Екатерина Мекачима - За Северным ветром [litres]

Драгослав поднялся и подошёл к ней. Он взял её мягкую ладонь и тихо прошептал:

– Я люблю тебя.

Агния поставила чашу с водой и обернулась на него. В голубых глазах стояли слёзы.

– Слишком поздно. – Она убрала свою ладонь из его рук. – Давай не будем ещё сильнее запутывать ту пряжу, которую не сможет разрубить даже Перун.

– Ты не веришь мне? – прошептал Драгослав, попытавшись обнять жену, но Агния отстранилась.

– Нет, я не верю тебе, царь Сваргореи, – сказала она, смахивая слёзы. – Ты не можешь любить меня, ведь твоё сердце отдано той, о которой ты давно забыл. – Царица вздохнула. – А я – не та, кто достойна трона. Ведь теперь ты знаешь, кто я.

Царь замер. Даже Дух Полоза не мог скрыть всё то смятение, которое вызвали в душе неясные слова Агнии.

– О чём ты говоришь? – нахмурился Драгослав.

Агния грустно посмотрела на мужа и вновь отошла к окну.

– Ты даже не помнишь её, да? Жену свою настоящую. Не помнишь, как разрешил мне её заворожить?

Драгослав с ужасом смотрел на Агнию.

– Нет, – после долгого молчания признался он.

– Полоз забрал у тебя память человека, – Агния тяжело вздохнула и устремила печальный взор в окно.

Драгослав взял чашу Агнии и выпил воду. Царю вдруг показалось, что сквозь мрак прорвались к нему чувства его пленённого Духа. Едва различимые, но такие горькие…

– А где моя жена сейчас? – тихо спросил Драгослав, не глядя на волхву. – Я могу с ней поговорить?

Агния обернулась на Драгослава. Ей было жаль царя. Ей было жаль ту, кого Драгослав когда-то подлинно любил.

– Ты так проникся Духом Полоза в начале своего правления… – тихо прошептала Агния, и Драгослав поднял на неё полный муки взгляд. – Я хотела её уберечь. Я спрятала её от тебя в твоей же темнице и заворожила. Я думала, получится у меня её золотой Дух сохранить, чтобы она не повторила моей ошибки, – Агния с трудом сдерживала слёзы. – Но не получилось, – прошептала царица и заплакала. – Умерла она. К ней прилетели Птицы.

– Я не помню, – шептал Драгослав. – Не помню. Ты можешь вернуть мне память?

Агния испуганно посмотрела на мужа.

– Я не могу разрушить ворожбу Полоза, – тихо сказала она. – Его Слово сильнее моего.

– Неужели нет ворожбы, которая позволит мне вспомнить? – полным отчаянья голосом спросил Драгослав.

Царица опустила взгляд: она боялась, что Драгослав не переживет ужаса своих воспоминаний, а её за то, что Слово Змия нарушила, Полоз в море заберёт.

– Ты боишься, – догадался Драгослав и, подойдя к жене, мягко взял её за плечи. – Пожалуйста, – просил он. – Я устал мучиться от снов, которые не дают покоя. Если Полоз потребует от тебя ответа, я скажу ему, что ты поступила по моей воле.

Агния подняла взор на Драгослава: царь с искренней мольбой смотрел на неё.

– Полоз, когда ухаживал за мной, – тихо проговорила Агния, и Драгослав невольно поморщился от её признания. – Наш Повелитель, – исправилась царица, – мне своё Слово передал, чтобы я Горычем повелевала и морскими слугами. Но, стремясь расположить меня к себе, Полоз сказал мне больше, – Агния помолчала, глядя во встревоженные глаза мужа. – Я могу явить тебе то Слово и разрушить паутину слов, что оплела твой разум. Если позволит Полоз, – вздохнула царица. – Будет больно, Драгослав.

– Хорошо, – прошептал царь. – Пожалуйста.

Агния молча кивнула и, положив руки на грудь мужа, тихо зашептала. Её слова шелестели в тишине; шёпот становился громче, сильнее, холоднее. Вдруг в светлицу ворвался студёный ветер, и потухли свечи. Только на стене остался гореть один светильник. Агния зашептала ещё сильнее и, мягко оттолкнув от себя мужа, стала петь.

Драгослав чувствовал, как его овевает холодное дыхание морских пучин: слова Агнии серебристым узором парили вокруг него. Драгославу стало страшно от того, что он может узнать о себе, но холодный ветер слов окружил царя и скрыл мир за ледяным туманом. И сквозь холод царь видел высокие заснеженные скалы, вершины которых упирались в небосвод. Почти отвесную гряду соединял вырубленный в камне пандус, ступенями поднимавшийся к небесам. Начало и конец мира слились в этих седых скалах, отделяющих мир смертных от царства Богов. Вокруг Небесных Скал бушевал океан. Волны вздымались до небес, холодный и колючий ветер нёс облака. А за Небесными Скалами, далеко на Севере, где воды океана сковало ледяное дыхание Неяви, стоял Мёртвый Город. В том городе был Колодец, который вёл в царствие Мора. Ледяной ветер Неяви дул из его чёрной, зияющей дыры. Царь стоял подле Колодца целую вечность, пока его кожа не иссохла и не заледенели побелевшие кости, но так и не решился прыгнуть. Он стоял до тех пор, пока не увидел её. Она умерла в его темнице, умерла прикованная цепями, умерла от беспросветной тоски. В ледяном дыхании Неяви царь видел всё: брата младшего своего, которого сам же и убил. Отца, который отдалил от престола старшего сына. Свой град – Борей, в котором Драгослав тихо правил вместе с доброй Горицей. Царь видел любимую, ненаглядную волхву, кроткую девушку, которую в жёны взял, когда был человеком. Он любил её. И он забыл её.

Вся тяжесть прожитых лет упала царю на плечи, и Драгослав рухнул на колени. Он вновь был в своей светлице, и вновь горели свечи. Агния вновь стояла у окна и, плача, смотрела на царя.

– Ты вспомнил? – тихо спросила она. – Полоз позволил тебе увидеть?

Драгослав не мог ответить – его мир погружался в пучину тьмы. Царь обхватил руками голову: воспоминания хлынули леденящим душу потоком. Он видел, как отправился в тайгу. Видел, как нашёл Чёрную Ягу и как обезглавил брата. Он видел себя, готового на всё из-за своей обиды. Он видел свой золотой Дух человека, который почил в пучине слов морского Змия. Царь чувствовал, как против его воли по щеке потекла слеза. Он ненавидел себя за всё, что сотворил. И её за то, что помогла ему. Драгослав медленно поднял голову и безумными глазами посмотрел на Агнию.

– Ты, – прошипел он, поднимаясь. В его глазах было столько гнева, что Агния испугалась и вжалась в стену. – Ты, – царь выпрямился в полный рост и медленно подошел к волхве. – Это всё твоих рук дело, обманщица! – Агния хотела убежать, но Драгослав крепко схватил её за руку и прижал к стене. – Ты убила её!

Агния, уливаясь слезами, пыталась освободиться от стальных рук. Но не выходило: царь только сильнее сжимал её запястья. Полными гнева и слёз глазами смотрел Драгослав на свою жену.

– Ты убила её, – царь схватил Агнию за горло. – Вот теперь посмотрим, насколько ты бессмертна.

– Я не убивала её, Драгослав, – прохрипела Агния. Но царь не слышал. Теперь обе руки сжимали тонкую шею. Покрывало упало с головы царицы, Агния перестала сопротивляться, позволяя Драгославу душить себя. Волхва закрыла глаза.