Холли Блэк - Десятина [= Зачарованная] [litres]

– В чем дело? Что случилось? – как можно тише, но чтобы услышал Спайк, спросила она.

Что-то определенно было не так – он отчаянно торопился, будто не желал смотреть ей в глаза. А впрочем, вдруг Кайя стала слишком стара, чтобы веселиться с ними?

Спайк не ответил.

– Нужно торопиться. – Люти рванула к ней, и волосы взвились в воздух, как сливочное знамя. – Не волнуйся. Тебя ждут хорошие новости… хорошие новости…

– Тише, – шикнул Спайк.

Из-за густых зарослей у ручья Кайе приходилось пробираться у самой кромки воды. Она осторожно шагала вдоль берега в тусклом свечении, исходящем от тельца Люти. Шли в тишине. Было страшно, вдруг следующий шаг окажется неудачным и нога окунется в холодную воду.

Тут внимание Кайи привлек всполох белого света – в узком ручье плыли расколотые яичные скорлупки. Девушка остановилась, провожая взглядом флотилию из скорлупы: одни кусочки были маленькие и пятнистые, другие – ярко-белые, словно только из супермаркета. По одной скорлупке бегал из края в край большой паук, капитан поневоле. В центр другой была воткнула булавка, она стояла неподвижно, пока скорлупа безудержно кружилась.

Кайя услышала тихий смех.

– О многом можно узнать с помощью яичной скорлупы, – сказала Ведьма Чертополоха.

Из-под сплетения диких трав и колючих веток, покрывающих ее голову подобно волосам, выглядывали большие черные глаза. Она сидела на противоположной стороне ручья, ее коренастое тело было закутано в несколько слоев заляпанной грязью ткани.

– Порой нас даже ловят, – продолжала Ведьма, – с помощью яичной скорлупы. Как говорится, гордыня даже самых мудрейших из нас делает хвастунами.

Раньше Кайя немного побаивалась ее, но сейчас испытала только облегчение. У Ведьмы Чертополоха были добрые глаза, а скрипучий голос казался приятно знакомым. Она совершенно не внушала страха, как Ройбен и его дьявольский конь.

– Добрый вечер, – пробормотала Кайя, не зная, как к ней обращаться. В детстве она заговаривала с Ведьмой только ради того, чтобы залечить ободранное колено или занозу и извиниться за то, что устроила своим друзьям из Железных земель очередной розыгрыш – не без помощи фейри. – Спайк сказал, вы хотите мне что-то рассказать.

Ведьма Чертополоха смерила ее долгим изучающим взглядом, будто оценивала.

– Столь много смысла в обычном яйце – это и символ жизни, и еда, и ответ на сотни загадок, – однако взгляни на скорлупу. На стенках ее начертаны тайны. Они прячутся в самой сердцевине, в краях, в сколах.

Ведьма проткнула булавкой обе стороны крошечного голубого яйца и поднесла его к губам. Щеки фейри надулись, и в медную чашу у нее на коленях из яйца потекла тонкая струйка густой вязкой жидкости.

Кайя смотрела на скорлупки, колышущиеся на поверхности ручья, и не понимала. Что они прячут, кроме паука и булавки? Какие секреты хранят?

Ведьма Чертополоха похлопала по влажной земле рядом с собой.

– Видишь ли ты то же, что и я, Кайя? Присядь.

Кайя поискала взглядом сухой участок и одним легким прыжком пересекла ручей. Крошечное создание в накидке из кротовой шкуры скользнуло на колени Ведьмы и с любопытством заглянуло в чашу.

– Когда-то существовало два равных Двора, Светлый и Темный, Благой и Неблагой, два народа – воздушный и земной. Они сражались, словно змея, пожирающая свой собственный хвост, но мы держались в стороне от их страстей, прятались в тайных рощах, у подземных ручьев, и о нас все забыли. Но вот Дворы заключили перемирие и вспомнили, что у любого правителя должны быть подданные, особенно если этот правитель желает избежать власти Высокого двора Эльфхейма. Есть такой обычай у нашего народа. – Рассказывая это, Ведьма рассеянно гладила блестящий мех накидки маленького фейри. – Вот они и решили возродить Десятину – жертву в виде талантливого и красивого смертного. Благому двору достаточно найти молодого смертного поэта и оставить его во дворце, но Неблагой двор жаждет крови. В обмен на жертву фейри, обитающие на землях Неблагого двора, обязаны ему служить. Служба эта тяжела, Кайя, а развлечения придворных жестоки. И теперь ты привлекла к себе их внимание.

– Из-за Ройбена?

– Конечно, давай, тверди его имя, – прошипел Спайк. – Мы же так умны, готовы взять и пригласить весь Неблагой двор на чашечку чая, правда?

– Тише, – шикнула на него Ведьма. Спайк топнул ногой и отвернулся. – Не стоит даже их сокращенные имена произносить вслух, – пояснила она. – Неблагой двор ужасен. Ужасен и опасен. И нет в нем рыцаря страшнее того… с которым ты имела честь познакомиться. Когда было заключено перемирие, Королевы обменялись лучшими своими рыцарями – он стал подарком от Благого двора. Нынешняя Королева дает ему самые жуткие поручения.

– Он настолько непредсказуем, что даже сама Королева не может ему доверять. Он может быть добр к тебе, а в следующее мгновение всадить меч в сердце, – вклинился Спайк. – Он убил Грисла.

– Знаю, – сказала Кайя. – Он рассказал.

Спайк изумленно уставился на Ведьму.

– Вот, именно это я и имел в виду! Что за извращенное представление о дружбе?

– Как… как он это сделал? – спросила Кайя, одновременно боясь ответа и жаждая его услышать. – Как умер Грисл?

Люти вспорхнула со своего места и с печальным выражением на личике зависла перед ней.

– Он был со мной. Мы пошли к дво… к холму фейри. Там было вино из первоцвета, Грисл попросил меня помочь ему умыкнуть бутылочку. Хотел выменять на нее чудесные ботинки у одного из своих друзей-хобов. Внутрь мы попали с легкостью: на холме есть участок земли, где трава вся пожухла и пожелтела, за ним и прячется дверь. Бутылочку-то мы стащили, раз плюнуть, и уже собирались уходить, когда увидели пирожные.

– Пирожные? – не поняла Кайя.

– Прекрасные пирожные с липовым медом лежали на блюде для всех гостей. Знаешь, говорят, съешь одно такое и станешь мудрее.

– Сомневаюсь, что так бывает, – протянула Кайя.

– Конечно, бывает, – проворчала Люти. – А как иначе?

Продолжая свой рассказ, крошечная фейри ухватилась за тонкую веточку и повисла на низком кусте.

– Он съел пять, прежде чем попался.

Кайя не стала говорить, что если бы пирожные действительно дарили мудрость, Грисл понял бы все и ограничился одним. Но от этого смерть его не стала менее жуткой.

– Возможно, его бы отпустили, но Королева собиралась поохотиться на лисиц. А раз Грисл украл пирожные, она решила, что «лис» из него выйдет отменный. О, Кайя, это было ужасно! Все эти лошади, и собаки, и придворные, загоняющие его, как добычу… Но только Ройбен настиг его.

– Вы что, совсем сдурели, раз повторяете его имя? – прорычал Спайк.

Кайя покачала головой. Ройбен убил Грисла ради развлечения? За то, что тот украл пару пирожных? А ведь она помогла этому ублюдку. По телу пробежали мурашки при мысли о том, как спокойно она разговаривала с Ройбеном, сколько думала о нем. Интересно, как можно поступить, зная его истинное имя, какая месть станет лучшей?