Кара Барбьери - Белый олень [litres]

Наступила тишина, а потом земля вздрогнула. С каждой секундой запах разложения и гниющей плоти становился все сильнее, заставив меня поморщиться от отвращения. Я достала из колчана четыре стрелы и положила одну из них на тетиву, придерживая оставшиеся незанятыми пальцами. Этому трюку меня научил отец. Может, в глазах семьи я и была предательницей, но наставления папы ни за что не забуду. За моей спиной Сорен вытащил из ножен тихо прошелестевшие мечи, а посох с перьями Сеппо со свистом рассек воздух.

Я пристально уставилась на пещеру, откуда донеслось хриплое, затрудненное дыхание. Звук был такой, словно чьи-то легкие наполнились водой и задыхавшийся отчаянно втягивал в себя воздух. Драугр оказался огромным, даже больше, чем Скади, и тело его выглядело как скелет, покрытый наполовину сгнившей плотью. Кости торчали под расползшейся кожей, а на месте глаз было сплошное серое месиво. От сильного запаха разложения меня едва не стошнило.

Перед глазами проносились бесчисленные образы: вопившая женщина, чье тело разрывали на куски; пожиравшие друг друга живьем крысы; двое мужчин, бросавшихся в огонь; вопившие дети, чью кожу срывали полоска за полоской. Эти омерзительные картинки обрушивались на меня нескончаемым потоком, и я едва не выпустила из рук оружие, но прикосновение холодных пальцев к затылку вернуло меня к реальности.

– С тобой все будет в порядке, Яннека, – прошептал Сорен, и я каким-то невероятным образом успокоилась при звуке своего имени, произнесенного с такой нежностью. – Все будет хорошо.

Монстр бросился на Хреппира неожиданно проворно, несмотря на полуразложившееся тело, однако волк коричневой молнией успел отпрыгнуть на ближайшие камни. Там его ждали Бреки и Ликка, и втроем они зарычали, угрожающе обнажив огромные клыки.

Драугр в ответ взвыл так, что валявшиеся вокруг кости потрескались.

Битва началась.

Сорен напал на монстра первым, вращая двумя блестящими клинками, он был похож скорее на танцора, чьи мечи лишь подчеркивали завораживающую красоту плавных движений. Его сильное тело изгибалось, крутилось вокруг оси, склонялось до самой земли только для того, чтобы взмыть высоко в воздух. Однако после каждого искусного элемента хореографии на драугре появлялись кроваво-красные полосы. После одного из прыжков беловолосого гоблина, закончившегося у ног серебристой волчицы, она зарычала и вступила в бой, впиваясь полуразложившемуся чудовищу в руку. К Ликке присоединился Бреки, и вдвоем они оторвали правую кисть монстра.

Сеппо с Хреппиром вели свою часть танца вокруг ног великана, нанося выверенные удары и ловко уклоняясь. Бесцветная кровь дождем капала на них, опаляя кожу, словно кислотой, однако волк-подросток и гоблин-полукровка продолжали уворачиваться и кувыркаться, будто не замечая помехи.

Я выжидала удобного момента, припав к земле, время от времени делая выстрел с локтя и наблюдая, как стрелы глубоко вонзаются в гниющую плоть. Драугр ревел и тут же вырывал их, давя в кулаке, однако было поздно: связки уже перебиты, оставалось лишь нанести по ним удар клинком.

Практически опустошив колчан, я взобралась на огромный валун с меня высотой, полная решимости продолжить схватку. Если Сеппо и Сорен рисковали жизнями, сражаясь на близком расстоянии, то я обязана им помочь. Со стилетом в руке я присоединилась к молодому лорду, который вальсировал вокруг монстра, и мы бок о бок принялись наносить уколы и порезы противнику. Теперь танец стал парным: мы двигались в унисон, атаки одного покрывали область, до которой не мог достать другой, я прикрывала Сорена, а он защищал меня. В моей груди пылал яркий огонь, а по венам текло возбуждение от битвы, опьяняя не хуже вина.

