаг и присаживается на корточки. Я чувствую на себе тяжесть его взгляда, но я намеренно смотрю вниз.

Я жду, что скрейвер начнет допытываться, но он постукивает пальцем по бумагам.

– Колдунов нельзя различить по внешнему виду, – говорит он. – Они могут пересечь Застывшую реку при помощи магии, а не при помощи крыльев, – скрейвер переводит дыхание. – До того, как было заключено соглашение, мы могли перемещаться свободно, но народ Силь Шеллоу боялся скрейверов. Чародеи пытались замолвить слово в нашу защиту, но магии к тому времени стали бояться тоже, а мы не были враждебно настроены против Силь Шеллоу. К сожалению, желания правителей не всегда совпадают с желаниями народа. Столкновений было не избежать, когда представители моего рода перебирались на вашу сторону реки. В итоге погиб ребенок.

Я поднимаю взгляд на Айзека.

– Ребенок скрейвера?

– Человеческий ребенок.

О, вот как. Я хмурюсь.

– Мать вашей матери потребовала компенсации. Колдуны помогали вести переговоры. Мы пришли к соглашению. Чародеи какое-то время жили только в Ишелласе, однако для людей жизнь в ледяных лесах может быть трудной. Они стали проявлять беспокойство и искать другое место, где можно обосноваться. К тому времени ваша матушка взошла на трон. Карис Люран не желала видеть магов в Силь Шеллоу, поэтому колдуны перешли через горный перевал и, в конце концов, поселились в Эмберфолле на некоторое время.

Я смотрю на скрейвера.

– Где их и уничтожили.

– Многих из них, да, – Айзек переводит дыхание. – Теперь вы понимаете, почему мы так серьезно относимся к соблюдению соглашения, принцесса.

– Но теперь матушка готова закрыть глаза на то, что у Грея есть магия.

– Должно быть, ей очень хочется получить доступ к морским путям.

– Хмм, – я снова опускаю взгляд и складываю бумаги в стопку, после чего иду к стене и начинаю задувать свечи. Я не намеревалась сводить наш разговор к обсуждению Грея.

– Вы все еще выглядите расстроенной, – замечает Айзек, и мое лицо обдает ледяным порывом ветра, который колышет волосы.

Я задуваю очередную свечу и направляюсь к следующей. Я гадаю, выпустит ли Пэрриш меня из комнаты, если я устрою в ней пожар.

До того, как я успеваю задуть следующую свечу, по комнате проносится порыв ледяного воздуха, от которого во все стороны разлетаются листы бумаги и который задувает все свечи сразу. Я обиженно дуюсь на Айзека и начинаю снова складывать документы в стопку.

– Я рада видеть, что Грей и Нолла Верин так хорошо ладят между собой.

– Вам так кажется?

– Я вижу это собственными глазами.

– Ох, так мне тогда стоит сказать принцу, что вы не заинтересованы в его послании?

Мои руки замирают на стопке документов. Сердце уже начало рваться из груди, желая как можно скорее прочитать слова, написанные Греем. Однако затем я вспоминаю о той улыбке, которой он улыбался Нолле Верин, и мое сердце тут же обрывается так резко, что мне приходится прижать руку к животу.

– Да, – шепотом отвечаю.

– Принцесса?

– Я не принцесса.

Айзек делает шаг по направлению ко мне, но я поднимаю ладонь, чтобы остановить его.

– Довольно. Пожалуйста, хватит. Оно того не стоит, Айзек. Мы должны прекратить все это. К чему это приведет? Мой народ окажется в опасности, если у нас не получится заключить альянс с Эмберфоллом. Нам так и продолжать вечно втайне обмениваться записками?

Айзек молча смотрит на меня, и его черные глаза блестят в темноте.

Я утираю слезы.

– Это предательство по отношению к моей сестре, Айзек. Предательство по отношению к моей матери. Это государственная измена. Я так больше не могу. Я и так совершила много ошибок. Я не могу продолжать в том же духе.

– Неправда! – шипит скрейвер, и на оконном стекле появляется иней. – Принцесса, вы хоть понимаете, что вы в одиночку сделали возможным этот альянс? Если Силь Шеллоу и Эмберфолл станут союзниками, то лишь благодаря вашим попыткам в достижении мира. Грей был готов отрицать свое происхождение настолько сильно, что позволил себя публично высечь. Тем не менее, вы убедили его в необходимости признать свое право на престол. Этого добились вы, Лия Мара. Вы хоть понимаете, насколько вы влиятельная личность?

– Влиятельная! Вы с Греем настаиваете на том, что у меня есть влияние и сила, но это не так. Меня заперли в этой комнате, потому что я помеха.

– Вы заперты здесь как раз потому, что имеете огромное влияние. Неужели вы этого не понимаете?

– Меня заперли здесь, потому что матушка хочет, чтобы Грей потерял голову от моей сестры. Неужели ты этого не понимаешь?

Айзек делает вдох, чтобы что-то сказать, но я поднимаю руку.

– Нет, Айзек. С меня хватит. Я больше не могу. Я просто буду наблюдать за всем из своего окна. Я пожелаю им удачи, когда они завтра отправятся в Эмберфолл.

Айзек смотрит на меня из темноты.

– Это его последнее письмо, принцесса.

Его слова заставляют меня замереть. Мне нужно отказаться еще раз.

О, я едва ли в силах обмануть саму себя.

Лия Мара,

Я должен делать все это ради народа Эмберфолла. Ради народа Силь Шеллоу, по крайней мере. Я обязан через все это пройти, чтобы достичь мира и стабильности. Безусловно, я желаю мира и стабильности, но движет мной лишь то, что этого желаешь ты.

Мне невыносима мысль о том, что ты находишься взаперти. Твоя матушка использует тебякак оружие против меня, и у нее получается. Я внимательно слежу за тем, чтобы все шло к миру, а не к разрушению Эмберфолла.

Однако я готов от всего этого отказаться, Лия Мара. Мы выдвигаемся утром. Меня не учили быть принцем. Меня учили быть оружием в чужих руках. Я снова готов им стать ради тебя.