Марк Лахлан - Оборотень. Новая жизнь [litres]

«Нужно что-то делать, – сказал себе Макс, – что-то радикальное и решительное». Пан или пропал, со всеми вытекающими из этого последствиями. Необходимо принять решение, и сделать это нужно к завтрашнему утру. Нужно либо сродниться с СС, либо бросить им вызов. Промежуточных вариантов не существует, с эсэсовцами иначе не получится. Макс взглянул на Герти, которая сидела в нижней рубашке на кровати и внимательно изучала украденные часы. В лунном свете ее кожа казалась серебряной. Герти была похожа на героиню древнего мифа, которая была так прелестна, что боги превратили ее в статую, чтобы вечно любоваться ее несравненной красотой. Макс подумал, что она в его жизни единственное, что имеет какой-то смысл.

– Элеонора! – отчаянно крикнул Харбард, когда Ариндон, который выглядел просто омерзительно, оттолкнул его и прошел в комнату.

На секунду Кроу и Ариндон молча застыли лицом к лицу; оба были удивлены увиденным.

Распухшее лицо Ариндона представляло собой сплошное кровавое месиво, и Кроу не верилось, что обошлось без заражения. Бедняга до сих пор был в забрызганной кровью больничной пижаме, но бос и перепачкан в грязи. Кроу казалось, что этот сумасшедший – его странный двойник, отражающий его внутреннее смятение.

Очнувшись, Кроу заставил себя вернуться к реальности. Не лучше ли задержать Ариндона прямо здесь и допросить его в присутствии полиции? Нет, в такой обстановке уединиться с ним для приватной беседы не получится. Лучше позволить ему убежать, а потом догнать и допросить самому, один на один. Кроу чувствовал, что этот человек знает что-то очень важное. Жулики из Ковентри, как правило, не способны говорить на древнескандинавском. А что же с той девушкой, Элеонорой? И с прислугой? Кроу не испытывал сочувствия к судьбе поваров и слуг, пострадавших от рук Ариндона. Настоящий аристократ, он смотрел на простолюдинов как на существ, относящихся к другому виду. Однако ощущение, что он не выполнил свой долг и не позаботился о них, было не менее сильным, чем сочувствие. Человек – животное стаи, а в стае действует иерархия, которая требовательна к тем, кто наверху, не в меньшей степени, чем к тем, кто внизу. Для Кроу было совершенно естественно ожидать, что он получит от фермеров и смердов продукты и услуги; но столь же естественно было и то, что он должен защищать крестьян, если им грозит опасность. Если кто-то из них пострадает, это запятнает его честь, хотя на их боль ему по большому счету было плевать.

Воспользовавшись секундным замешательством Кроу, Ариндон проломил французское окно, выходящее в сад, и выскочил на лужайку. Встревоженные шумом, в комнату ворвались Балби и Бриггс; с ними была и племянница Харбарда, Элеонора.

– Элеонора, детка, ты цела! – воскликнул Харбард и обнял ее, а потом повернулся к полисменам. – Пристрелите этого типа! – заорал он. – Пристрелите!

Тем временем Дэвид Ариндон, одетый в больничную пижаму, продолжал убегать по зеленой траве Кумб Эбби, мимо декоративного озерца, в сторону деревьев.

– У меня нет с собой пистолета, – сообщил Бриггс.

– К тому же он не сделал ничего такого, – добавил Балби.

Полицейские прошли сквозь выбитое французское окно на залитую лунным светом лужайку, чтобы проследить, куда именно убежал Ариндон. В этот момент неуклюже приковылял часовой с винтовкой.

– Что здесь за шум? – поинтересовался он.

– Разве не вы должны нам это объяснить? – возмутился Харбард.

– Мне разрешено разглашать секретную информацию?

На улице при дыхании изо рта шел пар. Было уже холодно, ожидались заморозки. В ясном темно-синем ноябрьском небе висел тяжелый диск полной луны. Было пять часов, солнце только что село, и вечер выдался замечательным.

Только Кроу благодаря своему острому зрению и теперь видел Ариндона, забежавшего за деревья. Нужно с ним поговорить. Задать ему вопросы, если удастся. Форад – чудовище. Это слово звенело у Кроу в голове, будто стук шаманского барабана. Ариндону что-то открылось? Следовало это выяснить.

– Вперед, – сказал Кроу.

– Не подвергайте себя риску, это дело полиции, – возразил было Балби, но профессор уже рванулся с места.

Проскочить лужайку, перепрыгнуть через низкий заборчик и дальше через небольшое пастбище. Живший своей жизнью лес был полон запахов птиц и грызунов, а также гниющих ран Ариндона. Острое зрение Кроу было приспособлено к пробивавшемуся сквозь деревья лунному свету. Он по-прежнему ощущал себя человеком; его волчья натура как бы присмирела после визита на черный берег и теперь была скорее похожа на инструмент, имевшийся в его распоряжении. Кроу четко понимал, куда идти, потому что запах Ариндона цеплялся за сплетение корней, кору деревьев, листья папоротника; это был четкий шлейф, такой же различимый, как влажный след слизняка, блестящий при свете луны.

Кроу бежал по лесу совершенно беззвучно. Ярдах в пятидесяти впереди себя, у дороги, он различил звук сдерживаемого учащенного дыхания. «Может, Ариндон и сумасшедший, – подумал Кроу, – но у него хватает ума стараться дышать как можно тише. Хотя, может быть, им управляет инстинкт выживания». Приближаясь к этому человеку, профессор не видел надобности спешить. За время, оставшееся до появления полиции, он успеет усмирить Ариндона и расспросить его. Что бы там ни было сказано, Кроу не хотел, чтобы Харбард был в курсе событий.

– Не волнуйтесь, профессор Кроу, мы уже близко!

Это был голос Балби. Было видно, как сквозь деревья мелькает луч его фонарика.

– Тсс! – прошипел Кроу, но было уже поздно.

Ариндон сорвался с места, побежал на белевшую в лунном свете дорогу, где был припаркован полицейский автомобиль, и заскочил внутрь. Кроу был уверен, что, каким бы ни было криминальное прошлое этого типа, без инструментов запустить машину он не сможет. К тому же как джентльмен Кроу не любил суетиться больше, чем того требовала ситуация. Чем спокойнее он будет себя вести, тем менее вероятно, что полиция доберется до беглеца раньше его. Полицейские пока что двигались в другую сторону, и поэтому Кроу спокойно подошел к автомобилю. На ходу он подумал, что Ариндон сам загнал себя в ловушку. Если он сейчас захочет выскочить с другой стороны, ему потребуется время на то, чтобы пролезть по сиденьям, миновать рычаг переключения передач и открыть вторую дверцу. Кроу успеет обежать машину и перехватить Ариндона на выходе.

На опушку леса, ломая ветки и кусты, выскочили полисмены.

Кроу заглянул в машину. На него смотрел Ариндон; за стеклом он казался уродливым экспонатом в странной витрине.

– Vord? – спросил Кроу на древнем языке, а затем добавил по-английски: – Жена?

– Hrafn.