В реальный мир меня вернул стон боли, вырвавшийся у Хреппира, когда драугр схватил его и сжал в кулаке. Сеппо немедленно набросился на врага и отрубил ему вторую кисть до того, как тот успел хоть что-то сообразить. Небольшой коричневато-ореховый волк тяжело дышал, вывалив язык наружу. Мое сердце на секунду перестало биться, но спустя минуту, показавшуюся вечностью, Хреппир с трудом поднялся и отряхнулся.

Правой культей восставшее из мертвых чудовище врезало по Сеппо. Он отлетел, налетел на камень и без движения застыл на земле, хотя вздымавшаяся грудь свидетельствовала: полукровка пока жив. Оба старших волка, не теряя времени, вгрызлись в культю драугра, оторвав ее от тела. Однако даже отделенная от туловища, она продолжала извиваться, как скопище личинок.

Сероватая кожа монстра пошла пузырями и зашевелилась, выбрасывая пучок палкообразных конечностей, которые тут же потянулись к нам с Сореном длинными когтями. Мы переглянулись и резко присели, уклоняясь от одной пары кистей и отрубая вторую. По моим плечам, спине, ноге и шее потекла горячая влага – знак того, что я ранена в нескольких местах. Боли практически не было, она не чувствовалась через обжигавшую ярость и мучительный экстаз от битвы. Под ногами потекли ручейки черно-красной гоблинской крови, и, кинув взгляд в сторону, я с тревогой заметила, что Сорен тоже не смог уклониться от когтей. Его лицо было покрыто царапинами, а туника вся изрезана. Но несмотря на склеившиеся волосы и пропитанную кровью одежду, он продолжал сражаться с энергией и силой целого отряда воинов.

И наши усилия наконец увенчались успехом: тело драугра повалилось на землю, разодранное на несколько отдельных частей.

Сорен обессиленно прислонился к валуну, оторвал кусок туники и принялся осматривать свои раны. Я же бросилась к обмякшему Сеппо и приложила к его груди ухо. Сердце по-прежнему билось, а дыхание было хоть и поверхностным, но не прерывистым.

– Помогите! – воскликнула я, и трое волков подхватили полукровку за руки и за ноги. Сорен, чьи порезы постепенно затягивались, поднял тело и оттащил под защиту валунов, где раненый постепенно начал приходить в себя.

– Со мной все хорошо. – Он выдохнул. С этими словами его глаза закатились, и он снова обмяк.

– Ты можешь что-то сделать? – спросила я Сорена, вспоминая, как он исцелил ожоги у меня на руках. Казалось, это произошло несколько веков назад. – Как вылечил меня?

– Я попытаюсь, – отозвался он, разрезая кинжалом несколько слоев одежды на Сеппо. Месиво на месте его грудной клетки показалось бы тяжелым случаем даже гоблину: из-под кожи там и тут торчали сломанные ребра, кровь текла не останавливаясь. Молодой лорд расстроенно покачал головой. – Держите его крепче, – отрывисто велел он мне и волкам. – Нужно вправить кости на место, а потом попробую остановить кровотечение. Я раньше никогда не делал подобного с внутренними повреждениями.

Трое волков послушно прижали тело Сеппо к земле, я же почувствовала усилившийся запах гниения и поморщилась. Раны полукровки еще не настолько серьезны, чтобы служить источником вони. Я обернулась как раз вовремя, чтобы заметить, как оторванные конечности драугра, мерзко извиваясь и сокращаясь, начали собираться в кучу. Плоть начала плавиться, а сухожилия и кости заново сплетаться в нечто невообразимое, и вскоре на месте прежнего изломанного тела поднялось новое существо, на этот раз медведеобразное. Я вскрикнула от ярости и неожиданности, а от невероятного зловония на глаза навернулись слезы.