Марк Лахлан - Оборотень. Новая жизнь [litres]

Профессор подумал, что, раз магия завела его так далеко, теперь уже нет смысла сворачивать с этого пути. Начиная с самых первых экскурсов в оккультизм, он все ближе подходил к пониманию того, кто он. И у колодца наконец увидел это. Таким образом, неудивительно, что мозги у него работали намного лучше, чем у обычных смертных. Харбард был богом или частью бога. Все, что теперь ему было нужно, – это сделать еще один шаг по дороге, на которую он вышел. Но помимо этого, после того как Харбард побывал в колодце, у него появилось еще одно, новое для него чувство – злоба. Он думал об Одине, и в голове мелькала целая вереница других его громких имен: Гиннар, мошенник; Болверк, творящий зло; Глапсвид, сводящий с ума; Сколлвалдр, вероломный; Игг, ужасный; Нйотр, использующий других; Храми, потрошитель. Да, этого бога называли и так. Приблизившись к нему, Харбард почувствовал, что приобрел нечто большее, чем просто знание. И он готов был заплатить требуемую цену.

– Ты подождешь здесь, ведьма, – сказал Харбард. – Ты не будешь вмешиваться в мои дела.

Тени, еще больше сгустившиеся вокруг Гулльвейг, превратились в решетку, в клетку.

– Без меня можно освободить волка, но нельзя его контролировать, – возразила она.

– Выход есть, – сказал Харбард. – И он такой же, каким был с самого начала. Нужна еще бóльшая жертва.

Встав, он понял: его воли достаточно, чтобы удерживать ведьму в этой комнате. Это ощущение пьянило, и Харбарду захотелось его усилить. Профессор подумал, что с такими способностями он сможет нанести Третьему рейху страшный удар. Эзекиль Харбард, человек, до глубины души потрясенный жестокостью нацистов. Бог Один, который втягивал его в себя, подобно тому как звезда поглощает метеорит, смотрел на это проще – если о таких сущностях вообще можно сказать, что у них есть точка зрения. Воины обретают славу, только когда убивают в бою других воинов. Убийства и жестокое обращение с женщинами и детьми влекут за собой лишь позор.

Профессору нужно было возвращаться туда, откуда он пришел. Отвернувшись от Гулльвейг, он покинул зыбкие, движущиеся стены замка с тенями стенающих призраков и отправился к лежащему на больничной койке телу Эзекиля Харбарда, который впервые за две недели наконец-то открыл глаза.

Девья, фройляйн Хайди Фишер, была немало озадачена исчезновением фрау Фоллер и очень хотела бы узнать, что это означает. Доктор Фоллер куда-то уехал из замка вместе с фон Кнобельсдорфом, и это давало ей время действовать. Если бы только знать, что делать! Однако Девья верила в карму и в предопределенность судьбы. Так что она сразу же заподозрила, что вовсе не случайно встретила мальчика, который околачивался за стенами замка возле будки для часовых в поисках недокуренных сигарет.

Девья сразу же его узнала, потому что много раз встречалась с ним в обществе ненавистного ей доктора, человека, который наивно полагал, будто с помощью скальпеля может вырезать бога из человеческого мозга. Именно тогда Девья подумала о том, как полезно было бы иметь в стане врага своего шпиона.

Она решила подойти к мальчику. Даже фройляйн Фишер, которая каждый день встречалась в замке с избитыми и истощенными заключенными, была шокирована его внешним видом. Мальчик был так перепачкан кровью, что верхняя часть его тела была багровой. На рукаве его робы Девья заметила повязку, на которой готическим шрифтом было написано капо. Когда фройляйн Фишер приблизилась, на лице мальчика появилась заискивающая, просительная улыбка.

– Сигарета? – заискивающим тоном спросил он. – Еда?

Девья вынула сигарету из пачки и протянула ему.

– Огонь? – Мальчик защелкал пальцами, чтобы его просьба была более наглядной.

Девья дала ему прикурить. Он глубоко затянулся и причмокнул губами с преувеличенным выражением удовольствия на лице.

– Очень хорошо!

– Ты получишь гораздо больше, – сказала она, – если дашь то, что мне нужно.

– А, так вам нужна информация о докторе! – сказал Михал.

«Неужели это так очевидно?» – подумала Девья и кивнула.

– Я очень рискую, фройляйн .

– И что же ты за это хочешь?

– Хочу стать вашим слугой, после того как доктор умрет.

Девья окинула его оценивающим взглядом с ног до головы.

– Он что, болен?

Михал широко улыбнулся:

– Нет. Но может заболеть – за хорошую плату.

– А ты всего лишь обычный маленький дьявол, верно? – спросила Девья.

– Я горюю, – ответил Михал. – У меня ужасная комната. Вы не захотите это увидеть, фройляйн.

– Собственно говоря, тут ты ошибаешься. Я хочу ее увидеть.

Мальчик пожал плечами и вытянул руку вперед. Девья дала ему еще одну сигарету. Михал снова улыбнулся.

– За мной! – скомандовал он.

Он отвел фройляйн Фишер в лабораторию Макса. Девья подумала, что интерьер напомнил ей предания о мексиканских ацтеках. Пол здесь был липким от крови – и стены тоже.

Впрочем, любой, кто жил в Вевельсбурге достаточно долго, был привычен к подобным ужасам.

Поэтому Девья проигнорировала привязанную в кресле девочку с трясущимися руками и прерывающимся дыханием и сразу же сконцентрировалась на том, что еще было в этой комнатке. Помещение было крошечным, душным и вызывало клаустрофобию. А еще здесь очень сильно воняло табаком от сигаретных окурков, высыпавшихся на стол из переполненной пепельницы. Рядом с ними стояла печатная машинка и три вертикальные папки без завязок, в которых был всего один документ. Девья извлекла его. Это был рапорт, в котором говорилось об огромных успехах рыцарей Черного Солнца, а также подробно описывалось, чего удастся достичь благодаря их оккультной деятельности: из-под земли восстанут ледяные великаны и будут сражаться на стороне Рейха.

Девья фыркнула, чувствуя, как в ней просыпается зависть. Выходит, доктор Фоллер все-таки нащупал что-то стóящее?

Она еще раз внимательно изучила рапорт, пожалев, что не взяла с собой письменные принадлежности, для того чтобы сделать записи. Сам рапорт показался ей довольно сумбурным. Он был структурирован по датам, а не по темам обсуждения. В его третьей части появились упоминания о волке: «Испытуемые начали видеть волка (призрак волка)».

Эта вставка была сделана красными чернилами. Почерк был не похож на тот, которым были сделаны заметки, валявшиеся на столе.

– Кто это написал? – поинтересовалась Девья у Михала.

Мальчик подошел, чтобы посмотреть, на что она указывает.

– Фрау, – ответил он. – Дама. Его сучка.

Девья понимающе кивнула и продолжила читать.

«Это опять-таки перекликается с работами рыцаря Черного Солнца оберштурмбанфюрера фон Кнобельсдорфа, которые уже увенчались успешными результатами. Очевидно, что вызов волка, его приманивание и пленение лучше оставить в компетенции рыцарей. Дальнейшие действия рекомендуется осуществлять под непосредственным руководством общества “Черное Солнце”». Далее женской рукой было дописано: «После консультации в этом кабинете».