Себастьян Кастелл - Механическая птица [litres]

Истинные маги джен-теп полагают, что меткие маги – нечто вроде балаганных фокусников. Они используют всякие трюки, выдавая их за чары, потому что собственной магии у них нет. Что ж, секрет любого фокуса в том, чтобы отвлечь внимание зрителей, вынудив их смотреть в другую сторону. В данном случае маг был так озабочен монетами и фальшивым заклинанием, что настоящий трюк он пропустил. Не заметил, что черный порошок, который я кинул в прошлый раз, прошел сквозь щит и попал ему на грудь. В тот момент, когда он сотворил молнию, порошок загорелся.

Маг закричал, когда огонь охватил его прекрасную алую одежду. Это был чертовски приятный, музыкальный вопль… Возможно, я слишком много времени проводил в обществе белкокота.

– Это хороший трюк, – прокомментировал я, пока он сбивал пламя.

Вместе с тем я быстро подгребал к себе все булыжники, которые нашел поблизости. Есть несколько заклинаний джен-теп, предназначенные для тушения огня, но трудно творить их, когда противник забрасывает вас камнями. Маленький вихрь вдруг возник из ниоткуда, обогнув мага, и огонь исчез.

Оказывается, некоторые люди все-таки могут сотворить рассеивающее заклятие даже под градом камней.

Мерцание татуировок разгоняло темноту. Для большинства заклятий джен-теп требуется не более одной-двух дисциплин одновременно. Я хочу сказать: вам не нужно много магии, чтобы убить кого-нибудь. Красный маг, однако, зажег татуировки железа, огня, крови и песка. Я даже приблизительно не представлял, какие ужасы мне это сулит.

«Я его довел», – понял я.

Увы, понял слишком поздно. Даже если его хозяева запретили меня убивать, сейчас красный маг явно собирался плюнуть на этот запрет. Между его пальцами извивались энергетические лучи цвета крови. Казалось – из огня выползает какое-то змееподобное существо. Алые искры вились над ним, как мухи над трупом.

– Нет, пожалуйста! – сказал я, отступая со всей возможной скоростью. – У меня есть то, что тебе нужно!

Ничего у меня не было, разумеется. Но попытка не пытка.

Маг вытянул вперед руки, и то, что он призвал, потянулось ко мне – медленно, но неотвратимо. Даже если б я имел татуировки, нужные для вызова щита, какой в этом прок? Я понятия не имел, что это за существо и как с ним бороться.

Иногда по ночам я воображаю свою смерть. Иногда я сгораю. Иногда – тону. Замерзаю. Или меня съедают заживо. Я думал обо всем этом, надеясь, что, когда действительно придет конец, он будет не таким страшным. Оказалось – это была просто идиотская трата времени. Потому что сейчас, когда смерть оказалась рядом, я от страха не мог даже поднять руки, чтобы закрыть лицо.

Никакие трюки меня сейчас не спасут…

И точно. Спас не трюк. Меня просто оттолкнули в сторону, и кто-то встал между мною и заклятием красного мага.

Это была Нифения.

Ни крика, ни стона не вырвалось из груди Нифении, когда жуткое заклинание ударило в нее. Не было и брызг крови. Сперва я решил, что гадкая извивающаяся тварь, вызванная красным магом, проникла в Нифению и теперь пожирает изнутри. Но, поднявшись на ноги, я увидел лицо Нифении. Она, казалось, не чувствовала ни боли, ни даже страха.

Может, это шок? Так бывает. Шок не позволяет человеку понять, что он пострадал. И пару секунд они вообще не понимают, что произошло. Ну а потом сердце перестает биться и ноги подкашиваются… Я посмотрел на нее – в то место, куда ударило заклятие, ожидая увидеть зияющую рану. Вместо этого моему взору предстала ржавая железная коробка. Внутри смешались тьма и свет пойманного в ловушку заклинания. Нифения захлопнула крышку и шагнула к красному магу.

– Ты применил ко мне магию шелка? – сказала она. Ее голос звенел, исполненный такой ярости, какую я никогда раньше не знал. – Ты меня усыпил?!

Нифения, которую я знал во времена нашего ученичества, была нежной, робкой и замкнутой. Девушка – Творец амулетов, которую я встретил в пустыне, показалась мне веселой и бесшабашной. А теперь я видел женщину, сотканную из ярости и гнева.

– Назад, – проревел красный маг. Его гулкий голос разнесся по узкой улочке звучным эхом. – Я пришел не за тобой.

Если маг думал, что это умиротворит ее, он ошибся. Гнев Нифении только усилился. Она простерла руки перед собой.

Это. Чертовски. Плохо.

Коробка раскрылась, с лету врезавшись в мага. Тварь, вызванная его заклинанием, напала на него самого. И да: маги особенно уязвимы, когда их собственные заклинания обращаются против них. В таком случае большинство джен-теп – даже лорд-маги – потерпят поражение.

Но этот парень… Он вскинул руки и сотворил магические жесты трех заклятий рассеивания – один за другим. И тварь, им самим вызванная, разлетелась на куски и исчезла.

Нифения же тем временем сунула руку в карман плаща и вынула маленький деревянный свисток. Она поднесла его к губам – и раздался такой громкий визг, что, казалось, мои перепонки тут же и лопнут.

По-видимому, магу, оказавшемуся прямо на пути звука, пришлось намного хуже. Он зажал уши ладонями, а черты его маски исказились, выражая страдание и боль.

Нифения подскочила к магу и ударила его в челюсть. Действие, явно продиктованное сиюминутным импульсом, а не рассудком. Она охнула, разбив костяшки о лакированную маску.

– Ты вообще собираешься помогать? – рявкнула она. Злобы и раздражения в ее голосе было явно больше, чем боли и страдания.

– Прости.

Я вытащил из мешочков порошки, но к тому времени красный маг успел сотворить собственный щит, закрывающий его от чар Нифении. А потом метнул в нее еще одно заклятие молнии. Светящиеся синие щупальца обхватили ее, связывая по рукам и ногам и ударяя электрическим током.

– Хватит! – заорал я, бросил в него порошки и сотворил заклинание.

Красный маг легко уклонился от моей атаки, а затем едва заметным движением руки аннулировал собственное электрическое заклятие. Нифения упала на землю у моих ног, ее тело корчилось в судорогах. Когда маг посмотрел на нее, черты «лица» его маски приобрели выражение, которое я сперва не сумел распознать.

Отчаяние…

Маг вскинул руки, его пальцы сложились в магические жесты, которые я не узнал. Прежде чем я успел встать, между ним и Нифенией, ярко вспыхнули татуировки шелка и песка на его предплечьях. Так ярко, что ослепили меня. Я отчаянно заморгал, пытаясь восстановить зрение. А к тому времени, как я снова мог видеть, – мага уже не было. Он исчез.

Над ночной улицей воцарилась тишина – такая, что я отчетливо слышал собственное натужное дыхание. Я опустился на колени возле Нифении, щупая ее пульс. Она вдруг резко вскинула руку и ухватила меня за запястье.

– Нифения… – пробормотал я. – Ты…

– Я жива, – сказала она, но в ее голосе не было радости.