Ровенна Миллер - Швея-чародейка [litres]

– Вы слышали что-нибудь от Кристоса? – спросила Пенни, когда мы работали над отделкой воротника.

– Нет, – ответила я, испугавшись.

К счастью, Пенни не часто расспрашивала меня. По крайней мере я имела наготове один ответ.

– Он даже не имеет совести написать мне письмо.

Этот вопрос расстроил меня. Я почти каждую неделю посылала сообщения для Пьорда. Мне казалось, что теперь-то Кристос вернется домой. Ничего подобного.

– А у него… я хотела спросить… были другие девушки? Вряд ли он вел себя как тихоня… Верно?

Пенни вспыхнула малиновым цветом.

Я помолчала.

– Да. До некоторой степени. Но прежде он не убегал на корабле. Я не к тому, что у него раньше было с девушками. А к тому, как он поступал со своей судьбой.

Вздохнув, я ущипнула ткань пальцами, словно это был Кристос – словно, чтобы он почувствовал мое разочарование.

– Мой брат горячий парень. Когда идея приходит ему в голову, он не может отпустить ее. Он страстный, но совершенно нелогичный человек.

Я поняла, что больше не говорю о корабле, и замолчала.

– Вот поэтому он мне и нравится, – сказала Пенни с едва слышным вздохом.

Я не знала, что делать. Говорить о брате с моей помощницей казалось очень непрофессиональным. Большие глаза Пенни задобрили меня. Ей нужна была женщина, с которой она могла бы поговорить. Кто-то старше ее, способный заверить и убедить.

– Он неплохой, – быстро произнесла я. – Он просто… прыгает двумя ногами вперед и не смотрит, куда опускается.

Я поморщилась от своей метафоры.

– Кристос думает сердцем вместо головы.

Почему он еще не дома? Почему не пишет? Я не могла представить себе причин, которые удержали бы его от заверений, что он находится в полной безопасности. А если это не так? Или, возможно, Пьорд не получил моего сообщения. Что, если он ждет подтверждения?

Ровное круглое пятно появилось на шелковой оборке между пальцами Пенни.

– Простите, – сказала она, торопливо вытирая крохотную каплю. – Я все исправлю.

– Ничего страшного, – произнесла я. – Погуляй несколько минут снаружи.

Пенни не вернулась. День подходил к концу. Бледный зимний вечер сочился сквозь закопченные окна. Возможно, девочка поняла меня и пошла домой, подумалось мне. Я отложила отделку и решила вернуться к ней завтра.

Однако на следующий день, когда я пришла в ателье, на двери висела тяжелая железная цепь. Через дверные ручки был продет висячий замок, а к нему прикреплен толстый лист бумаги с печатью Лорда Монет.

Я дрожащими руками развернула бумагу. За мной на улице останавливались люди. От унижения я не знала, что делать. Мои щеки раскраснелись от холодного ветра, а соседи и прохожие наблюдали за тем, как я не могла пройти в свое ателье.

«Закрыто по приказу Лорда Монет, – гласил толстый шрифт наверху листа. Широкие буквы были видны с улицы. – Ведется следствие. Владелица заведения обвиняется в укрывательстве врагов Короны».

Мое гневное дыхание окутало слова белым облаком. Обвиняется? Кем? Один из моих соседей донес на меня, зная, кем был Кристос? Или кто-то обнаружил нечто большее и обвинил меня в этом? Пронюхал, кем был Пьорд Венко и что я делала по его приказу? Мне хотелось порвать бумагу, но, как она напоминала крохотными буквами внизу страницы, поступив таким образом, я нарушила бы несколько законов страны.

Может быть, сходить в офис Лорда Монет? Это означало очередь сначала к одному клерку, потом к другому, и никто из них не мог помочь мне в этом деле. Мысль об их вопросах – о том, что я могла раскрыть, если мне велят поговорить с кем-то из властных персон, – останавливала меня. Какой защитой я воспользуюсь? Если меня обвинят в тайных встречах с Пьордом Венко, свидетели легко могут подтвердить это заявление. Если меня обвинят в родстве с братом-революционером, я не смогу отрицать того, что являюсь сестрой Кристоса.

Нет, я должна ждать их объяснений. Ко мне пришла идея попросить одну из знатных дам о помощи, но мысль потускнела, едва появившись.

Я состояла в дружеских отношениях с Виолой, но не доверяла ей в той мере, чтобы поделиться страхом, с которым столкнулась здесь. Ниа, хотя и была умнее многих моих знакомых, являлась иностранкой, приехавшей сюда и попавшей в сплетение галатианской бюрократии. Я с тихим отчаянием хотела пойти к Теодору, но это было глупо. Ему предстояло жениться на принцессе из Экваториальных Штатов. Я не собиралась умолять герцога о помощи или плакать на его дворянском плече.

Одним словом, я вернулась домой и тихо села шить единственную вещь, которую имела в доме, – простую белую шапку из органди, предназначенную для меня самой. Я еще острее ощутила отсутствие Кристоса и почувствовала страх, что Пьорд держал его в плену как рычаг воздействия для дальнейшего шантажа.

Внезапно раздался стук в дверь. Я встала. Мое сердцебиение помчалось вперед – навстречу стражникам или клеркам, которых Лорд Монет мог послать за мной. Еще я слабо надеялась, что, подняв запор, увижу Кристоса.

На пороге стояли Эмми и Вения.

– Эмми рассказала нам о твоем ателье, – сказала Вения, проходя внутрь мимо моей оцепеневшей фигуры.

Эмми вошла следом за Венией.

– Что можно сделать? Когда магазин откроют заново? Почему, во имя всего в мире, они…

– Эмми, не все сразу, – попросила Вения.

Она взяла меня за руку и усадила за кухонный стол. Затем развела огонь в моей печи и поставила котелок.

– Вы… вы все знаете?

– Слухи переносятся быстрее, чем чума, – ответила Вения пеллианской пословицей, которая даже рифмовалась в своем непереводимом варианте. – Их никак не сдержать.

– Да, Эмми пришла на работу и увидела цепь на двери.

Я поерзала на стуле. Весь город знал, а не только пеллианский квартал. Мой бизнес рушился из-за этого слуха, не говоря уже о том, что я не смогу выполнить свои заказы вовремя.

– Не о той беде ты думаешь, – сказала Вения. – Твое ателье откроется заново, и никого не будет волновать, что случилось с тобой.

– Например, я верю, что все будет хорошо, – добавила Эмми. – Красные колпаки стали популярнее в народе, чем Лорд Монет. Пройдет немного времени, и швейный бизнес рванет вверх!

Я улыбнулась оптимизму Эмми, но, честно говоря, он был не к месту. Моими клиентками были купчихи из высшего класса, дворянки и леди, которые уважали Лорда Монет и хотели, чтобы так продолжалось всегда. Насколько мне было известно, я находилась теперь в черном списке. Лорд Монет не имел любимчиков в рабочих районах города, включая пеллианский квартал. Моя судьба была предрешена. Но я испугалась слов Эмми.

– Красные колпаки стали популярны?

– Возможно, не везде, – ответила Вения. – Я не знаю, что происходит в торговых районах или в галатианских кварталах, которые тебе известны лучше, чем мне.