Рик Риордан - Тёмное пророчество [litres]

Рядом с Зевсом на коленях, молитвенно сложив руки, стояла Лето. Ее бронзовая кожа красиво контрастировала с белой тканью летнего платья. Длинные золотистые волосы, заплетенные в сложную косу, падали ей на спину.

– Прошу тебя, повелитель, – молила она. – Он твой сын. Он усвоил урок!

– О нет! – прогремел голос Зевса. – Еще рано. Его настоящее испытание впереди.

Я рассмеялся и помахал им рукой.

– Привет, мам! Привет, пап!

Я был под водой и, скорее всего, видел галлюцинации, так что вряд ли они могли меня услышать. Однако Зевс посмотрел на меня и нахмурился.

Картинка исчезла. И я увидел другую бессмертную.

Передо мной парила темная богиня, холодное течение развевало ее эбеновые волосы, платье клубилось вокруг нее словно вулканический дым. У нее было утонченное благородное лицо, безупречно наложенный макияж – помада, тени, тушь – был выполнен в полуночных оттенках. Сверкающие глаза богини излучали ненависть.

Я обрадовался ее появлению:

– Привет, Стикс!

Она прищурила обсидиановые глаза:

– Ты! Клятвопреступник! Не думай, что я забыла.

– А я забыл! – сказал я. – Кто, говоришь, я такой?

В тот момент я был абсолютно серьезен. Я знал, что передо мной Стикс, богиня величайшей реки Подземного мира. Я знал, что она самая сильная из водных нимф, старшая дочь морского титана Океана. Я знал, что она ненавидит меня, и неудивительно – ведь она еще и богиня ненависти.

Но я понятия не имел, кто я такой и чем заслужил ее немилость.

– А ты знаешь, что прямо сейчас я тону?

Это было так уморительно, что я захихикал, пуская пузыри.

– Я получу свое! – прорычала она. – Ты мне ЗАПЛАТИШЬ за нарушенные клятвы!

– Ладно, – согласился я. – Сколько?

Она зашипела от досады:

– Сейчас я не могу ничего с тобой сделать. Возвращайся к своему дурацкому квесту!

Богиня исчезла. Кто-то схватил меня за шиворот, вытащил из воды и бросил на твердый камень.

Моей спасительницей оказалась девчушка лет двенадцати. Ее зеленое платье-футляр было разодрано, с него капала вода. Руки девочки были в ссадинах. Джинсы и красные кеды заляпаны грязью.

Подозрительнее всего было то, что стразы в уголках ее очков-«кошечек» не просто сверкали – они излучали собственный бледный свет. Я понял, что только свет этих созвездий, парящих у ее глаз, позволяет мне разглядеть девчонку.

– Мне кажется, я тебя знаю, – прохрипел я. – Наверное, ты Пэг. Или Меган?

Она нахмурилась почти так же грозно, как и богиня Стикс:

– Это что, шутка, да?

– Не-а!

Я весело ей улыбнулся, несмотря на то, что весь промок и дрожал. Мне пришло в голову, что я, наверное, впадаю в гипотермический шок. Я вспомнил все симптомы: дрожь, головокружение, помутненность сознания, учащенное сердцебиение, тошнота, усталость… Ого, да я крут!

Вот только бы еще вспомнить свое имя. Я вдруг понял, что у меня их два. Может, одно из них – Лестер? О боги. Жуть какая! Второе начиналось с буквы «А».

Альфред? Хм. Нет. Иначе получается, что эта девчонка – Бэтмен, но что-то мне в это не верится.

– Меня зовут Мэг, – подсказала она.

– Да! Точно. Спасибо. А я…

– Идиот.

– Хм. Нет… Ах! Ты пошутила!

– Не совсем. Но тебя зовут Аполлон.

– Правильно! И мы идем к оракулу Трофония.

Она склонила голову набок, и созвездие с левой стороны ее очков переместилось в более высокий астрологический дом.

– Ты не помнишь, как нас зовут, но помнишь об этом?!

– Странно, да? – Я попытался сесть. Мои пальцы посинели, что вряд ли было хорошим знаком. – Я помню, что должен сделать проситель перед тем, как предстать перед оракулом. Сначала нужно испить из источников Леты и Мнемозины. Я ведь уже это сделал? И поэтому так странно себя чувствую.

– Ага, – Мэг выжала воду из подола платья. – Нужно идти дальше, а то замерзнем до смерти.

– Я готов! – С ее помощью я встал на ноги. – После того как мы испили из источников, нужно спуститься в пещеру. О! Мы уже спустились! Значит, идем вглубь. Хм. Туда!

На самом деле дальше идти было некуда.

В пятидесяти футах над нами через расселину, в которую мы упали, пробивались лучи солнца. Веревка, спускавшаяся оттуда, была слишком высоко. А это значило, что выйти тем же путем, которым мы вошли, не получится. Слева от нас тянулась вверх каменная стена. Примерно посередине в ней была трещина, сквозь которую лился водопад, с шумом ударяя в водоем, простиравшийся у наших ног. Справа из водоема выпадала темная река, которая текла по узкому туннелю. Выступ, на котором мы стояли, вился вдоль реки и был достаточно широк, чтобы мы прошли по нему – конечно, если на подскользнемся, не упадем в воду и не утонем.

– Что ж, вперед! – Я двинулся вдоль реки, указывая путь.

За поворотом выступ стал у́же. Потолок опустился так, что мне приходилось двигаться чуть ли не ползком. Позади раздавалось неровное дыхание Мэг, она дышала так тяжело, что заглушала шум реки.

Мне было трудно одновременно думать и двигаться вперед. Это было как играть синкопированные ритмы на барабанной установке. Ударять палочками нужно было в одном ритме, а нажимать на педали бас-барабана и хай-хэта совершенно в другом. Одно неверное движение – и крутой джазовый ритм превратится в скучнейшую польку.

Я остановился и повернулся к Мэг:

– Медовый пряник?

В тусклом сиянии стразов было трудно разглядеть выражение ее лица.

– Надеюсь, ты не меня решил так назвать.

– Нет, нам нужны медовые пряники. Они у тебя или у меня?

Я похлопал по своим промокшим карманам, но не нащупал ничего, кроме ключей от машины и бумажника. За спиной у меня висели колчан, лук, укулеле – ого, укулеле! Отлично! – но вряд ли я бы засунул выпечку в струнный инструмент.

Мэг нахмурилась:

– Ты ничего не говорил про пряники.

– Но я только что вспомнил! Они нужны для змей!

– Змей?! – Лицо Мэг задергалось, и вряд ли виной тому было переохлаждение. – Откуда здесь змеи?!

– Хороший вопрос! Я знаю только, что нам нужны медовые пряники, чтобы их умилостивить. Значит… пряники мы забыли?

– Ты ничего не говорил про пряники!

– Что ж, очень жаль. Может, есть чем их заменить? Скажем, печенье «Орео»?

Мэг покачала головой:

– «Орео» тоже нет.

– Хм. Ладно. Будем импровизировать.

Она с опаской посмотрела на туннель впереди.

– Давай ты покажешь, как импровизировать со змеями. А я повторю.

Идея показалась мне блестящей. Я весело зашагал вперед – хотя нет, потолок в туннеле был слишком низким. В таких местах я весело ползу вперед.

Несмотря на то что я пару раз окунулся в реку, ударился головой о пару сталактитов и задыхался от едкого запаха помета летучих мышей, настроение у меня было отличным. Мои ноги, казалось, парят в воздухе. Мозг колыхался в черепной коробке, ловя равновесие, словно гироскоп.