Себастьян Кастелл - Механическая птица [litres]

Колющая боль. Мне в глаз словно воткнулась сосулька.

– Ой! Прекрати!

Ощущение ослабло, но не исчезло полностью. Следовало догадаться раньше: сасуцеи ненавидела все, связанное с джен-теп.

Кроме меня, надеюсь.

Я открыл глаза. Как и всегда, когда дух пробуждался, зрение несколько затуманилось. Первое, что я увидел, – Рейчис, который пялился на меня, приоткрыв рот.

– У тебя снова бельмо на глазу, Келлен. – Он повернулся к Айшеку. – Вот почему белкокоты не разрешают духам жить в их глазных яблоках.

– Давай же, – прошептал я, обращаясь к сасуцеи. – Мне это нужно. Хотя бы раз я должен хоть что-то сделать. Ты ненавидишь магов? Я тоже. Так, может, скооперируемся?

В первые несколько секунд вроде бы ничего не происходило. Но затем, снова посмотрев на мост, я увидел черную нить, едва различимую в тусклом свете. Она тянулась с противоположного края ущелья – как раз оттуда, где был высечен в скале дом Джанучи.

Я повернулся, проследив взглядом за нитью. Она, казалось, была бесконечной, пересекая улицы, меняя направление тут и там – словно какой-то ленивый ребенок нарисовал черные черточки на картинке с городом. Однако я уловил направление: нить уходила все дальше в юго-восточную часть Казарана.

– Что ты видишь? – спросила Нифения.

– След, – отозвался я и сделал первый шаг, устремляясь за черной нитью. Туда, где затаились мои враги.

«Вот вы и попались», – подумал я.

Нифения ухватила меня за руку.

– А разве нам не стоит сперва найти леди Фериус? Она ушла вскоре после вас, но если есть какой-то принадлежащий ей предмет, через него я могла бы…

– Нет, – сказал я, высвобождая руку. – Нить между червем и ониксовым браслетом может исчезнуть в любой момент. Надо начинать прямо сейчас.

«И вдобавок, – мысленно прибавил я, – мне пора учиться действовать самостоятельно. Без Фериус».

Мы шли по улицам и переулкам, протискивались в узкие щели между домами. Двигались по городу, следуя за черной нитью. Не раз приходилось поворачивать назад и идти в обратном направлении – когда нить разделялась на две. Мы шли по ней – лишь затем, чтобы обнаружить, что она замыкается в кольцо и снова возникает в нескольких ярдах поодаль.

– Почему бы тебе просто не показать нам прямую линию? – спросил я у сасуцеи.

Ответа не последовало.

– Должно быть, дело в усиливающих материалах, – сказала Нифения, указывая на минарет близстоящего здания. Он было, пожалуй, никак не менее ста футов в высоту и покрыт бронзой – архитектурный стиль, популярный у гитабрийцев.

– Держу пари: нить огибает верхушку. Так?

Я кивнул.

– Огибает, а потом разделяется на две. Одна ведет к северу, другая – к югу.

– Когда маг помещает заклинание в предмет, он иногда использует бронзу в качестве усилителя – чтобы шелковые заклинания не истощались слишком быстро. Здешние строительные материалы растягивают эфирную нить, соединяющую половинки червя, и увеличивают ее мощь, даже когда она обматывается вокруг зданий. Вероятно, это одна из причин, почему маги здесь могут так хорошо контролировать червя.

Вероятно, во всем этом был смысл, но тонкости, которые разъясняла Нифения, оставались для меня непонятными.

– Что-то я не припомню, чтобы во времена студенчества ты была экспертом по теории создания амулетов, – сказал я, перебегая улицу, где нить исчезала. Она вновь появилась у стены одного из зданий и потянулась к соседнему.

Нифения подняла руки. Два пальца на каждой из ее перчаток были сшиты вместе.

– Когда это случилось со мной, я быстро поняла, что нужен какой-то способ зарабатывать на жизнь. Создание амулетов всегда давалось мне легко. И поскольку больше не могла творить магические жесты, выбор был очевиден.

– Прости, – сказал я, останавливаясь и переводя дыхание.

– Ничего. Через неделю я поняла, что жалость к себе не защитит от жестокостей мира. И что не стоит оглядываться назад – это может убить тебя. – Нифения ухмыльнулась и почесала гиену за ухом. – Кроме того, если б меня не вышвырнули из дома, я никогда бы не познакомилась с Айшеком.

Гиена прогавкала что-то в ответ.

– Да, милый, конечно же ты прав: наша встреча была предопределена самой судьбой.

Она закатила глаза и заговорщически прошептала:

– Он ужасно суеверный.

– Ха! – сказал Рейчис с таким видом, словно это доказывало величие белкокотов. – Глупые гиены.

Я решил снова пуститься в путь, опасаясь, что сасуцеи заскучает, если мы будем слишком долго топтаться на одном месте. Поглядывая на Нифению, я невольно изумлялся тому, как уверенно она движется и как высоко держит голову, вздергивая подбородок. Так, словно она говорила всему миру: «Эй, дай-ка мне пройти!»

– Похоже, мы сильно изменились, да? – спросил я.

Нифения вроде бы собралась ответить, но лишь закусила губу.

– Что такое?

– Ничего. Следи за нитью. Сейчас не время обсуждать это.

– Я могу делать и то и другое. Что ты хотела сказать?

– Ну, видишь ли… Мне не кажется, что ты изменился, Келлен. Да, у тебя есть заклинания и трюки в запасе. И ты ведешь безумную жизнь. Но что скрывается под всем этим?

Девушка рассмеялась.

– Чем ты занимаешься, направляясь на встречу с магом, который наверняка гораздо сильнее тебя? Бьюсь об заклад: даже сейчас ты пытаешься выдумать какую-то хитрость или уловку, чтобы его победить. А я что делаю тут с тобой? Ровно то же, что и в тот день, когда я пришла в Оазис понаблюдать, как ты вздуешь Тенната.

«Да, только на этот раз нас всех могут убить».

Впрочем, надо признать: слова Нифении застали меня врасплох.

– Неужели я ничуточки не изменился?

– Эй, – сказала она, положив ладонь на мою руку. – Я не сказала, что это плохо. Ты тот, кто ты есть. Смешная шляпа из приграничья и несколько шрамов ничего не изменили.

– То же самое можно сказать о тебе, знаешь ли. Творец амулетов, изгнанница, но в душе ты – прежняя Нифения.

Она резко остановилась прямо посреди улицы.

– Нет, Келлен. Я не прежняя. Ты должен это усвоить. Я не та девушка, которую ты когда-то знал.

– Я не хотел…

– Нет, послушай. До того как меня изгнали, я совершила кое-что… И потом мне пришлось сделать выбор. Я должна была решить: возненавидеть ли себя за то, что я сделала, или же принять такой, какая я есть. Ни о чем не сожалеть. Хочешь знать, в чем наше различие?

Она сняла перчатку и дотронулась пальцем до черных отметин возле моего левого глаза. Я вздрогнул.

– Нас различает вот это.

– Метка Черной Тени?

– Нет. Наше отношение к этим вещам. Ты позволил себе думать, что это сломало тебя. – Нифения поводила рукой перед моими глазами. – Ты видишь девушку с отрезанными пальцами. Я вижу свою руку. – Она надела перчатку. – Когда я смотрю тебе в лицо, я вижу своего друга. Но когда ты смотришь в зеркало, ты видишь только Тени.