Нэйт Кеньон - Буря света [litres]

Ангелы расступались перед ним. Он брел вслепую, глаза обжигало, пока внезапно его не остановил голос:

– Ты посмел явиться сюда сегодня?

Тираэль моргнул, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь пелену боли. Перед ним стоял Балзаэль. Остальные ангелы молчали. Место, которое они освободили, было предназначено лейтенанту воинов света, а не ему.

– Взгляните, мои братья и сестры, Мудрость дерзнула предстать перед Аркой, как смертный, но глаза его горят, а уши кровоточат! Разве это не оскорбление Ану и всего святого?

У Тираэля разболелось горло.

– Я все еще твой брат.

– Ты бессмертный, который решил оставить свой род и встать на сторону человечества! – Балзаэль обратился к толпе: – Могучий Тираэль, воплощавший собой Справедливость и сражавшийся против наших врагов на поле боя, больше не займет место среди архангелов. А теперь он является сюда, в святой праздник, чтобы запачкать Арку своей грязью! – Балзаэль указал на него. – Час расплаты уже близок.

Тираэля охватил гнев, резко и внезапно, вызывая желание слепо наброситься на Балзаэля с голыми руками. Но вокруг было много других ангелов, и он знал, что, если сделает это, охрана воина света схватит его, и тогда последний шанс на спасение Небес исчезнет.

Он с трудом подавил в себе ярость.

– Ты пришел арестовать меня, Балзаэль? Потому что, если ты попытаешься, ничего хорошего из этого не выйдет.

Балзаэль усмехнулся:

– Ты предстанешь перед судом, а не передо мной. Совет собирается завтра без тебя. Они будут решать твою судьбу.

Тираэлю удалось скрыть удивление. Так вот как это случится: нарастающие разногласия в оставшемся Совете и голосование за то, чтобы привлечь его к суду за измену. Он вспомнил о своем старом товарище Инарии и его бегстве с Небес, которое привело к созданию Санктуария. Инария заклеймили как предателя, но он был одним из немногих ангелов, которые осмелились восстать и вырваться из лап Вечного Противостояния, навсегда оставив Небеса.

Теперь и Тираэля ожидало то же самое.

«Но решение есть».

Оно пришло ему в голову внезапно, и как только план обрел очертания, Тираэль удивился, как же не додумался до этого раньше: конечно, план отчаянный, но в некотором роде похожий на тот, который он осуществил много веков назад. В очередной раз ему предстоит положиться на людей из Санктуария, чтобы добиться успеха. Но в этот раз все куда опаснее, а шансы на успех куда ниже.

Чаша направила его. Каким-то образом, Чалад’ар обострила его чувства, дала знания, которыми он раньше не обладал. Тираэль был в этом уверен. Он не знал, хорошо это или плохо, и у него не было времени на раздумья. Предстояло многое подготовить. Да будет так… а утром его уже здесь не будет.

Он покинет Небеса незамедлительно, разорвав связь с братьями и сестрами. Он соберет команду одаренных людей (архангел уже начал проверять имена тех, кто мог бы подойти) и приступит к их обучению. А затем они проникнут на Небеса, украдут камень и спрячут там, где его никогда не найдут.

Придет время, и ангелы примут его выбор. Они должны, иначе все, ради чего он трудился, будет напрасно.

– Тогда найди меня, когда будешь готов, – бросил он Балзаэлю. – Если осмелишься.

Тираэль пронесся мимо воина света, и толпа расступилась, позволяя ему уйти.

Тираэль проснулся, будто от толчка. Воспоминание о рождении затронутого порчей ангела прокралось в его сны, и сердце его вновь заколотилось от гнева, который охватил Архангела Мудрости при столкновении с Балзаэлем у Арки. Это был последний раз, когда он видел лейтенанта воинов света; Тираэль не доставил Совету удовольствия явиться за ним в его бывшие покои. Он открыл портал и сразу же покинул Небеса, захватив с собой только свои записи, содержимое рюкзака и одежду.

Чаша оставалась скрытой под одеждами с тех пор, как он забрал ее из Источника. Каждый раз, когда Тираэль использовал ее, его охватывала волна чистых эмоций. Смерть кружила надо всем – конец всего сущего. Покой был в бесконечном сне, стоило только отказаться и отпустить все на волю судьбы. Эта мысль завораживала. Когда он находился внутри чаши, все остальные варианты исчезали, а истина становилась очевидной. Он должен защитить Небеса от камня. Появление стаи демонов и существ за стенами «Закланного теленка» не было простым совпадением. Даже сейчас против них собирались силы, стремящиеся остановить новых хорадримов и уничтожить Санктуарий раз и навсегда.

Но когда он вернулся в мир смертных, пустота, оставленная чашей, была почти непреодолимой. Хрупкость и слабость почти каждого члена его новой команды были очевидны, и задача подготовить их к тому, что грядет, казалась почти невыполнимой, а шансы на успех стремились к нулю.

Каждый раз Тираэль чувствовал себя более опустошенным, чем в предыдущий, и все же жаждал большего. Прозрение, что он находил в глубинах чаши, давало ему своеобразное утешение. Хоть он и понимал, что шансы на успех невелики, архангел осознавал, что прийти в Санктуарий было верным выбором – единственным из всех возможных.

Они выкрадут камень души или погибнут, пытаясь это сделать.

Тираэль обвел взглядом остальных, все еще спящих в рассветном полумраке. Костер давно погас, и земля побелела от инея. После долгих дней путешествия они почти достигли Брамвелла. Отряд обошел Залив Вестмарша по холмам и разбил лагерь в лесу, недалеко от дороги. Заклинание Зейла скрывало их от путников, которые встречались им на пути. До сих пор некромант показывал себя ценным союзником, но остальные члены отряда держались от него на расстоянии, словно он был заразным. Даже сейчас, когда все лежали рядом друг с другом, в надежде согреться, Зейл спал отдельно от них, и лишь череп составлял ему компанию.

Вчера, когда они шли, Каллен загнал Тираэля в угол и засыпал ангела вопросами, восхищаясь Небесами и обращением Тираэля в смертного. Тираэль отвечал, как мог, но быстро почувствовал усталость от подобной беседы. Жажда знаний Каллена была ненасытна, и по мере их путешествия, Тираэль все больше осознавал боль и страдания своей физической оболочки. Сохранять терпеливое спокойствие было трудно. Тираэль уже несколько дней почти не спал и не ел, а к таким неудобствам он не привык. Но Каллен не оставлял его в покое.

Тираэль слабо улыбнулся в тусклом свете. Каллен слегка похрапывал, и без своих круглых очков, с расслабленным во сне лицом, выглядел куда моложе. Несмотря на раздражение, архангел все сильнее привязывался к этому невысокому мужчине. Он знал, что настанет время, когда знания Каллена станут жизненно необходимы для выполнения их миссии.