Рик Риордан - Тёмное пророчество [litres]

Это было так же опасно, как смертным увидеть бога в истинном обличье – в виде ужасающего пламени чистой вероятности. Смертный, пожелавший увидеть это, рискует погибнуть – от несчастных остается лишь соль или прах.

Я старался изо всех сил оградить Мэг от небытия, окутать ее разум своим, но мы оба слышали пронзительные голоса.

– Белого коня , – шептали они. – Загадка. К смерти и огню .

Они шептали все быстрее, строчки накладывались друг на друга, и ничего было не разобрать. Мне жгло глаза. Пчелы раздирали легкие. Но я не позволял себе выдохнуть. Вдалеке показалась туманная река – Стикс. Темная богиня, стоящая на берегу, манила меня, призывала пересечь реку. Я бы снова обрел бессмертие – то самое, которое обретают души людей после смерти. Я мог бы отправиться в Поля Наказаний. Разве я, совершивший так много преступлений, не заслуживаю наказания?

К несчастью, Мэг чувствовала то же самое. Вина тяготила ее. Она считала, что не заслуживает того, чтобы жить.

Нас спасла одновременная мысль:

«Я не могу сдаться. Нужно помочь Аполлону/Мэг».

Я вытерпел еще один миг, еще два. И наконец я не смог больше терпеть.

Я выдохнул, выпуская наружу яд пророчества. Хватая ртом свежий воздух, я рухнул рядом с Мэг на холодный мокрый камень. Постепенно мир вернулся в прежнее состояние. Голоса затихли. Рой призрачных пчел исчез.

Приподнявшись на локтях, я прижал пальцы к шее Мэг. Пульс был, прерывистый и слабый – но она была жива.

– Слава трем Мойрам, – пробормотал я.

В кои-то веки я сказал это серьезно. Если бы Клото, Лахесис и Атропос сейчас появились передо мной, я бы расцеловал их бородавчатые носы.

Стоявший на острове Трофоний вздохнул:

– Не беда. Все равно девчонка может на всю жизнь остаться безумной. Хоть какое-то утешение.

Я взглянул на своего покойного сына:

– Утешение?!

– Да. – Он снова, прислушиваясь, наклонил бесплотную голову. – Ты бы поторопился. Тебе придется тащить девчонку по подводному туннелю, так что, возможно, вы оба утонете. Или блеммии убьют вас на той стороне. А если нет, ты должен исполнить мое желание.

Я рассмеялся. После погружения в Хаос вышло не слишком хорошо.

– Ты хочешь, чтобы я исполнил твое желание?! За то, что ты напал на беззащитную девочку?!

– За то, что я дал тебе пророчество, – поправил Трофоний. – Оно твое – если ты, конечно, заставишь девчонку произнести его на Троне Памяти. А теперь желание, которое ты пообещал исполнить: уничтожь эту пещеру.

Должен признаться… Хотя я вернулся из бездны, сплошь состоящей из пророчеств, такого я предвидеть не мог!

– Что-что?

– Это место слишком доступно, – сказал Трофоний. – Твои союзники со Станции никогда не смогут защитить его от Триумвирата. Императоры будут наступать. Я не хочу, чтобы Коммод и дальше пользовался оракулом. Лучше пусть он будет уничтожен.

Интересно, согласится ли на такое Зевс. Я действовал, предположив, что отец снова сделает меня богом, если я восстановлю древние оракулы. И сомневался, что разрушение пещеры Трофония – приемлемый запасной план. Однако если Зевс хотел, чтобы я в точности исполнил его волю, надо было дать мне письменные инструкции.

– Но Трофоний… а что будет с тобой?

Трофоний пожал плечами:

– Возможно, через несколько столетий, в лучшее время, мой оракул появится где-нибудь в другом – более надежном – месте. Может, к тому моменту ты научишься быть отцом.

Он определенно говорил так, чтобы мне было легче исполнить его просьбу.

– И как же мне разрушить это место?

– Помнишь, я сказал, что блеммии принесли взрывчатку в соседнюю пещеру? Если они не взорвут ее, это должен сделать ты.

– А как же Агамед? Он тоже исчезнет?

На темном теле призрака показались тусклые вспышки – возможно, печаль?

– В конечном итоге – да, – ответил Трофоний. – Передай Агамеду… Скажи, что я люблю его и мне жаль, что нам досталась такая судьба. От тебя я не дождался даже таких слов.

Его силуэт из клубящейся тьмы начал рассеиваться.

– Постой! – крикнул я. – А Джорджина? Где Агамед ее нашел? Она моя дочь?

Смех Трофония слабым эхом прокатился по пещере:

– Ах да. Считай эту тайну моим последним подарком тебе, отец. Надеюсь, она сведет тебя с ума!

И он исчез.

На мгновение я застыл, сидя на каменном выступе, потрясенный и опустошенный. У меня ничего не болело, но я понял, что здесь можно страдать так, будто тебя пронзили тысячи клыков, даже если ни одна змея к тебе не приближалась. Некоторые яды действуют по-другому.

Раздался грохот, пещера задрожала, и по воде пошли круги. Я не знал, что это значит, но оставаться здесь дольше было нельзя. Я взял Мэг на руки и вошел в озеро.

Наверное, я уже говорил: я не морской бог.

У меня много чудесных способностей. В божественном состоянии я отлично справляюсь со всем, за что берусь. Но став Лестером Пападопулосом, я не очень ловко плаваю под водой с грузом в руке и могу обходиться без кислорода ровно столько же, сколько обычные смертные.

Когда я, прижимая к себе Мэг, продирался сквозь туннель, мои легкие пылали от ярости.

«Сперва ты напустил в нас темных пророческих пчел! – кричали они мне. – А теперь держишь нас под водой! Ты ужасный человек!»

Я мог только надеяться, что Мэг переживет этот путь. Она была без сознания, и я не мог предупредить ее, что нужно задержать дыхание. Разве что постараться плыть быстрее.

Мне хотя бы помогало течение. Вода подталкивала меня в нужном направлении, но спустя шесть или семь секунд я уже был уверен, что мы погибнем.

В ушах стучало. Я ощупью искал опоры на скользких каменных стенах туннеля. Скорее всего, я в кровь разодрал себе пальцы, но от холода моя нервная система барахлила. Все, что я чувствовал, – боль в груди и голове.

Мозг, отчаянно желавший получить кислород, пытался меня обмануть.

«Ты можешь дышать под водой, – уговаривал он меня. – Попробуй. Все будет хорошо!»

Я чуть было не сделал вдох, но в этот момент заметил наверху слабое зеленое свечение. Воздух? Радиация? Лимонад из лайма? Все это было лучше, чем утонуть в темноте. Я рванулся вверх.

Я ожидал, что наверху нас поджидают враги, и поэтому, вынырнув, постарался дышать и барахтаться как можно тише. Поддерживая голову Мэг над водой, я обхватил ее сзади и резко потянул вверх, чтобы вытолкнуть воду у нее из легких. (Для чего же еще нужны друзья?)

Проделать все это тихо было непросто, но оглядевшись, я похвалил себя за то, что дышал и двигался бесшумно, как ниндзя.

Пещера оказалась ненамного больше той, из которой мы приплыли. С потолка свисали лампы, освещая воду зелеными лучами. На противоположном конце пещеры был устроен причал с угловатыми алюминиевыми корабликами, предназначенными, как я понял, для того, чтобы возить смертных по доступным местам подземной реки. Три блеммии на причале склонились над большим предметом, похожим на два баллона для дайвинга, которые примотали друг к другу скотчем, а оставшиеся промежутки заполнили замазкой и кучей проводов.