Холли Блэк - Десятина [= Зачарованная] [litres]

Ройбен кивнул и вновь поклонился. Кайя едва не забыла последовать его примеру.

Стоило им отойти от правительницы на несколько шагов, беловолосая женщина схватила Ройбена за руку и, смеясь, развернула к себе.

– Ройбен!

Это она ахнула, заметив, как они вошли. Красивая женщина в платье фрейлины. Волосы ее ниспадали до самых колен и были частично заплетены в тяжелые косы, уложенные вокруг головы.

– Я переживала за тебя, – воскликнула она, робко улыбаясь. – То, что я слышала…

– Несомненно, было правдой, – закончил Ройбен, ласково касаясь ее волос. Когда пальцы пробежались по белому локону, Кайю охватила дрожь, она прекрасно знала ощущение, когда тебя касаются эти руки. – Твои волосы стали такими длинными.

– Не стригла их с тех пор, как ты покинул нас, – вздохнула она и повернулась к Кайе. – Заметила, что мой брат едва представил тебя Королеве. Позволь задать вопрос: пытается ли Ройбен защитить нас от тебя или тебя от нас?

Кайя рассмеялась, поразившись ее прямоте.

– Этин, – произнес Ройбен, кивком указывая сначала на одну, потом на другую девушку. – Кайя.

Смех женщины звенел, как тонкий хрусталь.

– Совсем позабыл придворный этикет.

– Ты не первая это замечаешь, – отозвался рыцарь.

Этин протянула руку к ближайшей ветке и сорвала цветок.

– Неважно. Ты вернулся домой – это единственное, что сейчас имеет значение, – сказала она, закладывая цветок ему за ухо. Кайя увидела, как Ройбен едва заметно вздрогнул от такого дара, и задумалась: не обидится ли его сестра за это?

– Это место мне больше не дом, – сказал Ройбен.

– Конечно же, здесь твой дом. Куда еще ты пойдешь? – Взгляд ее глаз метнулся к Кайе, и впервые за время разговора в них читался вопрос. – Я знаю, Силариэль причинила тебе боль, но со временем ты простишь ее. Как и всегда.

– Не в этот раз, – отрезал он.

– Что там сотворили с тобой? – в ужасе воскликнула Этин.

– Что бы ни сотворили со мной, что бы я сам ни сотворил… это нерушимо, как кровь, пропитавшая мои руки. А ее было много, столь много, что след ее проступает даже на подоле платья самой Королевы.

– Не говори так! Ты любил ее.

– И по-прежнему люблю, как бы печально это ни было.

Кайя отвернулась. Она не хотела больше ничего слышать. Это не ее дело.

Она устремилась прочь, к машине. Но по пути заметила человеческого мальчишку, который, стоя на носочках, пытался достать слишком высоко висящее яблоко. Одет он был в зеленую тунику, повязанную на бедрах шелковым шнуром.

– Привет, – поздоровалась Кайя.

– Привет. – Мальчишка улыбнулся, с мольбой глядя на нее, и Кайя не смогла сопротивляться, сорвала ему яблоко. Оно с хрустом оторвалось от ветки.

– Где твоя мама? – спросила она, вытирая яблоко о свой сюртук.

Мальчик сердито уставился на нее, прядь темно-каштановых волос упала на глаза.

– Отдай!

– Ты давно живешь среди фейри?

– Угу, – протянул он, не отводя взгляда от яблока.

– Как давно? – спросила она.

Малыш протянул пухлую ручку, и Кайя все же отдала яблоко, в которое он немедленно впился зубами. Она ждала, пока мальчишка дожует, но стоило ему проглотить один кусочек, как он впился в яблоко с новой силой. Потом, словно на время забыл о ее присутствии, мальчик виновато поднял глаза. Он пожал плечами и промямлил, продолжая жевать:

– Всегда.

– Спасибо. – Кайя потрепала его по волосам. Не было смысла и дальше доставать малыша вопросами, он знал не больше, чем она сама. Но все же Кайя остановилась и вновь обернулась к нему. – Эй, а ты знаешь девочку по имени Кайя?

Тот наморщил лоб, старательно размышляя, и указал в сторону одеял.

– Угу. Она где-то там.

Голова резко закружилась, а пальцы заледенели. Позволив мальчику спокойно доесть яблоко, Кайя обошла поляну, останавливая каждую маленькую девочку, пробегающую мимо:

– Малышка, а тебя не Кайей зовут?

Но себя она узнала сразу же, стоило только увидеть. Кайя застыла, наблюдая, как девочка – слишком юная, чтобы быть Кайей в настоящем мире, – сорвала цветок и, осторожно отделив стебель, бросила головку хорошенькой придворной фейри, которая звонко рассмеялась в ответ.

Незаданные вопросы застряли в горле, не давая вздохнуть. Кайя резко развернулась на пятках и направилась обратно к Ройбену и Этин.

– Нужно идти. Немедленно, – прокричала она, взбешенная и дрожащая, крепко хватая рыцаря за руку. – Вдруг Корни там умирает?

Этин широко распахнутыми глазами смотрела, как Ройбен кивнул, прерывая разговор. Кайя снова развернулась и пошла к машине, предоставив рыцарю следовать за ней.

До машины она так и не дошла.

– Кайя, постой. Да остановись же, – раздался у нее за спиной голос Ройбена.

Она замедлила шаг, глядя сквозь деревья на шоссе и проносящиеся мимо автомобили. Что угодно, лишь бы не оглядываться. На Благой двор, на нестареющих детей и Ройбена.

– Ты вся дрожишь.

– Я зла. Ты тратишь время на глупости, когда у нас есть важное дело. – Его спокойствие только пуще ее распалило.

– Что ж, все, уже не трачу.

Впрочем, в голосе его не было ни намека на сожаление, скорее тонкие нотки сарказма.

– Почему ты здесь? – Щеки Кайи пылали.

Ройбен помолчал, затем отозвался:

– Видимо, чтобы каждый встречный мог меня отчитать.

– Нет, я не о том… почему ты еще здесь? Со мной?

Голос Ройбена был тих, но лица его она не видела, для этого нужно было обернуться, а делать этого не хотелось.

– Мне уйти?

Глаза горели от непролитых слез. Кайя была измотана – слишком много всего на нее навалилось.

– Что бы я ни делала… – начала она, голос дрогнул. – Черт, нет, у нас нет на это времени.

– Кайя…

– Нет. – Она принялась мерить дорогу шагами. – Нужно идти. Срочно.

– Если не успокоишься, ничем Корнелиусу не поможешь.

Кайя остановилась и подняла к лицу руки с широко растопыренными пальцами.

– Из-за меня умерла его сестра.

Ройбен заставил ее замолчать, положив на плечо ладонь. Кайя отвела глаза, не желая встречаться с ним взглядом, но тут Ройбен резко дернул ее на себя, прижимая к груди. Девушка напряглась, но он лишь крепче обнял ее, не сказав ни слова. Через пару секунд она затихла, испуская долгий, дрожащий вздох. Длинные пальцы поглаживали ее по волосам, от фейри пахло медом, сладостями и порошком, которым пользовалась бабушка.

Кайя потерлась щекой о его грудь, прикрывая глаза и стараясь не обращать внимания на мечущиеся в голове, жаждущие внимания мысли.

– Я здесь, потому что ты добрая, милая и невозможно, просто невероятно храбрая, – сказал Ройбен, понизив голос. – И потому что я сам хочу этого.