Себастьян Кастелл - Механическая птица [litres]

– Сюда ведет твоя дорога, Келлен. Эта война – а она, бесспорно, приближается – требует, чтобы кто-то пошел по пути, слишком темному для всех нас.

Энна на миг прижала ладонь к моей щеке.

– Ты знаешь нашу дочь лучше, чем кто бы то ни было. И знаешь, что означает для нее путь Полевой Ромашки. Поэтому-то именно ты и должен решить.

– Решить что?

Она протянула руку и постучала пальцем по карте.

– Пойдешь ли ты сам по этой жуткой дороге – или вынудишь Фериус сделать это вместо тебя.

С этими словами женщина, идущая путем Странствующего Чертополоха, отвернулась от меня.

И я остался один.

Быть аргоси – значит принять свой путь, даже не зная места назначения. Мы выходим на дорогу в палящий зной и в леденящий холод, под ослепляющим светом и в непроглядном мраке. Мы знаем, что путешествие опасно. Мы знаем, что конец может наступить раньше, чем нам хотелось бы. Но мы приходим, когда путь зовет – и именно это делает нас аргоси.

Я вернулся на мост Игральных Костей. Едва увидев меня, Рейчис понял: что-то со мной не так. Пока мы бесцельно бродили по восьми мостам Казарана, он пытался отвлечь меня бесконечными рассуждениями о философии белкокотов.

Всего пару дней назад я с изумлением и восторгом смотрел на эти мосты. Теперь же они казались вульгарными и аляповатыми. Рейчис принялся сновать вокруг лотков торговцев, суя голову то в один, то в другой и угрожая, что непременно сопрет что-нибудь, если я срочно не приму меры. Когда и это не произвело на меня должного впечатления, Рейчис решил, что пора принимать жесткие меры. И вспрыгнул ко мне на плечо.

– Что ты делаешь? – раздраженно спросил я, когда белкокот принялся гладить меня лапой по голове.

– Я? Утешаю тебя. Разве не так поступают люди, чтобы успокоить друг друга?

И он забарабанил по моей голове изо всех сил.

– Так лучше?

– Прекрати!

Он засопел мне в ухо.

– Ты злишься на меня?

– Нет. Я просто злюсь. На всех.

Рейчис потерся своей пушистой щекой о мою.

– Знаешь, что я делаю, когда злюсь?

– Убиваешь кого-нибудь?

– Именно! Пошли, найдем…

Кто-то окликнул меня; послышался звук торопливых шагов. Я обернулся и увидел бегущую к нам Нифению. Гиена не отставала от хозяйки ни на шаг.

– Келлен! – рассерженно крикнула девушка. – Наконец-то!

– Как ты нас нашла? – спросил я. Казаран был отнюдь не маленьким городом.

Ниф постучала пальцем по иероглифам на моей шляпе.

– Заработав себе головную боль. За что большое тебе спасибо. Обязательно все время носить эту штуку?… Ладно, не отвечай. Сейчас есть более срочные вопросы.

– Что случилось?

– Сейчас… дай переведу дыхание.

Гиена коротко тявкнула несколько раз.

– Айшек говорит, что Крессия проснулась час назад и пожелала видеть тебя, – сообщил Рейчис.

– Зачем я ей… О, черт!

Прежде я не раз общался с жертвами обсидиановых червей, и между атаками всегда проходило не менее суток. Еще один приступ прямо сейчас? Крессия его просто не переживет.

– Все в порядке, – сказала Нифения. – Они хотят просто… поговорить.

– Поговорить?

– Переговоры. Джануча пытается понять, может ли достичь какого-то соглашения с ними. Я пробыла там пару минут и поняла, что нужно разыскать тебя.

Нифения замялась на секунду.

– Келлен, эти маги не кажутся такими уж садистами, какими ты их описал. Они ведут себя напыщенно и высокомерно, но не сказать, чтобы жестоко.

– Вероятно, они думают, что вот-вот получат желаемое.

Гитабрийцы должны быть опытными торговцами. Возможно, Джануча сумеет найти разумный компромисс.

Да. Или, возможно, нет.

– Почему мы до сих пор тут стоим? – прорычал Рейчис. Его шерсть стала черной с красными полосами. – Разбуди этого придурошного духа в твоем глазу, и давай поиграем с ними!

– Как? – спросил я. – Даже если сасуцеи найдет нить… Эти маги в тысяче миль отсюда.

– Откуда ты знаешь? – спросил белкокот.

– Потому что маги…

Я собирался ответить: «Потому что они мне так сказали», но тут же понял, насколько глупо это звучит.

– Едва ли они так уж далеко, – вступила Нифения. – Джануча расспрашивала меня о магии джен-теп. Она замышляла, нельзя ли изобрести какой-нибудь медный или серебряный барьер, который ослабит связь магов с обсидиановым червем. Я объяснила, что заклинания шелка – единственный способ контролировать разум, и ничто не ослабляет шелковую магию, кроме…

– Расстояния, – перебил я.

Черт возьми! Почему это не пришло мне в голову раньше? Магия шелка чем-то похожа на звук. Теоретически заклятие может длиться вечно, но оно угасает по мере того, как ты удаляешься от объекта. Я просто предположил, что червь стал более мощным, поскольку долго жил в Крессии. Но даже если и так, маги, диктующие свою волю, должны были находиться гораздо ближе, чтобы поддерживать такой идеальный контроль.

– Келлен, ты в порядке? – спросила Нифения.

Я не ответил – меня душила злость. Вот почему постоянно дразнили меня, пока мучили Крессию. Они отвлекали меня. Хотели вызвать во мне чувство вины, хотели, чтобы я был охвачен им и не догадался задать себе вопрос, могут ли они лгать о своем местонахождении.

Предки! Меня уже тошнит от лжи и манипулирования!

Я снял Рейчиса с плеча и поставил на землю. А потом сосредоточился.

– Ладно, Сюзи, – прошептал я, крепко зажмурив глаза. – Сейчас очень важно найти нить между Крессией и браслетом со второй половиной обсидианового червя.

Разумеется, ничего не произошло.

Вот именно поэтому джен-теп не изучают магию шепота. Мои соплеменники не хотят связываться с силами, не поддающимися контролю. А в особенности им не нравятся духи, которых надо просить о помощи снова и снова, надеясь в конце концов случайно сказать то, что их заинтересует.

– Клянусь: у меня уважительная причина! Невинные люди страдают. И целая страна может развалиться на части, если мы не остановим все это!

По-прежнему ничего.

– Может, дух должен быть рядом с Крессией, чтобы увидеть эфирную связь? – предположила Нифения.

Я не мог ответить, поскольку был полностью сосредоточен на мерзком бесполезном духе ветра. Она без труда привлекала мое внимания, вызывая головные боли, когда это было нужно ей. И никогда ничего не делала, если помощь требовалась мне!

– Слушай, я просто хочу поступить правильно! Или ты думаешь: мне так уж охота гоняться за магами, которые, вероятно, меня убьют?

Я ощутил что-то в правом глазу. Нечто вроде слабенького дуновения ветра, прикосновение, легкое как пушинка. Будто бы выражение любопытства. Это случилось, когда я произнес слово «маги».

– Маги? Так вот, что тебя интересует? А ты понимаешь, что у меня нет и десятой доли силы тех джен-теп, которые…